Ты снова станешь моей (СИ) - Стужева Инна - Страница 88

- Как всегда в моменты, когда ты злишься, - пожимаю я плечами.

Подхожу к постели и сажусь.

…

Перед уходом Демьян зачем-то расспрашивает меня об охраннике. Чем тот занимается в течение дня, и как я к нему отношусь.

- Я не слежу за его распорядком, Демьян, - отвечаю я, пристально глядя на него.

Неужели ревнует?

Мне кажется, ему хочется больше подробностей, но я не собираюсь уверять его с пеной у рта, что между мной и Михаилом ничего нет и быть не может.

Увожу разговор на Гордея, к которому тоже заезжала, и передаю Демьяну полный отчет.

Не упоминаю лишь о том, что его брат что-то заподозрил, слишком уж напряженным казался, когда речь зашла о Демьяне. А еще о том, что Гордея накрыла сильная, и очень пугающая меня депрессия.

Аринка сидит в турецком отеле, и тоже, буквально сама не своя. Я словно между двух огней, и постаралась бы помочь, если бы не сомневалась, что могу сделать только хуже.

...

- Ты придешь ко мне завтра? – спрашивает Демьян, когда я поднимаюсь с места со словами, что мне пора уходить.

Вспоминаю, сколько унижений перенесла по его вине. Я чувствую, мой отрицательный ответ его расстроит.

Можно бы отыграться.

Но сейчас не та ситуация, когда, по моему мнению, стоит демонстрировать свой характер.

- Приду, если обещаешь съесть в два раза больше, чем сейчас, - вздыхая, произношу я.

- Завтра тебе не придется меня кормить, - обещает мне Демьян, и я неопределенно веду плечом.

- Если так, то я обязательно загляну, - говорю я, и покидаю палату с тяжелым сердцем.

Потому что...врач не строил таких скорых прогнозов.

И я...хотела бы побыть с ним еще немного.

Планирую завтра приехать вместе с Игорьком, и тогда я смогу остаться с Демьяном на подольше, но не знаю, захочет ли он видеть рядом с собой ребенка, к которому, как он считает, он не имеет никакого отношения.

Результат теста снова оказался поддельным, и на руках у меня нет никаких козырей.

…

И тем не менее, я рискую, и без предупреждения появляюсь в палате Демьяна с сыном на руках. В то время, когда я знаю, никого из родственников не будет, чтобы ни у кого раньше времени не возникло лишних вопросов.

И наблюдаю странную реакцию на наше появление.

Демьян весь замирает, и просто-таки впивается взглядом в малыша.

- Демьян, с тобой все хорошо? – обеспокоенно спрашиваю я.

- Д…да.

Сбиваться и путаться в словах совсем не свойственно ему, и я понимаю, что, наверное, совершила ошибку.

- Извини, у Валентины Сергеевны сегодня выходной, - зачем-то, впрочем, не очень умело привираю я. – Если тебе неприятно, что я с сыном, мы не пробудем здесь дольше необходимого.

- Я…

И он снова стопорится в ответе.

- Черт, Ви, я рад…Ты…не могли бы вы подойти ближе?

Мы с Игорьком подходим, и даже присаживаемся на кровать.

- Я не могу взять его на руки, - говорит Демьян, и я чувствую отчаяние, сквозящее в его голосе.

Я удивлена, что он этого хочет.

- Вчера на ночь смотрела один фильм, - говорю я, - и там герою оставалось жить от полугода до года. Он это знал, и знала его девушка. Об этом знали буквально все вокруг. Это было настолько тяжело…Ты…поправишься, и даже если не получится…полностью восстановиться, сможешь делать абсолютно все, что захочешь.

- Я поднимусь, - уверяет Демьян, и в его голосе мне слышится решимость. – Не сомневайся. Я не собираюсь валяться здесь дольше необходимого, потому что у меня очень много дел.

Он говорит это, не сводя глаз с Игорька, но я не знаю, что за дела он имеет в виду. Возможно, вспомнил вдруг о каких-то сделках по бизнесу.

- Я рада, - киваю я, а Демьян вдруг поднимает руку, и осторожно дотрагивается до ручки нашего малыша.

Игорек хватает его за палец, и начинает активно гулить.

- Круто, - выдыхает Демьян, - как же это круто, ты даже не представляешь.

- Да? – спрашиваю я, замерев.

Я снова его не понимаю.

- Да.

Мне кажется, он еще что-то хочет мне сказать, но в последний момент осекается.

А потом приходит медсестра поставить капельницу, и мы с сыночком вынуждены переместиться обратно к окну.

Мне непривычно видеть Демьяна таким, задумчивым, не язвительным. Мне жаль, что результат теста снова показал неверный результат.

В такие моменты, как сейчас, мне хочется, чтобы он знал, Игорек не только мой, но и его родной сын.

Так хочется, чтобы знал.

И снова мы с малышом только вдвоем...

Виола

Михаил предлагает мне вернуться в основной особняк Демьяна. Говорит, что уже можно, босс разрешил. Но я отказываюсь.

Без присутствия Демьяна, с его бешеным темпераментом и дерзкими нахальными манерами, бесячими, конечно, но притягивающими меня, словно магнит, там будет…слишком тоскливо и одиноко.

Вообще, я стараюсь поменьше думать о том, как мы с сыном снова станем жить одни. Но прекрасно отдаю себе отчет, что и в таком подвешенном состоянии, как сейчас, находиться дольше уже не получится.

Не хочу, как бы ни любила, и ни скучала в разлуке.

Главное, чтобы поправился поскорее, рассуждаю я, дальше будет видно.

Что видно? Что-видно? Тут же спрашиваю сама у себя.

Было же такое, что он вроде бы теплел к малышу или ко мне. Давал нам понять, что мы важны для него. И...он готов отпустить, неважно, что там произошло в прошлом.

Но в следующий момент он срывался, и его снова заносило не туда.

Любой чих, и наказание. Жизнь, словно вблизи пороховой бочки, в любую секунду готовой к взрыву.

Наш приезд в больницу вместе с сыном прошел, конечно, хорошо, но я не планирую практиковать такое часто. Мы вообще, чуть не столкнулись нос к носу с отцом Демьяна. Выезжали с Михаилом из ворот, а он как раз заезжал. Увлеченно разговаривал с кем-то по телефону, и только поэтому не обратил внимания на машину Демьяна, и нас, расположившихся в ней с малышом.

…

- А у меня для вас хорошая новость, - восклицает врач, едва я переступаю порог хирургического отделения клиники.

Он лично ловит меня в коридоре, и это уже само по себе удивительно. Обычно происходит все наоборот. Это мне приходится искать, подолгу ожидать, если он на операции. В общем, бегать за ним, чтобы расспросить о текущем состоянии Демьяна.

- Какая новость? – спрашиваю я, радуясь тому, что Леонид Петрович назвал ее хорошей, но все же держась настороже.

Я знаю, у врачей немного...специфический взгляд на все.

Хотя, может и правда хорошая, за последнюю неделю Демьян радует весь персонал.

Он уже подолгу сидит, и сам может есть, как мне обещал. Очень доволен этим фактом. Все время перед моими приходами, (я думаю, Михаил сообщает ему, что мы выезжаем, поэтому он точно в курсе), заказывает еду из ресторана, и заставляет меня разделять с ним обед.

Не больница, а просто курортный санаторий, со вкусной едой, и высококлассным внимательным персоналом. Разве что грязевого источника не хватает.

Я не отказываюсь, конечно. В положении Демьяна это самое малое, что я могу для него сделать. Пытаюсь не перечить без надобности, и развлекаю его, как могу.

Снова отмечаю определенно повышенный интерес к нашему малышу. Он спрашивает то одно, то другое. Все вроде бы между делом, а в итоге вытягивает из меня практически все, что касается ухода за ребенком.

- Еще немного, и тебя можно будет оставлять с Игорешкой наедине, - шутливо замечаю я, и по реакции Демьяна на мои слова с удивлением понимаю, что его не пугает и не ужасает данный факт.

И вот теперь, Леонид Петрович говорит какими-то намеками.

- Это сюрприз. Сейчас вы сами все увидите, - загадочно отвечает он на мой вопрос, не добавляя больше ни единого слова.

- Ладно, - киваю я, решив все выяснить сама, и придаю себе ускорения.

А когда влетаю в палату, то замираю на пороге в потрясении. Без возможности сделать еще хоть шаг, и едва дыша.