Ты снова станешь моей (СИ) - Стужева Инна - Страница 96

Демьян лежит, буквально замерев, я прикрываю глаза и расслабляюсь.

…

Утром мы по очереди принимаем душ. Пока один приводит себя в порядок, другой развлекает непоседу Игорька.

- И так каждый день, - бормочет Демьян, и ерошит волосы ладонью.

- Вначале, действительно, сложно, потом...легче, - пожимаю я плечами.

Приглашаю его завтракать, и ставлю перед ним тарелку с овсянкой на воде.

- Что это?

Брови Демьяна сходятся на переносице, а меня разбирает смех.

- Это завтрак. Овсянка.

- Вижу, что овсянка. Но…

- Извини, ничего другого в утреннем меню не предусмотрено.

- Я же давал деньги на продукты.

- Не воспользовалась. Мне снова извиниться?

- Ладно, сейчас сделаю заказ.

Демьян хватается за телефон, но тут же недовольно чертыхается.

- Совсем забыл, что в этой вашей дыре не ловит интернет. Вай-фай есть? Какой пароль?

- Проще сгонять в магазин, чем ждать доставку, он в десяти минутах ходьбы. Заодно туалетную бумагу прихвати, и сухой корм. Тут к нам кошечки заглядывают иногда.

- Хорошо.

Демьян вскакивает, и убегает из дома. Уверена, про туалетную бумагу он уже забыл. Да и...есть она, я просто так попросила, чтобы его проверить.

Я мурлычу под нос песенку, неспешно собираю Игорька на прогулку.

...

Мы с Демьяном сталкиваемся у калитки. Про бумагу не забыл.

Я сообщаю, что мы с сыночком пройдемся до рощи и обратно, он кивает.

- Гуляйте, а на вечерней прогулке я к вам присоединюсь. Пока приготовлю пожрать, - говорит Демьян, чем несказанно меня удивляет.

- А ты умеешь разве готовить? – поднимаю я брови.

Он закатывает глаза, и идет по направлению к дому.

Я смотрю на его удаляющуюся фигуру, и не могу отвести глаз. Стильный, шикарный, жутко привлекательный не только на внешность, но и на движения, и на голос. Все в нем возбуждает.

Достаточно одного его присутствия, его разжигающей животной энергетики, чтобы внутри все отозвалось и затрепетало.

Лишь его характер был тем сдерживающим барьером, что не давал утонуть, раствориться в нем снова без остатка. Увязнуть в новой, и я отчего-то уверена, более дикой и необузданной, пучине сладострастия и безумия.

Когда он хороший и покладистый, это пугает меня, кажется, даже сильнее. Ведь может сорваться, в любую минуту, лишь только надоест, и снова станет прежним. Надменным, не терпящим, чтобы ему указывали, желающим только подчинять.

Хорошо, что, по крайней мере, не наседает с интимом.

Вот только...

Когда он не пристает, я волнуюсь совсем не меньше, даже больше, если подумать. Меня пугают мои реакции.

Переживаю, что, если так пойдет и дальше, они меня подведут.

…

- Демьян, а ты не мог бы на время стать самим собой, - прошу я, когда он усаживает меня за стол, и ставит передо мной салат, и, выглядящую максимально аппетитно, картошку с овощами и тушеным мясом.

Запах обалденный, хоть я понятия не имею, что это за кухня.

Пришли с прогулки, я переодела Игорька, покормила, и теперь он лежит в кроватке на животике, и увлеченно играет в одну из погремушек.

Демьян же снова проверяет мою психику на прочность.

- Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, накладывая на тарелку еду.

- Ты…не в меру заботливый. И даже готовить умеешь. И даже приготовил. Я тебя не узнаю.

- Хочу трахнуть тебя побыстрее, вот и стараюсь, - говорит Демьян, и пододвигает тарелку мне. – Желательно на постоянной основе, и так, как я захочу. Без сопротивления. Много раз. Думаю, если будешь сытая, дашь мне охотнее.

- Теперь узнаю, спасибо, - говорю я, и принимаюсь за еду.

Очень проголодалась после прогулки и кормления. Овсянка спасла от голода до обеда, но ее действие давно закончилось.

Да еще слова Демьяна.

Когда я нервничаю, у меня просыпается просто-таки зверский аппетит.

Демьян усаживается напротив меня. Но тут Игорек кашляет, и Демьян вскакивает со стула раньше, чем я успеваю подумать.

- Сиди, ешь, - бросает он. – Я проконтролирую.

И правда контролирует.

Склоняется над кроваткой, и начинает разговаривать с сыном. Потом берет его на руки.

Вместе они прохаживаются по комнате, пока не останавливаются у стола.

- Мама кушает, - говорит Демьян, и я снова отмечаю смену его лексикона.

Никаких жрать, с ребенком нормальные слова. Может же, когда захочет.

- Да, она очень красивая, - продолжает свою тактику, на взмах сыночка рукой в мою сторону, и широкую обезоруживающую улыбку. – Классная. Очень тебя любит. Если бы ты знал, какая она сильная, как все ради тебя.

- Демьян, прекрати, пожалуйста, - прошу я тихо, откладывая вилку. – Что было, то прошло. Я…не хочу об этом вспоминать.

- А я хочу себе твои беременные фотки, и…надо будет фотографа заказать, что ли. Поехать в какое-нибудь красивое тихое место, пусть поснимает.

- Например, куда?

- Ну…если учесть, что он маленький, можно не так далеко. В Лондон, Париж, Брюссель…Да, куда хочешь, в общем. Выбирай.

- На самолете, ты шутишь?

- Валентину захватим, чтобы помогала.

- Машина, готовность помочь ночью, шикарный обед, теперь это. Да уж, Демьян, ты явно хочешь меня очень сильно, - смеюсь я, стараясь перевести все в шутку.

Он ничего не говорит.

Продолжает разговаривать с сыном на свой манер, пока тот не начинает кемарить. Тогда он подходит к кроватке, и бережно укладывает его. Накрывает легким одеяльцем.

Выпрямляется, но не спешит отходить. Положил ладони на бортик, стоит, чуть наклонив голову, и смотрит на сына.

На контрасте с ним убогость нашего с малышом жилья становится особенно заметной.

Да он о перелетах по странам отзывается с такой легкостью, будто это обычная поездка на автобусе.

В убогую обстановку комнатушки он явно, кричаще не вписывается, а вот где-то за границей…Да, там я его с легкостью представляю.

В дорогой обстановке, в лучших ресторанах.

Но вот что странно...Перед ним открыт весь мир, а он хочет, чтобы мы были с ним, хочет с нами…

Только ли дело в сексе, или…

Может, он и сам пока не знает?

Просто хочет, и делает для осуществления все, что можно. А когда насытится, так ли уж мы будем ему нужны?

...

Я поднимаюсь из-за стола, быстро мою тарелку, а потом медленно подхожу к Демьяну.

Обнимаю за плечи, и утыкаюсь носом ему в спину.

Он замирает, а я не стану медлить, раз уж решила.

Отстраняюсь от него, беру за руку, разворачиваю к себе. Прижимаюсь, тянусь на цыпочки, а потом невесомо прижимаюсь губами к его губам.

- Хочу тебя, Демьян, - выдыхаю в него. – Прямо сейчас. Хочу дикого, жаркого, и страстного секса с тобой.

А потом я отступаю к кровати, и тяну его, ошалевшего, по-видимому, от такой прямолинейности, и скорости моего согласия, за собой.

Виола

- Хочешь меня? Прямо сейчас? – переспрашивает Демьян, будто все еще не веря своим ушам, а когда я киваю, усмехается.

Но я все равно вижу, что он сомневается. Не торопится заключать в объятия, а вместо этого прикидывает, что за игру я с ним веду.

Действительно, игру. Под названием, так ли уж сильно мы тебе нужны.

В которой я могу как победить, так и проиграть.

- Ты же сам говорил, что хочешь, в чем проблема? – искушающе шепчу я, щекоча дыханием его кожу.

Впечатываюсь в него и тянусь к его рубашке. Начинаю расстегивать. Запускаю пальцы и принимаюсь невесомо порхать по обнаженной груди.

- А если сын проснется? – спрашивает Демьян, и выгибает бровь.

- Если проснется, я оденусь и подойду к нему, - отвечаю я.

Покрываю поцелуями шею, чувствую, как напряженное тело отзывается на каждое мое касание, на каждый поцелуй.

Расслабляюсь, и начинаю действовать настойчивее. Голова кружится от нахлынувших на меня эмоций. Как же я хочу. До одури, до потери сознания.

Мне нравится его нерешительность, связанная с присутствием сына, она возбуждает еще сильнее. Осознание, что ему не все равно.