Совсем другой дракон (ЛП) - Аарон Рэйчел - Страница 27

— Ту, что у нас есть, — печально сказала Алгонквин. — Нас.

В пещере стало тихо. Несколько ударов сердца духи не двигались, а потом угорь с лицом мертвеца зашипел, как змея.

— Ты сошла с ума?

— Нет, — сказала вода, протянула щупальце к своему Левиафану. — Безумием было бы игнорировать мрак, который строится. Я пытаюсь это остановить, потому я тут — единственная адекватная.

— Ты — не адекватная, — сказал угорь, прячась за камнем. — Никто адекватный не предложил бы убить души земли, чтобы спасти ее.

— А кто — земля? — осведомилась Алгонквин, поднимаясь. — Кто говорит за нас? Ты, ползающий по дну?

Угорь зашипел и отступил во тьму за камнем, оставив Алгонквин одну перед собравшимся духами.

— Я знаю, как много прошу, — сказала она уже спокойно. — Я — дух Алгонквин, когда-то великое озеро, которых теперь пять. Я защищала и любила свою воду миллионы лет, до того, как первые люди появились на моих берегах. Когда они пришли, я встретила их, как любого другого зверя, и я платила за тот выбор с тех пор. Мы все платили.

Шепот согласия поднялся из толпы, и вода Алгонквин изогнулась в подобии улыбки.

— Они используют нас, — сказала она. — Даже до того, как их стало так много, что их страхи стали богами, они забирали у земли. Они убивали наших детей, сжигали, насиловали и бросали мусор в наши тела. Они забрали нашу магию, заставили нас спать, а когда мы проснулись тысячу лет спустя, что они оставили нам? Яд. Разрушение. Весь мир был радостно принесен в жертву их бесконечной жадности. Посмотри, что они сделали с моими озерами. С моей красивой водой.

Ее голос дрожал в конце, и Алгонквин сжалась, серебряный поток свернулся с пустым горестным звуком. Она не была одна. Все духи дрожали, наполняя пещеру горем по потерянному. Это был такой печальный звук, что зрение Эмили стало расплываться. Она боролась с этим, когда Алгонквин снова заговорила:

— Нам нужно отбиваться, — прошептала она, вода развернулась. — Человечество сделало больше вреда за тысячу лет, чем все, что мы видели с массовыми вымираниями, и это без их богов. Теперь магия вернулась, наполняет не только нас, но и каньоны ненависти и страха человечества. Когда они наполнятся, Смертные духи будут сильнее, чем раньше. Что тогда станет с землей? Что станет с нами?

Никто не говорил. Все духи сильнее сжались у влажного камня, Алгонквин двигалась решительно.

— Нас растопчут, — прошептала она. — Вы знаете, как много магии нужно, чтобы создать даже одного Смертного духа. Такая сила просто так не уходит. Даже если все люди на планете умрут от жадности, их Смертные духи будут оставаться миллионы лет, как остальная грязь людей. Когда это случится, наш красивый мир будет пустошью, адом безумных богов, и нам, бессмертным духам, не удастся сбежать. Даже смерть не может спасти нас от того, что грядет. Мы будем навеки пойманы под каблуком монстров, с которыми не можем бороться, которыми не можем управлять. Это наша судьба. Это будет, если мы не будем действовать сейчас, пока можем.

Когда она закончила, было так тихо, что Эмили слышала стук капель воды, стекающих с блестящей плоти Левиафана. Даже Мирон затаил дыхание, глядя на Алгонквин с выражением, которое Эмили не могла прочесть. А потом, словно волна отступила, собравшиеся духи опустили головы в поражении.

— Ты права, — прошептал Волк. — Но что мы можем сделать?

— Что мы всегда делали, — с горечью сказала Алгонквин. — Бороться за выживание. Я вызвала вас сюда, потому что вы — духи, которые больше всего пострадали от рук людей. Некоторые из вас проснулись и обнаружили, что ваших детей почти истребили. Другие лишились владений. Земля их корней была выкопана под ними. Я знаю вашу боль, потому что и я ее пережила. Когда я проснулась, моя вода была отравой, а моя рыба умирала вокруг меня, но я была не беспомощной жертвой. Я поднялась и боролась с городами, которые вредили мне, убивала их, как они пыталась убить меня. Я захватила Детройт, создала новое будущее, где я была у власти. Это нужно сделать сейчас, потому что мы — будущее. Мы — земля. Мы тут, потому что слова были произнесены, история — написана. Мы — живая магия этого мира, и мы должны вернуть власть над своим, пока не потеряли ее навеки.

Ее вода потекла из лужи у ее ног, пока она говорила, по камню, чтобы обнять всех духов сияющим потоком.

— У нас уже есть то, что требуется, — сказала она, сияющая вода поднялась выше. — Вы спросили, откуда я возьму силы, чтобы наполнить Конструкт Ворона, но ответ перед вами. У нас есть вся нужная магия тут, в этой пещере, и в этот раз у нас есть надежный сосуд для Смертного духа.

Одно из ее сияющих щупалец поднялось и задело щеку Эмили.

— Даже драконы не могут навредить Конструкту Ворона. Это доведет ее до предела, но Мирон уверяет меня, что ее заклинания могут вместить силу, которая нам нужна, достаточно, чтобы создать Смертного духа. Лучше, дух вырастет внутри темницы заклинания Феникса, пробудится под контролем моего мага, что означает, что нам не нужно ждать, пока он выберет Мерлина. Этот Смертный дух будет в цепях, и мы будем держать их.

— А не он? — Волк оскалился, глядя на Мирона, который осторожно отпрянул. — Я всегда хлопал тебе, милая Алгонквин, но это безрассудно даже для тебя. Твой маг уже предал свой вид. С чего ты взяла, что он не поступит так с нами?

— Потому что у нас есть то, чего он хочет больше всего, — сладко сказала Алгонквин, повернула к Мирону гладкое, как зеркало, лицо. — Шанс быть Мерлином. Его последний шанс. Сложно понять возраст смертных, но сэр Мирон старый. Есть хороший шанс, что другой Смертный дух не поднимется снова при его жизни. Даже если появится, его шанс быть в нужном месте в нужное время почти нулевой. Мы — единственный его путь к мечте, что означает, что он наш, — ее вода замерцала почти в улыбке. — Амбициозными людьми всегда было проще всего управлять.

Эмили ожидала, что Мирон станет упираться. Алгонквин была права насчет его амбиций, но он был наглым. Слишком наглым, чтобы терпеть открытую насмешку. Так она думала. К ее изумлению, маг кивал словам духа, улыбаясь, словно этого и хотел.

— Если я стану Мерлином, остальное не важно, — сказал он Алгонквин. — Я буду первым человеком за тысячу лет, который откроет Врата Мерлина, и я клянусь, что использую всю силу, которую найду там, чтобы убедиться, что я буду последним. Не только вы боитесь Смертных духов. Я был там, когда ручная смерть Марси Новалли проникла в Землю Восстановления. Я видел своими глазами ужас и разрушение, на какие способны такие, как он. И он даже не был полностью выросшим. Я не могу допустить повторения.

— Это нельзя допустить, — согласилась Алгонквин. — Конец Смертных духов — единственный способ для нас выжить, включая людей. Обычно их страдания не тревожили бы меня, но мы не можем сделать это без них. Мы всегда знали, что это Мерлины вызвали засуху, но мы не знали, как. То, чем они подавили магию, скрыто за Вратами Мерлина, куда может войти только Мерлин. Теперь Мирон Роллинс с нами, и мы можем обратить их оружие для нашего дела. Как Мерлин, он может войти во врата и вернуть поток магии так, как было раньше. Когда силы хватало только нам, а впадины Смертных духов были пустыми. Когда это случится, мы снова будем лишь духами, и мир снова буде нашим, как и было раньше. Разве не за это мы бились столько лет?

— Но где наша победа? — прошептал дух сзади, один из столбов мха, который не говорил раньше. — Даже если твой маг держит слово, твой план использует нас как топливо для Конструкта Ворона и вырастит Смертного духа. Ты можешь преуспеть и остановить богов людей, но мы все еще будем использованы. Наши сосуды будут пустыми, и с магией на низком уровне как мы наполним себя снова?

— Вы будете пустыми недолго, — пообещала Алгонквин. — Я не оскорблю вас, делая вид, что прошу малого. Чтобы это сработало, мне нужна вся ваша магия, но, хоть жертва велика, она не будет надолго. Как только цель будет достигнута, и Смертный дух Мирона уже не будет требоваться, а цепи Мерлина будут его удерживать, мой маг просто отдаст вам вашу магию. Не сто процентов, конечно. Но есть много способов получить магию. Как только мир снова будет безопасно наш, я смогу разобраться с ним для вас, начиная со второй по силе угрозе нашему будущему — драконов.