Кротовский, не начинайте (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 19

Я рад конечно, но на болота пришло утро. А количество игроков, получивших вожделенную пятерочку в золотом кружочке, перевалило за две тысячи.

И где ж они гады такие успевают находить и валить топовых тварей? У меня одно объяснение. Магия в прямом смысле этого слова. Они владеют магическими способами умерщвления тварей Изнанки, которые нам с Акулой даже не снились. Наш предел мечтаний — крушитель и бронебойный выстрел. А что умеют те ребята? Судя по скорости набора опыта, не в пример больше нашего.

— А теперь не пора еще пожрать, босс? — спрашивает вечно голодный Акула.

— Сходим еще в одно место и пожрем. Я заставлю трактирщика выкатить все свои запасы. Что ты любишь больше всего?

— Мясо… тушеное… мягонькое… с приправами… и черносливом…

— Вот, у тебя это будет. Но сперва нам придется выйти против главного болотного гада.

— Он будет даже сильнее болотного хмыря?

— Он самый сильный на всем болоте, можешь не сомневаться.

— Тогда ладно, я потерплю.

Мне нравится мой новый напарник. Потому что ему самому нравятся в жизни две вещи: набивать брюхо и сражаться. И нет лучшего работника, чем работник с четкой и внятной мотивацией.

Нам приходится шлепать по болотине, а где-то даже перебираться вплавь. Если б не Акула, который переправлял меня через топи на своем хребте, я бы до этого места не добрался.

— Главный гад где-то здесь, слышишь? Вроде звуки какие-то…

— Это не просто звуки, босс, — возражает Акула, обладающий прекрасным слухом, — Она очень сердита.

— Кто она?

Акула пожимает плечами.

— Не знаю, кто она, но ругается так, что неловко даже мне. А я между прочим, босс, слышал, как ругается Акулбаба… в моем народе говорят так, если ты слышал, как ругается Акулбаба, то тебя ничто больше не сможет смутить.

Глава 10

Момент обнуления таймера я упустил, и возврат в барскую избу оказался настолько неожиданным, что вызвал невольный испуг. Черт возьми, надо привыкать к этим мгновенным переносам. Только что стоял на болоте, а в следующий миг — старые бревенчатые стены, уютный свет от лампадки, деревенская тишина шуршит в занавеске открытого окошка. Добредаю до кровати, падаю и практически мгновенно погружаюсь в сон. По внутренним часам не спал больше суток.

К восьми утра проснулся, чувствуя себя вполне отдохнувшим. Мишка Окунек уже поскребся в окошко, напоминая, что пора завтракать. Из гаража доносятся ударные звуки звенящего металла. В деревне рабочий день в разгаре.

Пока умывался, Окунек втащил в дом черную шкворчащую чугунную сковородку с молодой картошкой, пожареной на сале с большим количеством знаменитого Лучковского лука. К жарехе прилагается каравай свежеиспеченного хлеба и запотевшая в холодном погребе крынка молока. Так можно жить.

— Как инженер? — мы с Мишкой на пару уминаем жареную картоху и запиваем молоком.

— Тафно ше фстал, — выдает Мишка набитым ртом, — Ф.. ф… караше…

После завтрака первым делом и я отправляюсь в гараж. Поскольку он расположен практически напротив дома, начинать день с посещения гаража вполне естественно. Там я и застал Березникова, о чем-то толкующего с Окунем старшим.

— Всем доброго утречка, — привлекаю к себе внимание, и мужики отрываются от дела, чтобы засвидетельствовать почтение.

— Доброе, граф, — инженер поворачивается ко мне, — Вы уж меня не ругайте, не утерпел, зашел осмотреть инструмент.

— Полно вам, я только рад.

Мужики вернулись к работе, и мы вышли наружу, чтоб нормально поговорить без оглушительного звукового сопровождения.

— Всегда меня поражал русский мужик смекалкой и изобретательностью, — признается Березников, — Из подручных материлов фактически на коленке умудряется наделать вполне рабочих приблуд и приспособ.

— К сожалению с профессиональным инструментом у нас пока что туго. В Семигорске ничего не купишь. Но я уже отправил своего помощника в Челябинск. Все, что сможем достать, закупим.

— Я в этом не сомневаюсь. Черкнул вашему кузнецу пару несложных чертежиков. Он скует быстро, а в работе хорошо поможет… я бы еще хотел взглянуть на ваш трактор, столько уже слышал про него…

— Давайте сходим. Это недалеко.

— Кстати, — сообщает инженер по пути к полю, — Я обратил внимание, ваш кузнец по привычке пускает в плавку какую-то самородную руду.

— Признаться, я не вдавался…

— Я так и подумал. Тут сравнительно недалеко есть рудник Чибисова. Он же и завод держит. У него можно покупать хотя бы пруток. Это сэкономит вам время и силы.

— Даже не слышал про заводчика Чибисова.

— Он довольно угрюмый человек, — Березников усмехнулся, — Но в Семигорске можно поймать его приказчика. С этим малым иметь дело намного проще.

— Спасибо, я учту… собственно мы пришли, вон наш «кентавр».

Трактор у нас работает чуть не круглосуточно. Распахивая полоску за полоской, постепенно сдвигается куда-то к горизонту. Неслабо он уже насеял. Остается надеяться, что весь урожай Балакбай не утащит… а вот и он сам, помянешь черта.

Группа конных степняков показалась из подлеска, пронаблюдала за трактором с дальнего конца поля. Видимо, удовлетворившись результатами проведенной инспекции, Балакбай просемафорил издалека, что-то, должное означать: «я Балакбай, оброк давай» — и горделиво свалил.

— Это что еще за друг степей? — поинтересовался инженер.

— Навязался иждивенец на мою голову. Считает, что это его земля.

— Со степняками по-хорошему говорить бесполезно, — Березников качает головой, — Иного языка, кроме языка силы, они не понимают.

— Всему свое время. И силу покажем… ну, и как вам наш трактор, — перевожу тему разговора.

— Потрясающая дикость. Но главное, что работает.

— С этим не поспоришь… Какие у вас ближайшие планы? За мной приехал грузовик, придется ехать по делам.

— Хочу как можно скорее развязаться с Клещовым. Прямо сейчас и отправился бы в артель.

— Я договорюсь с подпоручиком. Он не откажет.

Начался мой уже привычный рабочий день. Довезли инженера до артели и поехали в рейд. День вышел плодотворным. И несколько провалов отработали. И удалось договориться на выкуп сразу двух тракторов и одной легковушки. Вечером Комаринский высадил меня у окраинного дома в Семигорске.

— Вот здесь у Чибисова вроде конторы, — сказал он, — Сам он очень редко бывает. А приказчик появляется здесь наездами.

Мне повезло. Застал самого заводчика Чибисова. Он действительно оказался угрумым человеком. Сразу бросилось в глаза, что одет он вроде и дорого, но безвкусно. Что старается вести себя, как родовитая знать, но выходит это откровенно нелепо. Похоже, он и сам это чувствует, отчего постоянно психует и злиться.

Вот уж странно. Выбился ты в заводчики из низов. Живи и гордись этим. Но нет, все силы уходят на то, чтобы доказать окружающим, что ты мол не от сохи…

— Я пытаюсь наладить переделку автомобилей, — сообщаю Чибисову, — Хотел бы покупать вашу продукцию.

— Да пожалуйста, — мрачно буркнул Чибисов.

— А какие у вас изделия?

— В основном прут. У меня только прут покупают.

— Странно, а листовой прокат разве не пользуется спросом?

Этот совершенно нейтральный на мой взгляд вопрос почему-то омрачил Чибисова еще больше.

— Представьте себе… не пользуется. У меня и прут отлично берут. Я для Клещовской артели только успеваю решетки делать, — ни с того ни с сего он заговорил с вызовом.

Черт знает, что. Он говорит со мной так, будто я ему что-то предъявляю.

— Решетки — это отлично. На решетках тоже можно зарабатывать.

— Не жалуемся, — говорит Чибисов уже не так воинственно.

Припоминаю. Когда пролез на Изнанку, видел, что территория огорожена металлическими решетками. Видимо, так артельщики защищают себя от тварей. А по мере выработки огороженную территорию приходится постоянно расширять.

— Но ведь можно стремиться к большему. Выпускать продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Я так понимаю, у местных кузнецов пруток только в перековку и идет.