Венера. Переплетая обрывки жизни (СИ) - verdes De ojos - Страница 1

— Год рождения.

— 1990.

— В каком возрасте произошел первый половой акт?

Прежде чем дать ответ, я вся съеживаюсь от стыда.

— Я не… Я…девственница.

Оглушительная тишина на миг заставила болеть перепонки.

Гинеколог оторвался от истории болезни и поднял на меня глаза, красноречиво взглянув на обручальное кольцо.

— Это шутка?

— Вы думаете, я пришла сюда шутить? — раздраженно ответила я.

Он вскинул брови, но промолчал.

Меня смущало, что гинеколог — мужчина. Еще больше смущало, что он — армянин. Ну а верхом смущения являлось то, что он давний знакомый моей свекрови, которая и договорилась об осмотре. Я прошла все круги ада, пока сидела в очереди. В голову лезли непрошеные мысли о том, что скоро все узнают об отсутствии отношений между мной и…мужем. Ненавижу… Ненавижу его присутствие в моей жизни. Ненавижу всё, что с ним связано. Дикарь, тиран, недочеловек, испортивший моё существование.

— Подробно объясните мне, на что жалуетесь.

— У меня гипоталамическая дисфункция.

Снова воцарилось молчание. Он внимательно смотрел мне в глаза, недовольный тем, что слышит.

— Я не спрашивал, какой диагноз Вам поставили другие врачи.

— Жалуюсь на то, что мои месячные затянулись на длительный срок! — огрызнулась я, отвечая на его прямой вопрос.

— Насколько длительный? — допытывался он.

— Полтора месяца.

— Что?

Я опустила глаза.

— Вы в обмороки падали?

— Нет…но головокружения бывают часто, — нерешительно добавила я.

— Это естественно, — гинеколог тяжело вздохнул.

Пока его рука что — то быстро царапала на листе, я взглянула на бейджик. Михран Альбертович Аветисов. Как я могла забыть? Ведь сотню раз успела прочесть его имя на табличке двери кабинета.

— Девочка моя, ты почему так долго тянула с этим? — вдруг перешел он на «ты», немного расположив меня к себе этим доброжелательным обращением.

— Я не знаю. Думала, само пройдет…

Михран Альбертович зацокал языком и потер свою маленькую лысину.

— Повторялось ли это ранее? И чем еще сопровождается твоё состояние?

— Нет, такое впервые. Еще у меня руки трясутся. Мелко трясутся. Очень часто.

— Анализы, которые ты сдавала, ничего особенного у тебя не показали, кроме повышенного инсулина.

Я так устала в течение двух недель слушать одно и то же от врачей, что нетерпеливо выдала:

— Да, я знаю. Знаю, что это опасно, что должен был повыситься аппетит. Но этого нет! Знаю, что редкий случай. Знаю, что нет определенного лекарства. И что мне теперь делать?

Он ошарашено уставился на меня, не ожидая такого эмоционального взрыва. Конечно, гинеколог не виноват в моих бедах, но я была так взвинчена, что плевать хотела, что обо мне подумает мужчина.

— Твоя свекровь мне говорила, что ты уже обследовалась у нескольких врачей. Я понимаю твоё состояние, но не надо раньше времени впадать в панику. Полежишь в стационаре, пройдешь курс капельниц. Остановим кровотечение сейчас, а дальше — если ты не хочешь повторения — нужно действовать решительно.

Я ждала, пока он закончит свои записи и объяснит, что всё это значит. Гинеколог в очередной раз за эти несколько минут поднял свои голубые глаза и оглушил меня сказанным:

— Чтобы организм перестроился и стал функционировать иначе, тебе нужно родить. Я могу выписать тебе кучу различных лекарств. Могу советовать проходить курс капельниц. Но это ничем конкретным не поможет. Рецидив очень вероятен. И правильно тебе до этого говорили остальные врачи — редкий случай и определенного лечения нет. То, что я могу предложить, лишь поверхностно решит твою проблему. Ты понимаешь, что это серьёзные нарушения? Тебе грозит бесплодие, если за это не взяться.

Всё остальное было как в тумане. Он попросил меня пройти на кресло, чтобы провести осмотр. Я ничего не помню. Вплоть до того момента, пока я не вышла на улицу, мой мозг анализировал сказанное.

Родить ребенка? От него?.. Как, бога ради?! Я в его сторону даже смотреть не могу. Это он виноват в моём нынешнем плачевном состоянии. Именно из — за нервного срыва пошли какие — то отклонения, в результате чего мой организм предательски отказывается функционировать нормально. Наши отношения — если их так можно назвать — стали виной тому, что я даже чашку не могу донести, не обрызгав пол, — до того трясутся руки!

Родить ребенка?! Ха! Я имя его хочу забыть! Содрать кожу, к которой прикасались эти руки… Сжечь своё тело, на котором он оставил своё клеймо…

Я хочу стереть этого человека из своей памяти. Сбежать. Раствориться. Исчезнуть.

И забыть, как он появился в моей жизни, став причиной всех последовавших бед…

Примерно год назад моя жизнь перевернулась с ног наголову. И без того растерзанная душа подверглась всем мыслимым и немыслимым пыткам из — за одного человека…

Тогда я не любила распространяться о том, как меня зовут, кто по национальности, откуда и чем занимаюсь. Каждый новый заказ являлся всего лишь работой, и окружающим необязательно было знать обо мне что — либо кроме псевдонима. Я только лишний раз раздражалась от этих бесполезных вопросов.

Так уж получилось, что за два года выступлений на публике я заработала статус лучшей танцовщицы живота в городе и была востребована в последнее время. Мало кто из «заказчиков» знал о том, что у меня имелась своя маленькая студия, в которой я обучала девушек восточным, индийским и египетским танцам. Часто мне предлагали собрать свою группу, с которой можно выступать на различных мероприятиях, зарабатывая больше денег. Но меня совсем не привлекал этот вариант, поскольку я не хотела с кем — то сближаться.

Я была одиночкой по жизни…

Моё лицо всегда оставалось загадкой для гостей любого заведения. Его неизменно скрывала расшитая темная вуаль, позволяющая мне утаить от всех свою личность. Вокруг моей таинственности давно ходили слухи, но я удачно продумала конспирацию. Никаких личных данных и реальных контактов — только специальный номер для заказов выступлений. Никакого общения с заказчиком — только основные рабочие моменты. И никаких посиделок после выступления — сразу на выход. Всё вкупе позволяло держаться подальше от неприятностей в лице приставучих мужчин и зевак, пытающихся разузнать, кто я. Дальше обычных попыток познакомиться никто и никогда не заходил. Кому захочется заморачиваться из — за какой — то странной и неразговорчивой девушки, лица которого даже не смог увидеть? Исключительно в кино таинственные незнакомки удостаиваются каких — то преследований и настойчивых ухаживаний. Наше «бытие» отличается от кино, чему я несказанно рада.

Моя жизнь сводилась к заработку где — то лет с восемнадцати. Я в тот период умела только одно — прекрасно танцевать. За несколько лет тренировок в подростковом возрасте я освоила множество программ, которые мы проходили в престижной танцевальной студии города. И о том, как зарабатывать, у меня не возникало вопроса. Танец — мой хлеб. Больше ничего меня не интересовало.

У меня не было хороших друзей, не было парня и любовных связей. Очень рано нужда склонила меня, заставив заняться тем, что на тот момент приносило деньги. Культ танца живота после сериала «Клон» не обошёл и этот небольшой кавказский городок. Несмотря на то, что здесь была принята целомудренность среди девушек, упустить возможность поглазеть на пластичное тело танцовщицы никто из мужчин не хотел. А женщины и девушки вдруг разом зажглись от мысли, что смогут чем — то удивить любимых. На этом я и зарабатывала… Изначально только в качестве преподавателя… Но пару лет назад кое — что изменилось.

Я стала известна как Багира. Меня знали именно под этим именем. Я была воплощением самых низменных желаний мужской половины человечества. Моё тело было инструментом, с помощью которого я начала играть на публике.