Солнце краденое (СИ) - Кроноцкая Нани - Страница 54

И когда он вцепился в меня крепкими и горячими пальцами, я не знала, что ему даже ответить.

Ощущение прочной, как вечные цепи, связующей нити. Вот она, руку вперед протяни и звенит как струна. Так остро, так громко и так откровенно…

Все то, что происходило потому, казалось мне сказкой. Я помнила ее с детства. А теперь перечитывала, узнавая героев в лицо и точно зная, что впереди ждет всех счастливый конец. Даже когда стало мучительно-стыдно перед Макаром, я точно знала: он на моей стороне.

И еще одно стало понятно: я действительно именно вот таким его себе и представляла. Среднего роста, крепкий, но гибкий. Он вынес из душа меня на руках, подхватив так легко, как будто бы я ничего и не весила. Старательно отворачивал взгляд, но я уже ощутила и чисто мужской интерес и откровенное мной любование. Именно мной, это чувствовалось тоже остро.

И руки. Красивые, сильные руки, на которые можно смотреть целую вечность…

Получив, наконец, злополучные гранулы и комплект черной новой одежды, я окончательно успокоилась. Впереди у нас ужин, и судя по сосредоточенному и серьезному виду сидевшего на полу рядом со мной капитана, разговор у нас будет серьезный.

Но все это тоже не важно.

Единственное, что заслуживало внимания, — эта прочная нить, что нас вдруг незримо связала. Точка соприкосновения. Взаимное притяжение душ и тел. И… надежда?

Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. Орбита Кеплер D звездной системы Кеплер 47, созвездие Лебедя

Смотрел неотрывно и думал. Почему эта хрупкая девушка вдруг задела Аверина?

Она не походила ни на одно его прошлое мимолетное увлечение. Полная и диаметральная Асина противоположность, она вся словно сотканная из противоречий. Как она умудрялась быть одновременно и мудрой фундаментальной и порывистой, словно птица?

И в ее теле все как будто случайно столкнулись черты юной девушки — подростка и красота зрелой женщины. Это в который уж раз поражало мужское воображение Мака, воскрешая в нем какие-то древние самцовые инстинкты.

Тонкие хрупкие плечи, маленькие точеные руки с красивыми пальчиками, крохотные ступни ног. Все это выглядело ошеломительно на фоне безупречных полусфер женской груди, украшенный драгоценными коралловыми навершиями, крутых изгибов покатых бедер, гладкой спины.

Даже маленькие тонкие ушки, плотно прижатые к уже покрывшейся легким светлым пушком голове, вызывали у инспектора желания, емудо сих пор неизвестные. Хотелось шептать ей всякие нежные глупости и слегка покусывая розовую нежную мочку ощущать ее трепет, ее свежий запах, любоваться смущением.

Печально смотрел он, как Нэрис снова прятала эти сокровища. сначала в простое спортивное белье, скомпилированное бытовым принтером корабля по переданным Макаром еще накануне размерам, а потом и в безликий форменный комбинезон экипажа «Совы».

Ему вдруг захотелось увидеть жену в женском платье.

Сколько веков модельеры одежды и всяческие стилисты предрекали скорое и неминуемое забвение этой «архаике женского облачения», а символ человеческой женственности не сдавался.

Бальное. Ей бы пошло откровенное декольте, пышная юбка, обтягивающий и без того тонкую талию гибкий корсет, сочетание бархата и шелка. Цвет глубокий лавандовый, или даже бордовый… И драгоценности, ей пойдет яркое, старое, доброе золото.

— У тебя совершенно мечтательный вид, — прозвучало на удивление близко.

Действительно — размечтался. Даже вздрогнул от неожиданности. Нэрис стояла совсем уже рядом, и улыбалась чему-то. Еще не очень уверенно, но с видом явного облегчения. Как просто решить ее маленькие проблемы…

— Да, я немного задумался об… ужине.

И только теперь он сообразил, что на ужин у них может вдруг оказаться какой-нибудь «особо полезный коктейль». Цвета омерзительно-серого и запаха, заставляющего забыть о самом желании ужинать. Только бы Ойле опять не добрался до кухни.

— А теперь у тебя лицо человека, в себе сомневающегося, — спрятав в пушистых ресницах темные вишни своих изумительных глаз, она головой покачала. — Настолько голоден?

Нельзя быть такой… И проницательной тоже. Еще пара фраз и Аверин рискует вернуть себе давно и надежно утраченную способность краснеть от смущения.

— Просто не представляешь себе, до какой степени, — сказал, осторожно вставая. — Кстати, как тебе моя новая стрижка?

Нужно было отвлечь ее пристальное внимание от несчастного тела Макара, уже просто воющего от возбуждения. Еще пара минут и его успокоят болезненные ощущения во всем организме, пострадавшем от экспериментов с лечебным скафандром и после ранения,

Наверное.

Он очень на это надеется.

Удивленно глаза распахнула, словно впервые увидя его лысую черепушку.

— Это… — вдруг шагнула навстречу и осторожно коснулась виска. — Из-за меня?

Девушка оказалась всего на полголовы ниже инспектора. Но рядом с ней он ощущал себя очень сильным, большим, способным закрыть эту женщину от всех бед несправедливой вселенной. Остро желающим этого.

— Не совсем, — честно ответил. Врать ей отчего-то казалось почти святотатством. Даже в мелочах. — Я говорил уже: «Сова» попала в серьезную передрягу, столкнувшись с… со странным космическим явлением. И меня хорошо приложило. И Гесса.

— Они отрастут? — проведя пальцами по высокому лбу, коснулась излома брови, легким прикосновением погладила переносицу и как завороженная, глядя на него неотрывно, кончиком указательного пальца очертила горбинку его крупного носа.

— Понятия не имею.

Шервовы жабры! Как она это делает? Какое там успокоиться! От ее робких и невинных вполне прикосновений Аверин звенел как сирена аварийной тревоги. Ни одной искушенной в любовных утехах голодианке никогда не удавалось проделать с ним нечто подобное. Макар никогда не терял контроля над собственным телом. До встречи с этой малышкой, носящей имя морской земной древней богини…

Молча взял ее за руку и борясь с острым желанием подхватить девушку на руки, повел к входу в столовую капитанских апартаментов, мысленно молясь этим самым всем древним богам о хотя бы съедобном их ужине.

Боги смилостивились.

Макар никогда до сих пор да не использовал ту часть собственных апартаментов, что в проекте фрегатов класса «Совы» называлась «большой капитанской столовой». Он не раз задавался вопросом: почему все же «большой» и где малая потерялась, но так и не придумал ей достойного назначения. Ел он вместе со всеми членами экипажа, свободными от несения вахты в кают-компании корабля, и смысла не видел в таком поддержании реноме капитана. У них в экипаже вообще сложились весьма своеобразные отношения, и авторитет командира держался не на подобных излишних условностях.

И сейчас он с некоторым трепетом вел Нэс туда. Простой ужин все больше походил на свидание.

Мак нервничал. Совершенно иррационально. Держа ее за руку, психовал как мальчишка. Пытался себя успокоить и вибрировал еще только больше. Она это чувствовала и осторожно поглаживала большим пальцем ладонь изнутри, словно пытаясь его успокоить.

Становилось еще только хуже. И к круглому столику для двоих он подошел с четко сложившейся жаждой убийства.

Помог ли Петровичу его бракованный чип в предотвращении стремительно надвигавшейся бури, или из экипажа кто подсказал, просто из жалости — остается загадкой. Но на безупречно в земных традициях сервированном столике красовался вполне праздничный ужин на двоих. И когда только успели? А главное — кто? Весь экипаж сейчас должен быть занят на загрузке топлива и подготовке к прыжку. Сплошные сюрпризы. Сюрпризов Макар не любил, и принюхивался теперь подозрительно. Нэрис и вовсе нерешительно застыла, рассматривая блюда пусть и немногочисленные, но пахнущие вполне аппетитно.

Судя по «земному» меню, ужин готовился исключительно из расчета на усмирение свирепого капитана. Только это опять его разозлило. Но тут уж он сам виноват: задача поставлена некорректно.