Выбери любимый жанр

Божьим промыслом. Стремена и шпоры (СИ) - Конофальский Борис - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

— Часто ли вы видели благородных бюргеров? — усмехался генерал.

— Я просто думал: раз люди учатся владеть благородным белым оружием, то они и должны быть благородными. А если…

— Ладно, ладно, — перебил его генерал. — Об этом после. Что же устроил этот благородный бюргер Фабиус?

— Ну, сначала мы смотрели, как идёт поединок, и разговаривали с ним, он рассказывал мне, кто из бойцов с каким оружием сильнее, он казался мне достойным человеком.

— И что было дальше?

— А как поединок закончился, он и говорит, мол, надо проверить и меня… Ну, каков уровень моего мастерства.

— Но я же запрещал вам вступать в поединки с местными, — напомнил генерал.

— Я ему так и сказал, а он сказал, что настоящего оружия мы использовать не будем, а возьмем шесты. И что отказываться я не должен, чтобы все в школе не подумали, что я трус и все люди герцога трусы.

Барон уже понял, что разрешение фон Флюгену посещать фехтшуле было ошибкой. Он вздохнул и спросил:

— Вы когда-нибудь упражнялись в работе с шестом или копьём?

— Отец говорил мне, что шест — оружие черни, а единственно достойное копьё — это копьё для кавалерийского боя.

— Ясно; и вы, значит, согласились на поединок с незнакомым соперником и незнакомым вам оружием?

— Так они все меня подбивали, окружили и говорили: не бойся, не бойся, это же просто учебный поединок. Вот я и согласился.

— А вы, фон Флюген, не по годам умны, — едко заметил барон.

— А что… Они казались милыми людьми, я думал, что подружусь с ними, особенно с этим Фабиусом.

— Ну понятно… Значит, вы вышли с ним на арену. И что же там произошло?

Юноша стал рассеянно смотреть по сторонам и вздыхать.

— Отвечайте вы уже! — строго произнёс генерал.

— Он стал бить меня, — наконец выдавил фон Флюген. — Я думал, это будет учебный поединок. А он сразу ударил меня по уху. Вон…, — юноша показал своё ухо, край которого был лилово-синий, — а потом стал бить по ногам, а я не мог отбиться от него. А потом попал мне по пальцам, — теперь молодой человек показал генералу опухшие пальцы, — и когда я совсем уже не отбивался, так как толком не мог держать шест, он ударил мне в нос.

— А кто судил поединок — мастер?

— Да, но он больше смеялся вместе со всеми, чем судил.

— А судил вас случайно не Монтанари?

— Нет, не Монтанари, другой. Не помню его имени.

— Киммер, кажется, — вспомнил генерал. — Ну-ну, и что же, вы бросили своё оружие? Или же продолжили сражаться?

— Я не бросал, — сразу встрепенулся юноша. — Нет, не бросал, но тут вышел на арену прапорщик Брюнхвальд и прекратил схватку. Ну и Фабиус что-то ему сказал, но прапорщик не ответил. И вывел меня из школы и велел ехать в казармы.

— Очень интересная история, — флегматично заметил барон. Он ещё раз подумал, что отправлять этого балбеса в фехтовальную школу было ошибкой. И произнёс нравоучительно: — Надеюсь, господин фон Флюген, вы вынесете из неё уроки.

Генерал уже закончил разговор и хотел было уйти, но юноша остановил его:

— Господин генерал.

— Я слушаю вас.

— И что мне теперь делать? — спросил молодой человек.

Волков взял его руку и стал мять, фон Флюген морщился, но терпел; судя по всему, переломов на руке не было, и тогда барон ответил:

— Ничего не делать, врач вам не потребуется, всё само заживёт.

— Я не про руку, — произнёс юноша.

— А про что?

— Меня избили палкой. Как собаку. При всех. Все видели, все смеялись. А он ещё обзывал меня. Поносил моё имя.

— Да? И что из того?

— Но ведь это оскорбление, мне придётся вызвать обидчика на дуэль. На поединок до смерти!

— Придётся? — Волков изобразил удивление. Вот что уж точно ему не было нужно в сложившейся ситуации, так это дуэли его людей с горожанами. — Вы, что, собираетесь вызывать на дуэль каждую городскую свинью, что на вас хрюкнет?

— Но он бил меня палкой при людях! — продолжал фон Флюген. — Я же не могу не ответить на это?!

Тут генерал чуть наклонился к нему и произнёс:

— Один раз, в одном городишке, меня тоже ударили палкой. Тот тип тоже был дерзкий горожанин.

— И что? Вы убили его?

— Нет, в тот момент я не мог этого сделать, но я вернулся, когда был в силах. И на дуэль бюргера не вызывал.

— Вы просто убили его! — догадался молодой человек.

— Ну что вы, фон Флюген, я же Рыцарь Божий, я не должен убивать чернь. Я просто отрубил ему руку, в которой он держал палку, которой бил меня.

— Ах вот как!

— Да, мой друг, именно так — чтобы воздать хаму должное, вовсе не обязательно вызывать его на поединок.

— Я понял: мне нужно отрубить Фабиусу руку, — догадался молодой человек. — Но мне нужно узнать, где он живёт.

Волков поморщился. Подобного развития событий он как раз всеми силами пытался избежать.

— Да нет же, — генерал чуть подумал и продолжил: — В ваши годы я уже побывал на южных войнах. А в тех цветущих краях много больших и мощных городов. Городов очень и очень богатых. И там местные нобили люто враждуют друг с другом за первенство в городе, ненавидят и убивают врагов из вражеских семей веками, и они не очень часто вызывают друг друга на поединки — поединки, как они считают, для дураков, — а просто ждут удобного момента, чтобы застать зазевавшегося врага врасплох где-нибудь в тёмном переулке и впятером зарезать его одного. Иногда они просто нанимают убийц или вовсе травят противников ядом. Ничем не брезгуют. И это не считается у них зазорным, они называют это кровной враждой, вендеттой. Яд, удар кинжалом в спину, удар из-за угла… Для них всё приемлемо. Они же бюргеры. Точно такие же, как и наши. Как те, что сегодня смеялись, когда вас избивали.

— Значит, мне нужно найти товарищей, — сделал свой вывод фон Флюген. — Или нанять других людей.

— Или дождаться нужного момента.

— Мне нужно затаиться и ждать?

— Если даст Бог — время для воздаяния наступит. Подождите немного. И вообще, учитесь ждать.

— Хорошо, я подожду, — произнёс молодой человек.

— Вот и прекрасно; а чтобы ожидание вас не обременяло, займитесь моими лошадьми, за занятием и ждать не так скучно.

— Лошадьми? — кисло переспросил юноша.

— Именно лошадьми, — настоял генерал. — И даже не заикайтесь мне про свои больные пальцы. Слышать ничего не хочу, а сделаете плохо, так я устрою взбучку Хенрику. А уж он вам всё тогда припомнит.

После этого разговора у барона стало складываться впечатление, что его затея, как говорится, не выгорит. Вернее, не выгорит дешёвый вариант его затеи. И приехавшие после обеда Максимилиан и фон Готт лишь укрепили в нем это понимание.

— Ну, что там произошло с фон Флюгеном? — сразу спросил генерал, как только они собрались втроём за отдельным столом, где их никто не слышал.

— Ничего особенного, — на удивление спокойно отвечал ему прапорщик, — во всех школах такое бывает с новичками.

— А тут ещё и школа злая, — добавил фон Готт.

— Да они всегда злые, что в Ланне, что в Малене, куда ни придёшь, так тебя непременно будут испытывать; мне в Ланне, в фехтшуле «Кронцеркранц», один семипудовый тип чуть зубы в первый же день не выбил локтем. Полдня потом кровью плевался. А я был в возрасте как раз как фон Флюген, — вспоминал Максимилиан.

— Значит, ничего удивительного? — уточнил генерал. Ему это было в диковинку. Он никогда не посещал подобных школ. А в атлетических залах, что располагались в замке дворца герцога де Приньи, такого быть просто не могло. Люди среди гвардейцев были отборные, знающие себе и окружающим цену и уж точно не из робкого десятка, и на подобные выходки могли ответить очень неприятно. Дуэли, несмотря на запрет герцога, среди гвардейцев были не редкостью и отличались большим ожесточением. Там никто бы не додумался задирать новичков. Чёрт его знает, на кого ещё нарвёшься. Так что Волкову оставалось лишь спросить: — То есть всё идет нормально?

И тут молодые офицеры переглянулись и фон Готт ответил:

— Нормально? Уж и не знаю. Я бы не сказал, что горожане нас уже приняли.

6
Перейти на страницу:
Мир литературы