Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept" - Страница 75

Её лицо оставалось бесстрастным, но в том, как она произнесла последнее слово, не было никакого скрытого отвращения.

— Похоже, ты не очень-то любишь Императрицу, — сказала я очень, очень тихо.

— Амадей по-своему преданный человек, — ответила Писец. — Вот почему мы следуем за ним — он сломает мир ради любого из нас. В каком-то смысле он уже это делал. Но лезвие режет с обеих сторон.

Я бросила беглый взгляд вокруг, что, вероятно, заставило нас выглядеть вдвойне подозрительно.

— Нас никто не подслушивает, — сказала женщина с невыразительным лицом, и абсолютная уверенность в её голосе заставила меня задуматься. Что-то связанное с её Именем?

— Мы с Рейнджер расходились во мнениях по многим вопросам, Кэтрин, но в одном всегда сходились.

— И в чём же?

Писец наклонилась ближе.

— Нам нужен Император, а не Императрица, — прошептала она мне на ухо.

Не говоря больше ни слова, она шагнула в толпу. Пьяный аристократ, хихикая со спутником, чьи волосы были в форме ревущего дракона, заслонил её собой, и к тому времени, когда они освободили моё поле зрения, не осталось никаких признаков Писца. С таким же успехом она могла бы раствориться в воздухе, и, если бы я не знала, как ужасно непропорционально велико количество магии, необходимое даже для самых маленьких заклинаний перемещения, я бы подумала, что она телепортировалась. Ну, похоже это самый зловещий разговор за всю неделю. Если, конечно, не считать этого ублюдочного демона-швейцара. Не каждый день мне говорили о предательстве, а это не могло быть ничем иным, как изменой. В придачу от Имени, ближайшего соратника моего учителя.

Упоминание Писца о Рейнджер было чем-то вроде сюрприза, учитывая, что женщина, о которой шла речь, покинула Империю в самом начале Завоевания — во всяком случае, если эти истории были правдой. Итак, были праэс, которые хотели, чтобы Блэк претендовал на Башню. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что он был лицом последних побед Империи. Но ему, кажется, не нужна Башня. И я не уверена, что он действительно смог бы это осуществить, учитывая его бледную кожу. В Пустоши проживало три народности. Самыми многочисленными из них были сонинке и тагреб, часто затмевавшие менее распространённых дуни. Большинство темнокожих и оливковых людей, живших на Зелёном Просторе, всё ещё ассоциировали себя с представителями соответствующей культуры, но бледнокожие люди, которые просочились на Простор из Кэллоу, а также те, у кого были гораздо более древние корни Миезана, были заклеймены прозвищем дуни.

Я читала, что у сонинке были какие-то религиозные основания презирать их — это было связано с той же самой причиной, по которой они считали тагреб низшим народом, — а тагреб просто ненавидел дуни за то, что они были наглядным напоминанием об оккупации Миезана. Более тысячи лет спустя ни один живущий в Тагребе человек не видел Миезан, и кровь первых поселенцев, оставшихся в Просторе, была настолько разбавлена, что не имела ничего общего с их предками, но ненависть осталась. До моего учителя и нескольких Канцлеров были Чёрные Рыцари крови дуни. Но ни один Чернокнижник, и ни один из его предков никогда не захватывал Башню. Сама эта идея была анафемой для верований большей части старой знати.

Я не была уверена, чего на самом деле хочет Блэк, раз уж на то пошло. Я уже знала человека, которого он обычно изображал, и даже смотрела в глаза чудовищу, которым он был на самом деле, но его намерения до сих пор оставались для меня загадкой. С каждым днём я всё больше чувствовала себя одинокой танцовщицей в бальном зале, которая не знала ни мелодии, ни па, и это было так долго, что я была почти готова смириться. Я всё ещё слышала, как скрипят верёвки и ломаются шеи, когда закрывала глаза: таковы были последствия, когда я действовала наугад, вместо того чтобы тщательно спланировать свои действия. Боги, как бы мне сейчас хотелось выпить ядрёную чашу вина.

Мне показалось, что на столе у одной из матерчатых колонн выставлена еда, и я направилась к ней. Скорее всего, она была также отравлена, как и вино, но я решила, что по крайней мере посмотрю, как этого избегают другие гости. Так получилось, что там уже кто-то обнюхивал свиные котлеты. Я узнала этот силуэт даже на расстоянии: я не знала больше никого из орков ростом с Верес, кроме Хакрама.

— Гончая, — поприветствовала я её, приятно удивлённая. — Не думала, что ты посещаешь такие мероприятия.

Верес повернулась, чтобы посмотреть на меня, а затем наколола вилкой котлету и бросила её на богато украшенную золотую тарелку.

— Кто-то из семьи должен появиться на важном мероприятии, — проворчала она. — Мама в Саммерхолме, а папа заботится о моих сёстрах на севере, так что я застряла тут.

Я с завистью посмотрела на котлету, когда она откусила кусочек.

— Ты уверена, что это безопасно? — с надеждой спросила я.

— Бишара сказала мне, какое противоядие использовать, — ответила Верес с ухмылкой, сверкнув клыками. — Боюсь, что его хватит только на одного. Надо было лучше всё спланировать, Оруженосец.

— Планирование не типично для неё, — небрежно вмешался женский голос позади меня.

— Концентрация самодовольства в этой комнате внезапно возросла, — объявила я, не оборачиваясь. — Интересно, почему?

Развернувшись к источнику комментария, я увидела хорошенькую темнокожую девушку, чья тёплая улыбка разбивалась о холод её глаз.

— О, Наследница, — весело добавила я. — Не заметила тебя. Ты что-то сказала?

Верес фыркнула.

— Удивительно, какая пошлость в провинции считается чувством юмора, — заметил кто-то ещё.

Мои глаза метнулись к паре девушек и парню, что следовали за моим антагонистом — во всяком случае, одной из них, и Боги, когда же я дошла до того момента в своей жизни, когда мне нужно было искать множественное число для слова антагонист? Девушки были сонинке, парень тагреб. Все они были богато одеты в красных и золотых тонах. Длинное красное платье Наследницы вызвало у меня укол зависти, хотя бы потому, что оно идеально облегало её изгибы. Мои округлости не дотягивали до её, к моему большому разочарованию. По крайней мере, мне не придётся слишком сильно перевязывать грудь одевая броню. Как, дьявол побери, она справляется с этим?

Немного выждав, я обратилась к Наследнице.

— Ты привела подручных, — весело сказала я. — Я не думала, что людей возможно так выдрессировать. Ты научила их говорить отрывистые фразы всякий раз, когда ты им сигнализируешь? Давай, подергай себя за ухо. Может, это заставит одного из них принять дурацкую позу.

— Наверное, надо делать скидку на плохое воспитание, — вздохнула одна из девушек сонинке. — Я Барика Унонти, наследница Леди Унонти. Можешь поцеловать мне руку, Отродье Стены.

Она протянула тонкую темнокожую руку ладонью вниз. Я с сомнением посмотрела на неё, и девушка усмехнулась. Я вздохнула, и моя рука резко сжалась вокруг её мизинца. Ее глаза расширились, и ей пришлось подавить крик, когда я резко повернула, без особых усилий сломав кость. Такие мягкие руки. Я отпустила её и приятно улыбнулась всем присутствующим.

— Это твоё первое предупреждение, — сказала я. — Если ты скажешь ещё что-нибудь о наследственности в любом виде или упомянешь тот факт, что я кэллоу, я сделаю что-нибудь более радикальное. Может быть, глаз — вы, маленькие засранцы, всё равно не используете их, чтобы понять, что я не та, до кого можно докапываться.

Унонти посмотрела на меня так, словно я превратилась в буйную сумасшедшую, и что-то магическое мелькнуло вокруг пальцев другой девушки — это было похоже на молнию, но без разряда. Рука парня опустилась к полуторному мечу на бедре, и я, улыбаясь, встретилась с ним взглядом.

— Достань его, — тихо сказала я. — Посмотрим, к чему это приведёт.

Его рука вернулась к боку, лицо покраснело от гнева. Я снова обратила своё внимание на Наследницу, и что-то, что я не могла точно определить, промелькнуло в глазах той.