Чужой среди своих (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 35

В моей голове не укладывается, на кой чёрт вообще нужна эта огромная механизированная орда при наличии ядерного и ракетного оружия!

Военные что, всерьёз думают, что в случае ядерного конфликта они двинут танковые армады через пустоши, фонящие радиацией? Что они успеют мобилизовать людей, привести в порядок стоящую в кадрированных полках «раздетую» технику, и, силами вчерашних сельских комбайнёров, строителей и слесарей, севших за рычаги «мобилизационных» танков, победить в ядерной войне?

Понятно, какое-то количество танков необходимо… Ну так оставьте несколько сот, пусть даже тысячу на случай каких-то конфликтов! Но пусть они будут самыми современными, напичканными электроникой, а не этим мобилизационным убожеством.

Огромные расходы на ВПК, огромная призывная армия, занимающаяся чёрт знает чем, огромные траты на развивающиеся страны, на чёрт те каких нахлебников и едва ли не племенных вождей, научившихся выговаривать слово «социализм»!

А нам здесь приходится заготавливать на зиму ягоды, грибы и рыбу, чтобы было что жрать… Это какой-то странный вывих нашей страны, вывих мозга политического руководства!

Нудная, монотонная работа вскоре подмела остатки моих мыслей в голове, и осталось только глухое, непреходящее раздражение, боль в суставах и мышцах, зудящая кожа и ягоды, на которые уже не могу смотреть…

Надавило на мочевой пузырь, и, потерпев некоторое время, я встал, оставив полупустую корзину на траве. Приставив руку ко лбу, вгляделся в сторону базы.

— Далековато… — постановил я, со стоном выгибаясь в пояснице, — можно заодно отнести корзину, но эта детвора… Выскочат опять откуда-нибудь казаки-разбойники малолетние, и что, мне хозяйство с бьющей оттуда струёй в кулаке зажимать, чтобы перед детьми не светить? Нет уж, одного раза хватило!

Отливать, просто отвернувшись от баб, мне не позволила стыдливость, обострившаяся от попадания в тело подростка. Да и шуточки потом будут, если заметят… А они заметят!

— Не то чтобы эти шутки меня задевают, — бормочу на ходу, направляясь к густым кустам неподалёку, — но они ж тупые! И раз за разом… одно и тоже будут долбить! Но им смешно, да…

Покосившись на деваху метрах в двадцати от меня, стоящую жопой к кустам, встал к ней полубоком, и, наспех сорвав довольно-таки большую ветку, начал расстёгивать ширинку.

— Зараза… да чтоб вас, тварей кровососущих! Не дотерплю ведь до дома… Чёрт…

Наконец, расстегнув штаны и встав должным образом, я в одной руке зажал хозяйство, в другой ветку, и, чувствуя удовольствие сродни сексуальному, начал сливать жидкость из переполненных баков.

— Да чтоб вас… — комары и мошка, слетевшиеся на тёпленькое и свеженькое, и, кажется, успевающие грызться между собой за кусок моего мяса и литры крови, вынудили начать размахивать веткой со скоростью вентилятора, и одновременно (непроизвольно!) совершать бёдрами и корпусом весьма странные телодвижения. Со стороны посмотреть… хотя нет, лучше не надо!

Девичий визг прервал это занятие, и я непроизвольно дёрнулся, сгибая корпус в сторону, противоположную визгу, а голову — навстречу.

— Вот ду… — начал было я, возмущённый бабскими дуростями…

… и увидел несущегося на меня медведя с оскаленной пастью. Миг…

… и пространство заполнилось мохнатой башкой с жёлтыми нечищеными зубами… и густым, тяжёлым звериным запахом.

Не думая ни о чём, я машинально хлестнул его по глазам веткой, одновременно, как тореадор, отступая в сторону и вжимаясь в спружинившие ветки кустарника, отбросившие меня назад.

Сердце замерло на миг… и я приготовился умирать. Шансов — ноль…

А медведь, ошарашенный, отпрянул назад, прижав уши к голове и прижав жопу к земле.

« — С расстёгнутой ширинкой найдут…» — мелькает в голове, и от этого неминуемая смерть кажется такой унизительной…

… что почти тотчас я заорал и шагнул ему навстречу, хлеща веткой по морде. Раз, и ещё…

… а третьего раза не получилось — медведь, развернувшись на месте, моментально навалил огромную зловонную кучу и побежал тяжёлым галопом прочь, высоко подкидывая толстый зад и на бегу роняя дерьмо.

Буквально несколько секунд, и он треском скрылся в подлеске, пропав из вида.

— С-с… — выдавил я из себя, и, прислонившись лбом к стволу тонкого деревца, мгновенно ослаб, — Вот это…

Мысли застопорились напрочь, и ничего цензурного или хотя бы членораздельного в моей голове не осталось.

— А… — вспомнил я, — дописать надо…

Сосредоточенно доделал свои дела, странным образом обретая совершенно ледяное спокойствие.

— Миша-а… — Мишенька! — мать неловко бежит ко мне, выставив перед собой пустое лукошко, из которого сыплются на землю ягоды. За ней, чуть поотстав, тётя Зина, сжимающая у руках какую-то лесину, — Ты цел, сынок!? Цел!? Медведя не видел?

— А? — краем глаза вижу, как вокруг визжавшей девахи уже суетятся, и она, кажется, цела, просто сильно перепугана…

… уже тянется народ, в крови которого бы вспрыск адреналина, требующего выхода…

— Ты как? — не унимаясь, тормошит меня мама, — Цел? Что ты здесь делал?!

— Да вот… — сознание у меня по-прежнему заторможенное, — в кустики отойти решил, пописать…

— А медведь? — ахает тётя Зина.

— А медведь… — соображаю туго, — тоже в кустики. Вон… покакать решил…

[i] Мнение ГГ не обязано совпадать с мнением автора или читателя.

[ii] Согласно исследованию, людей с первой группой крови комары кусают вдвое чаще.

[iii] Автор знает, что денежная реформа была несколько более сложной, но в целом, именно так и было. А ГГ не обязан разбираться в деталях, и вообще, он не в настроении!

[iv] Вы можете, конечно, писать комменты, как я не прав, и какой ГГ мудак, но прошу (в очередной раз!) не путать Автора и Героя.

[v] Автор цитаты Кеннеди.

— Сразу на кухню неси! — крикнула из комнаты мама, на несколько секунд показавшись в дверном проёме, — Я сейчас разденусь и займусь ягодами!

Угукнув, из последних сил затащил корзины на кухню, поставив их под стол, куда, на остатках сил, допихивал уже ногой.

Татьяна, Светкина мать, убрав со стола огромный, несколько закопчёный чайник с облупившейся эмалью, прошипела в мою сторону что-то крайне нелестное, но я, вымотанный донельзя, не обратил на неё никакого внимания. Женщина, сжав губы в тонкую нитку, обожгла меня взглядом и удалилась, каждый свой шаг вколачивая в пол так, будто забивала гвозди в голову. Мою, как я понимаю…

— Устал? — равнодушно поинтересовалась стоящая у печки немолодая соседка, даже не поворачивая головы. У нашей семьи с ней ровные, а скорее — никакие отношения, чем я, признаться, ничуть не расстроен.

Меня этот коммунальный быт в восторг не приводит, особенно странные, навязываемые сверху шаблоны, что, дескать, соседи в коммунальной квартире — это практически одна семья, большая и дружная. Это даже звучит странно, а уж когда сталкиваешься с коммунальной действительностью, ломаются любые шаблоны!

Понятно, что это отчасти от безвыходности, ведь, по обмолвкам родителей и дяди Вити, квартиры, хоть сколько-нибудь массово, начали строить при Хрущёве. Нет, строили и до этого… начальникам и передовикам производства, особо везучим и обласканным. А работягам — бараки! Если повезёт.

Ну а отчасти это отголоски тех р-романтичных времён, когда даже квартиры начальникам строили без кухонь, питаться коммунарам предлагалось в общей столовой, а детей сдавать в ясли. Кое-то из кремлёвских небожителей, как я понимаю, успел пожить в подобного рода начальственных коммуналках повышенной комфортности, и, быстро перебравшись в особняки и квартиры, ностальгирует на всю страну, очевидно, увязывая давно ушедшую молодость и задор с коммунальным общежитием.

Но от понимания сути до принятия — весьма значительное расстояние! А я если и смогу смириться с действительностью, то вот воспринимать её как норму, а тем более, радоваться, не смогу никогда. Мне, чёрт возьми, есть с чем сравнивать!