Совсем другой дракон (ЛП) - Аарон Рэйчел - Страница 7

— Я его не брал, — испуганно сказал Джулиус. — Я не…

— Знаю, — сказала она. — Фредрик тоже. Даже если бы он коснулся его без моего разрешения, у него не был шанса. Он улетел с братьями и сестрами, когда ты сломал печать Бетезды и освободил их.

Даже со всеми трагедиями Джулиус смог от этого улыбнуться. Фредрику было хорошо. Он и другие Ф заслужили немного радости после всего, что они пережили. Но, если Фредрик не трогал яйцо Челси, Джулиус тоже, оставался один подозреваемый.

— Думаешь, Боб забрал твое яйцо?

— Больше некому, — с горечью сказала Челси. — И это не худшее, что он сделал сегодня.

Джулиус опустил взгляд, печаль надавила на него с силой.

— Ты слышала об Амелии.

Челси кивнула, и Джулиус глубоко вдохнул.

— Ты знаешь… почему? Ты знала Боба лучше многих. Ты можешь объяснить, что могло его заставить это сделать? Я думал, Амелия была его любимой сестрой.

— Она была куда больше, — сказала Челси, отклоняясь на стуле, пока подбирала слова. — Амелия заботилась о Бобе с самого начала. Он был слабым в его кладке, как ты. До того, как начались его видения, Бетезда уже списала его. Она съела бы его, но Амелия украла Боба и убежала, потому он прожил достаточно, чтобы узнать, что он — пророк. После этого Бетезда с радостью приняла его, но несколько первых десятков его жизни его растила Амелия.

— От этого все даже печальнее, — сказал он. — Звучит так, словно она была ему как мать.

— Во всем важном так и было, — Челси пожала плечами. — Она растила его и защищала. Она даже научила его магии. У него Клык Мага, не забудь. Тот меч должен был принадлежать Амелии, но Бетезда не подпускала ее к черепу Кетцалькоатля. Она доверяла Бобу. Несмотря на его верность Ходящей по измерениям, Бетезда не дала бы пророку ускользнуть из ее когтей. Когда она поняла, что его сила была настоящей, она стала следовать его совету дословно. Думаю, она приняла твой мятеж мягко, потому что знала, что за ним стоял Боб.

Если жестокость прошлой недели была мягким приемом Бетезды, Джулиус не мог представить другого варианта. Но слова Челси помогли объяснить необычное уныние Бетезды, когда она поняла, что Боб предал клан. Их мать была всякой, ужасной для многих, но она не сдавалась легко. Хартстрайкер была известна стойкостью, не только количеством детей, потому ее внезапное желание сдаться и убежать казалось странным. Теперь Джулиус понимал. На Бетезду повлияли не угрозы, а то, что придется справляться без пророка.

— Думаешь, он нас предал?

Челси нахмурилась, обдумывая вопрос.

— Нет, — сказала она, наконец. — Но только из-за того, что слово «предательство» означает, что он изначально был на нашей стороне, а Боб был только на своей стороне. Нет трагедии, ударившей по клану, какой Боб не видел, из какой не извлек бы выгоды. Он знал, что случится со мной, до того, как я полетела в Китай, и я уверена, что он предвидел смерть твоей смертной задолго до того, как тебя выгнала матушка. Хороший брат — тот, который заботится о клане. Он предупредил бы нас, увидев такие катастрофы. Ты предупредил бы нас, но Боб — нет. Он не поднял и пальца, чтобы спасти нас, потому что Боб — не хороший. Он — дракон, а драконы заботятся о себе.

Джулиус закрыл глаза. Он хотел это отрицать, особенно о Марси, но было сложно спорить, когда Боб каждый раз говорил Джулиусу такое. Он всегда говорил, что Джулиус был всем хорошим у Хартстрайкеров, и теперь правда ударила его по лицу. Джулиус не понимал, почему так глупо думал иначе.

И все же…

— Я все еще не могу поверить, что он убил Амелию, — упрямо сказал он. — Даже если он ужасный эгоист, в этом нет смысла. Почему он так много вложил для помощи мне в изменении нашего клана, если он собирался все разрушить в тот же день, как мы получили Совет Хартстрайкеров?

— Согласна, — сказала Челси. — В этом не смысла, но в том и проблема. У пророков нет смысла. Они не следуют обычной логике. Все их планы строятся на том, что мы не увидим еще десятки лет. Может, случится что-то такое, из-за чего смерть Амелии будет казаться потом гениальным решением, но пока это не произойдет, нам нужно признать, что мы не можем знать.

— И все? — гневно сказал Джулиус. — Ты хочешь, чтобы я принял, что плохое случается, и ничего не делал?

— Я не говорила ничего не делать, — рявкнула она. — Почему я тут, по-твоему? То, что я приняла то, что я могу никогда не понять, почему Боб забрал мое яйцо, не означает, что я позволю ему сохранить его!

От того, как она это сказала, он стал нервничать сильнее.

— Ты не думаешь, что он навредит ему, да?

— Я научилась не преуменьшать Пророка Хартстрайкеров, — прорычала Челси. — Он знает, что я защищу то яйцо любой ценой, значит, пока оно у него, он держит меня за горло.

Он о таком не подумал, но, когда Челси указала, Джулиус вспомнил столкновение у лифта, когда Боб приказал ему не освобождать Челси. Он, конечно, сделал это, но не подумал, что поражение могло быть в плане Боба. Боб все видел. Он мог не знать точно, что Джулиус откажется, но пока такая возможность была, у него был запасной план. Что-то, чтобы убедиться, что Челси останется под его контролем, что бы ни сделал Джулиус. Что-то, от чего она не сможет уйти.

— О, нет, — прошептал он, прижав ладони к лицу. — Нет, нет, нет. Он взял его в заложники.

— Да, — глаза Челси были злыми. — Мне жаль, Джулиус. Я хотела бы, чтобы мы были такими хорошими, как хочешь ты, но правда в том, что Боб не так отличается от матери. Как она, он может быть очаровательным, когда ему это нужно, но когда нужно получить то, чего он хочет, он беспощаден, как любой дракон. Включая меня. Потому я тут.

Джулиус в смятении посмотрел на нее.

— Что?

— Ты — его стержень, — сказала она, глядя на него, как хищник в темноте. — Я не знаю, почему, но все его недавние планы строились вокруг тебя. Думаю, последний план тоже такой. Потому, пока мое яйцо не вернется ко мне, я не выпущу тебя из виду.

Он в ужасе глядел на нее.

— Ты не можешь думать, что я останусь орудием Боба после этого.

— Твои намерения — не мое дело, — она встала. — Но ты — его орудие, и это делает тебя и моим, потому что пророки, хоть они и знают будущее, не боги. Они могут творить все, манипулируя другими, и раз все нити Боба связаны с тобой, это делает тебя его слабостью. Что бы ты ни говорил, рано или поздно он появится и толкнет тебя в нужную сторону. Когда это произойдет, я буду там. Я найду его, заберу свое яйцо любым методом.

От ее тона холод пробежал по спине Джулиуса. Он еще не видел сестру такой грозной, и это о чем-то говорило. Джулиус не знал, что было последней каплей — угроза яйцу или отнятие с трудом полученной свободы до того, как она ощутила ее — но Боб явно пересек черту, и Челси собиралась заставить его заплатить за это кровью.

— Ты же не убьешь его?

— Если он меня не заставит, — холодно сказала Челси. — Но я уже не пешка на его доске. Он и Бетезда держали меня за горло почти всю мою жизнь. Теперь, благодаря тебе, я свободный дракон, и я не потерплю опасности для того, что я люблю.

От каждого ее слова Джулиус сильнее вжимался в кресло. А он думал, что день не мог стать еще хуже. Он злился на Боба, но не хотел смерти его брату. Особенно, от руки Челси. Было уже слишком много смертей, трагедий. Создание Совета было для того, чтобы в семье больше не было убийств. Но он не мог мешать Челси. Она имела право злиться из-за этого, и хоть он хотел отговорить ее от жестокости, он ощущал злость, окружившую ее как жар, и инстинкты, которые спасали Джулиуса от ярости дракона много раз, говорили, что лучше не давить. Он так и сделал. Опустил голову перед сестрой.

Податливость, как всегда, сработала. Когда стало ясно, что он не собирался бороться, ярость Челси угасла, оставив ее… не спокойной, но уже не на грани кровопролития, что было уже хорошо.

— Рада знать, что мы друг друга поняли, — сухо сказала она, снова садясь.

— Ты — моя сестра, — ответил Джулиус с искренней улыбкой. — Я буду всегда помогать тебе, как смогу. Обещаю, я позвоню, как только Боб свяжется со мной, так что тебе не нужно оставаться и следить. Я ценю общество, но ты теперь свободна. Ты должна наслаждаться этим, а не нянчиться со мной.