Опера вызывали?! (СИ) - Романова Ульяна "Ульяна Романова" - Страница 7

— Пошли.

— Друг? — ядовито напомнил мне Рус, — Жека, ты меня пугаешь!

— Да девчонка красивая, — признался я.

— Ясно, — вздохнул Логинов, — пошли.

И мы пошли тем же путем, никого не встретив в коридоре пятого этажа. А вот на четвертом наблюдалось какое-то оживление. Послышались голоса, а друг мой заметно напрягся, глаза его сверкнули, он повернулся ко мне и попросил:

— Жди здесь.

— Что там? — напрягся я.

— Кажется, мои студенты!

Надо будет уточнить — его Синицына в общаге, наверное, живет? Вон как рванул!

Я встал за углом, прислушиваясь к голосам, которые мгновенно стихли, стоило только грозному преподу объявиться в поле зрения.

— Как интересно! — громыхнул голос Логинова. — Это что у нас тут? — грозно продолжал он.

— Прогулка перед сном, — зло прошипел девичий голос. — Встречный вопрос: Руслан Евгеньевич, а вы почему ночью по студенческому общежитию бродите?

— Не ваше дело, Синицына!

Ну, все понятно. Он не запал. Ни капельки! Так не запал, что зачем-то поперся туда. Диагноз ясен… Зовите санитаров, мозг и сердце моего друга нуждались в помощи.

— Руслан Евгеньевич, — послышался другой женский голос, — а давайте, никто никого не видел, а? Мы паука сейчас заберем, и вы его больше не увидите. И все дружно сделаем вид, что нас тут не было, а? Просто паук нервничает, а Даша собирается к нам переводиться и, наверное, станет жить в съемной квартире с двумя пауками…

Я, кажется, перепил! Какого паука она заберет? Прислушался и от любопытства хотел пойти следом.

— Ласточкина, — строго выплюнул Логинов, — статья сто шестьдесят три чем карается?

— Ничем, — так, опять включилась Синицына.

— Синицына, — рявкнул мой друг.

Твою ж налево, ну кто так ухаживает? Разучился, болезный!

— Состава преступления нет, шантажа как такового тоже. Вас, Руслан Евгеньевич, просто предупредили о возможном пополнении на первом курсе юридического со второго семестра.

А девчонка явно с характером! Мне она уже нравилась!

— Я спросил у Ласточкиной.

Топишь ты себя, Логинов! Топишь!

— Непрофессионально, — отбила Поля, — вы сначала научите, а потом спрашивайте. Или, как всегда, — если знаете вы, то и все должны знать, да?

— Синицына, задержитесь завтра после моих занятий, — прошипел Логинов. — У вас минута, чтобы испариться из коридора, и я сделаю вид, что никого не видел.

— Да пожалуйста, — фыркнула Полина.

Послышались шаги, я спрятался в темный мешок коридора и улыбался как сытый кот!

Цветочку букет принес, друга порадовал встречей с дамой сердца. Вот только друг обрадованным не выглядел. Он только что ядом не плевался, когда вернулся.

— Дыши, — посоветовал я. — И нафига ты вообще к ним поперся?

— Жека, я сейчас тебе в морду дам, — без обиняков предупредил меня Рус.

— Не влюбился он, ага, — продолжал я.

Дальше снова случился провал в памяти, а потом мой мозг выдал такое видение, что я протрезвел, кажется. Мгновенно!

Когда мы собрались выходить на улицу, по пути нам встретился друг Артура Аникей, с девицей. Но протрезвел я от вида пауков и крысы у нее в руках.

Потом снова была пустота. Отчетливо я помнил только то, что с того дня клялся себе завязывать пить!

В себя пришел только утром. Голова болела не по уставу, память моя решила сыграть со мной злую шутку, и помнил я со вчерашнего вечера только огромного паука в руках красивой девчонки…

Глава 6

Лиля

Утро было добрым — первые двадцать минут, пока я не полезла в свой телефон. Мы с родителями были на даче с пятницы. Мама с папой подрядили меня в аграрии и увезли копать картошку на все выходные. Но были в этом и плюсы — папа разрешил мне сесть за руль, когда мы возили картошку с дачи в гараж.

Летом я отучилась на права, с первой же попытки сдала экзамен, и папочка решил, что практика мне не помешает. Дал ключи, сел на пассажирское сидение, перекрестился, выдохнул и велел:

— Поехали.

Спустя час был приятно удивлен, а в субботу расслабился и купил себе бутылочку пива на обратном пути, вызвав негодование мамы.

— Я не для того дочери обучение оплачивал, чтобы ее права валялись в шкафу, — выдал папа железный аргумент, пряча бутылку под сидение от пристального взгляда мамы. — Расслабился чуток, перенервничал.

Мама умела выносить мозг папе одним взглядом, что она и сделала. Дождалась, пока папа выйдет из машины, выдала ему лопату и отправила трудиться. И все это молча!

За два дня мы выкопали весь наш небольшой огород, и утром воскресенья я собиралась домой. Мне нужно было к Полине. Девчонки собирались устроить небольшой «шабаш», и меня мучило любопытство, что из этого вышло.

А дело все в том, что два моих одногруппника, Артур Багров и Демид Мартынов, влюбились. В первокурсниц и соседок по комнате Полины в общежитии. Я девочек лично не знала, а вот Поля их активно защищала и взяла над ними негласное шефство. И когда в очередной раз боксерский фан-клуб оборзел в край, девочки решили действовать. Мне позвонила Полина, рассказала план и попросила позвонить моим подругам, дабы те организовали помощь и поддержку.

Наши с Багровым одногруппницы от души идею поддержали, потому что поклонницы боксеров уже в печенках сидели, и девчонкам помогли всем, чем смогли. Мне же пришлось трудиться в это время на полях, снедаемой любопытством.

Я достала из-под подушки телефон, разблокировала и… Мгновенно проснулась! Открыла соцсети, потерла глаза, очень надеясь, что мне привиделось. Но нет!

На меня подписался опер Чингачгук! Именно так это оперуполномоченное лицо себя подписало! И не просто подписался, а поставил «сердечки» на все фотографии! На все сто пятьдесят фото! И не поленился ведь листать!

Я вдохнула, дождалась, пока с глаз спадет красная пелена, и открыла сообщение. От опера!

«Привет, пельмешка!»

Я в тот момент сама себе напоминала кипящий чайник с дергающимся глазом, у которого вот-вот отлетит крышечка. Я думала, опер про меня забыл, а он, зараза злопамятная, не поленился себе страничку в соцсети создать!

Сжала зубы и молча добавила опера в черный список. Подскочила с кровати, умылась и вернулась в комнату, чтобы написать Полине.

Телефон брала со страхом, однако новых сообщений не было, и я выдохнула. Написала Полине, что приеду примерно к обеду, и отправилась на нашу летнюю кухню — помогать маме готовить завтрак.

— Ма, па, я завтракаю и уезжаю, — уведомила я расслабляющихся родителей.

Папа задумчиво курил, сидя в одних шортах, мама нарезала овощи.

— На чем? — спокойно уточнил папа.

— На автобусе двенадцатичасовом, — подумав, решила я, — картошку мы выкопали, а отдыхать мне некогда, я Полине обещала сегодня к ней зайти.

— Хорошо, — решил папа.

— К Полине или к жениху? — хитро поинтересовалась мама.

Папа напрягся и забыл сделать затяжку. Так и не донес сигарету до рта, ожидая, что я отвечу.

— К Полине, честно, — отмахнулась я, — откуда у меня взяться жениху, если я все время учусь или вот с вами огороды вскапываю?

— Правильно, рано еще! — согласился папа, выдыхая.

— Павел! — завелась мама. — Лиле двадцать два!

— Ой, двадцать два! Когда она в двадцать нам заряжала, что замуж за своего Митяя пойдет…

— Он Дмитрий, пап!

— До Дмитрия еще дорасти нужно! Тюбик ушастый!

— Пап! — не выдержала я.

Дмитрий был моей большой любовью, и мы действительно собирались пожениться. Однако папа мой был категорически против, а сам Дмитрий конкуренции с ним не выдержал и уехал к своей маме в столицу, сухо написав мне об этом в СМС. Я честно страдала месяц, плакала и жгла наши с ним совместные фото, а потом решила, что никакой Дмитрий не стоит моих слез.

— Учись. Ты собираешься стать генеральным прокурором, вот и займись карьерой. Успеешь еще замуж, — отрезал папа.

Стать генеральным прокурором было моей золотой мечтой, главной и заветной, и я шла к ней, невзирая на препятствия. Старательно училась и старалась попасть на практику в прокуратуру. Родители меня поддерживали и помогали чем могли. Оплачивали учебу, многочисленные курсы, в том числе вождения, и категорически не желали ничего слышать о подработке, настаивая на том, что мне нужно много учиться. И я была им очень благодарна за то, что они помогали мне осуществить мою мечту.