Совсем другой дракон (ЛП) - Аарон Рэйчел - Страница 56

Когда Пустой Ветер прогнал обжигающую магию, Мирон рухнул, сжимая остатки просвечивающего тела, всхлипывая. Душераздирающий звук укрепил веру Марси, что она поступила правильно, но Амелия закатила глаза.

— Фантастика, — она скрестила лапы, фыркнув. — Теперь нужно разбираться еще и с этим, — она мрачно посмотрела на Марси. — Джулиус ужасно на тебя повлиял.

Марси не была согласна, что ужасно, но остальное было правдой. Она не проявила милосердие к Биксби или его людям, но с тех пор произошло многое в ее жизни, и Марси было сложно убить. И, хоть он не заслуживал ничего после того, что он сделал, позволять сэру Мирону Роллинсу умирать, когда она могла легко спасти его, ощущалась как трата. Как она видела в заклинании оков СЗД, он все еще был гениальным магом. Такие были нужны миру, даже если они были придурками. Конечно, теперь, когда она спасла сэра Мирона, Марси нужно было понять, что с ним делать.

Она повернулась, чтобы спросить у Призрака, можно ли выгнать его в его тело в физическом мире, когда Мирон вдруг перекатился на спину и посмотрел на Марси с непониманием на лице.

— Ты спасла меня.

— Да, — сказала она, замерла, ожидая благодарности после таких слов. Но не в этот раз.

— Почему? — осведомился он, резко сев. — Почему ты это сделала?

— И мне уже интересно, — проворчала Марси.

— Знаешь, немного унижения не навредит, — сказала Амелия, спрыгивая с плеча Марси на голову Мирона, которую она тут же стала пытаться наклонить к его коленям. — Кланяйся, идиот. Ты ей жизнью обязан.

Мирон яростно отмахнулся от дракончика. Бессмысленный жест, ведь его просвечивающая ладонь прошла сквозь нее.

— С чего мне благодарить Новалли? Она освободила Смертного Духа!

— Которого ты поднял и сковал, — гневно сказала Марси. — Чем ты думал?

— Чем думала ты? — заорал он. — Я должен был ее сковать. У тебя нет глаз? Она — монстр!

— Мои глаза в порядке, — Марси поднялась на ноги. — Но я вижу тут только одного монстра — тебя, Мирон.

— Потому что ты не понимаешь, — сказал он, отчаянно впиваясь ладонями в седеющие волосы. — Ты все испортила. Без оков она будет бушевать!

— Да, чья это вина? — спросила Амелия. — Вы довели ее до этого.

— У меня все было под контролем.

— Вот и нет, — заявила раздраженно Марси. — Ты пытался посадить на поводок то, что в миллиард раз больше тебя! Конечно, все рухнуло.

— Только из-за тебя, — рявкнул он. — Ошейник не был бы вечным. Мне нужно было управлять ею, пока я не стану Мерлином. Если бы ты не влезла, я был бы им уже, и вся проблема с духами была бы исправлена.

Ветер Призрака стал до ужаса холодным.

— Нужно было дать ему умереть, — прорычал он.

— Еще не поздно, — бодро сказала Амелия.

Марси стала тайно соглашаться. Но, хоть Мирон раздражал, ее решение было принято.

— Что сделано, то сделано, — она хмуро смотрела на него. — Хорошо или нет, но твоя жизнь спасена. Иди домой, Мирон. Ты тут не нужен.

Наглый вид пропал с лица мага, оставив его почти робким.

— Я не знаю, как, — признался он, глядя на ладони на своих коленях. — Дух привел меня сюда своим путем. Я не… я не знаю, как вернуться в свое тело самостоятельно.

В другой раз Марси хохотала бы до упаду от иронии, что величайший эксперт по глубокой магии затерялся в ней. Но сейчас это только раздражало.

— Тогда хватит жаловаться, — рявкнула она. — У меня нет на тебя времени, — она повернулась, встав к нему спиной, и пошла к открытой двери. — Терпи или потеряйся, но я закончу то, что начала.

Мирон стал что-то говорить, но Марси уже не слушала. Все разговоры о Джулиусе, смерти и том, что разрушено навеки, только напомнило ей, как много на кону. Ей было все равно, что будет нужно, что понадобится сделать — она станет Мерлином, исправит это и вернется домой. Она все сделает правильным для всех, а потом, когда это закончится, и она вернётся к Джулиусу, она больше никогда его не отпустит.

Уверенность горела в ней как огонь дракона, Марси шагала по камню к широко открытым Вратам Мерлина. Она пересекла порог без колебаний, ушла из тьмы в льющийся свет.

* * *

В это время в СЗД в закрытой пещере под финансовым районом, который местные звали Ямой, Алгонквин сжимала свою воду.

Ей не нужно было смотреть на все еще бессознательного Мирона, лежащего лицом вниз в круге, чтобы понять, что все шло плохо на другой стороне. Ее магия тоже там была. Она ощущала это, как все. Что-то сломалось в Море Магии, что-то большое. Мирон не проснулся. Он был жив, его грудь вздымалась и опадала под головой Феникса, но это ничего не значило. Он не смог стать Мерлином, что бы там ни творилось. Его дух несся по магии, как таран, а это означало, что все пошло плохо.

— Леди Алгонквин!

Голос человека был испуганнее обычного, и Алгонквин изобразила из своей воды смертное лицо и повернулась к проблеме, которая оказалась одним из ее командиров. Она не могла понять, какой. Все смертные для нее выглядели одинаково, и они умирали так быстро, что не было смысла запоминать их имена. К счастью, она платила людям достаточно, чтобы им было плевать на такое. Женщина в броне не медлила, сразу дала отчет:

— Леди, — она отсалютовала. — Маги докладывают, что сэр Мирон уже не управляет своими оковами. Сам круг пока держится, но никто не знает, надолго ли. Маг-командир просит вашего разрешения на перемещение круга подальше от центра города, чтобы избежать вреда инфраструктуре и гибели жителей.

Это была разумная просьба. Смертных можно было легко заменить, но Небесные пути были дорогими. Перемещение серебряного круга из внутренностей Феникса усложнит для Мирона задачу поиска тела, но если он не стал Мерлином, то он мог и умереть. Алгонквин он надоел, но, когда она открыла рот, чтобы приказать отступление к пустошам за Землей Восстановления, почва задрожала.

Алгонквин бросилась, оставив водное тело под Ямой, отправилась проверить свои озера, но ее рыба была спокойна. Это было не землетрясение. Что бы ни дрожало, это влияло только на город. Это продолжалось, когда она вернулась в Яму, оживила там воду с испуганным плеском.

— Эвакуируйте Небесные пути.

Голова командира поднялась.

— Леди?

— Ты меня слышала, — прорычала она, парила над землей у круга, где еще было спящее тело Мирона. — Я хочу, чтобы все ушли. Опустоши город.

В этот раз возражений не было. Командир даже не отсалютовала. Она побежала к грузовикам, крича в рацию, что нужно эвакуироваться, и это была не учебная тревога. Алгонквин уже не слушала ее, сосредоточила всю воду на магии, которая поднималась из земли под ней как кулак.

Это запутает твою историю, — прошептала Левиафан, его низкий голос скользил сквозь ее воду, как масло. — Они будут звать тебя милосердной.

— Какая мне разница, как меня запомнят люди? — Алгонквин направила воду к краям серебряного круга. — Я делаю это, не спасая их. Я эвакуирую город, потому что город без людей — просто оболочка, — и, учитывая размер магии, несущейся к ним, ей потребуется любое преимущество.

Ты не можешь победить, — сказал Левиафан, подбираясь ближе во тьме. — Я предупреждал с самого начала, что это проигрышный бой. Людей слишком много, и их страхи слишком сильные. Они уничтожат все, что ты любишь. Только я могу их остановить. Только я могу тебя спасти, — его щупальца обвили ее с любовью. — Отдыхай, Алгонквин. Дай мне сразиться за тебя.

— Еще нет, — прорычала она, отталкивая его, взывая к своей воде, поднимая озеро Сен-Клер, чтобы пробить защитные стены, которые она построила, чтобы остановить загрязнение, и затопить Яму еще раз. — Я еще не побеждена.

Будешь, — прошептал он, его щупальца задели ее еще раз, а потом отступили. — Но я терпеливый. Я буду тебя ждать, а когда придёт время, ты будешь моей.

— Хорошо, — сказала она, втягивая больше воды. — Потому что, пока это не случится, ты все еще мой. Теперь сдержи обещание и помоги мне удержать это.