Настоящий американец 3 (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 44

— Не получится. У нас нет прав на персонажей мультфильмов Диснея, — приземлил я его. — Но идея собственного парка развлечений хорошая. Он поможет нам повысить продажи надувных аттракционов. Но надо все посчитать, проект подготовить. Так что если есть желание — займись. Потом вместе посмотрим.

Обнадежив делового партнера, я поспешил сменить дислокацию, на этот раз в опасной близости заметил Джессику с Донной.

Кузины в последнее время точно как с цепи сорвались. Нет, они и раньше давали мне понять, что совсем не против моих ухаживаний, но вдруг все резко изменилось. Смиренно ждать от меня знаков внимания девушки больше не хотели, теперь они сами вышли на охоту. Еще и Сара чего-то активизировалась. Тоже стала искать со мной встреч. Да и утренние кексы так и не перестали появляться на крыльце моего дома. В общем, обложили со всех сторон.

Ну хоть с Каллахеном вопрос удалось закрыть. Как вспомню тот разговор, так все еще не по себе становится. На вопрос «Где Андерсон?» я тогда так и не сознался в том, что я — это он и есть, и до сих пор был не уверен, что поступил правильно. Аферы без помощников мне не провернуть, а где их искать? Но все-таки скрытность победила, и я сообщил Клинту, что сам позаботился об Андерсене, что тот уже несколько дней кормит рыб.

Мне показалось, что Каллахен поначалу был шокирован моим признанием. Но затем безопасник вспомнил, что это не первый мой труп, ведь он уверен, что Чарльза Френсиса взорвал именно я, и сразу смирился. Подумаешь, работодатель оказался серийным убийцей. Главное — деньги платит и перспективы рисует. Под его началом ты точно окажешься наверху пищевой цепочки, если, конечно, язык будешь за зубами держать.

На том и порешили. Он забывал об Андерсене, я, в свою очередь, обещал больше не ввязываться в авантюры без одобрения главы службы безопасности.

— Катрин, ничего не было! — услышал я через тонкую стенку беседки, за которую нырнул.

— Я видела как ты ее целовал!

— Это не я, это она меня целовала! — оправдывался Дерек.

— Мне это все надоело! Возле тебя постоянно крутятся какие-то девки!

— Это поклонницы, я же музыкант!

Не став слушать дальше, я направился к дому, заметил там печального Билли с женой в окружении местных матрон. Друга надо было спасать.

— Но в Канаде это хотя бы дети индейцев и полукровок, а в Австралии убивали английских детей! — возмущалась одна из добропорядочных леди.

Остальные ей вторили:

— Англичан могли бы и в США отправить. Здесь бы их ждала намного лучшая судьба! Уверена, королева не знала обо всех этих ужасах! Это все католики виноваты! Но в Австралии их нет. Эти пописты уже повсюду!

Обсуждаемой темой номер два в американском обществе стала печальная судьба сирот из стран британского содружества. Все вышло, как я и планировал: новость из Франции дополнилась разоблачением Питера Паркера. Обе сенсации первыми опубликовала New York Times, после статьи перепечатали остальные газеты. Общество бурлило, женские благотворительные комитеты и оседлавшие волну политики обеих партий требовали от правительства забрать в США выживших детей, если, конечно, они чистокровные англосаксы, и воспитать их здесь.

Великобритания высокомерно ответила, что сами знают, как поступать со своими детьми и вообще статьи не более чем провокации и нет в них ни слова правды.

Ватикан пока отмалчивался. Католические детские приюты Канады следовали его примеру, тоже с прессой не общались, закрывшись за глухими стенами. Святые отцы на мессах рассказывали прихожанам о кознях дьявола и призывали не верить клеветникам, порочащих их церковь.

Не знаю, как пойдет дальше, станет ли дело о сиротах рассматриваться на международном уровне, но пока в мире реакция была слабой. Даже не во всех католических странах знали о проблеме, где свободной прессе быстро запретили раздувать скандал. Только Франция традиционно выступала против своего геополитического противника — Англии, да в США общественность сильно жалела сирот-англичан. Беды канадских детей ее трогали только в разрезе зверств католиков.

Тем не менее, я свою миссию посчитал полностью выполненной и переключился на собственные дела.

Приближалось долгожданное событие — гонка в Дайтоне. А у нас образовалась новая проблема.

Шелби, Майлз и герр Хрушка совместными усилиями все-таки сотворили двигатель, который устроил всех. Он хоть и являлся оригинальной разработкой Альфа Ромео, но, вместе с тем, был уникальным воплощением наиболее передовых технических идей этого времени.

Конструктивно и по параметрам сейчас наш двигатель больше всего напоминал британский XK6, только с чуть большей мощностью и рабочим объёмом. После того как моя команда инженеров разобралась с клапанами и форсунками наш движок стал выдавать 250 лошадиных сил, более чем достаточно для лёгкой Джульетты. Ее вес после замены части стальных деталей на алюминиевые составил всего чуть больше 850 килограмм.

А вот дальше у нас возникли сложности. Новый двигатель просто не влезал в Джульетту, которая как ни крути была маленькой машиной.

Мы могли бы построить пару спортпрототипов для моей команды, на которых и будем участвовать в грядущей Дайтоне и Ле-Мане. Регламент и французской и моей гонки, который я просто списал у старших товарищей, прямо говорил, что в гонках должны участвовать только серийные машины, пусть даже и должным образом модернизированные.

Границы допустимого в модернизации были мне непонятны. Всё-таки одно дело дорабатывать Фиат V8, который и так являлся спортивной машиной и выигрывал итальянские гоночные серии, а другое превратить серую мышку Джульетту в этакого волка в овечьей шкуре. С виду ничем не примечательный автомобиль, от которого не ждёшь подвоха, но в деле способный сделать практически любого.

У себя в Дайтоне я решил этот вопрос проще некуда — рама от серийного автомобиля есть, а значит больше ничего не нужно.

Осталось уладить вопрос с Ле-Маном. То есть опять надо было лететь в Европу, во Францию, где встречаться с представителями организаторов гонки.

— Фрэнк, вот ты где, — я буквально пару шагов до Билли не дошел, как был перехвачен. Меня взяли под руку и повели обратно к беседке.

— Она занята, — предупредил я Сару.

Девушка притормозила, метнула на беседку недовольный взгляд, быстро сориентировалась на местности и потащила меня в сторону столов с закусками, возле одного из них просматривался свободный от гостей пяточок.

— Ты что-нибудь будешь? — заботливо поинтересовалась Сара.

Не отвечая, я взял тарелку и набрал на нее тарталеток с разнообразной начинкой.

— Так о чем ты хотела поговорить? — спросил я, раз уж поймали.

Девушка сняла с подноса мимо проходящего официанта бокал вина, сделала глоток и обрадовала:

— Фрэнк, я знаю, что ты меня все еще любишь. Так вот, я не против начать все заново.

— В смысле? — мне все же удалось не подавиться тарталеткой.

— Ты снова сделаешь мне предложения, и я соглашусь, — лучезарно улыбнулась Сара, а я подумал, что у нее с головой не в порядке. Немудрено, с нее же чуть скальп недавно не сняли. Шляпка, конечно, скрывает изъяны прически, но вот психика требует более глубокого вмешательства.

— Сара, я не хочу возобновлять наши отношения, — я не стал ее щадить, а саданул по живому, так как по опыту знаю, что такие узлы надо разрубать сразу.

— Понятно, хочешь меня сперва проучить, — сделала она неверный вывод.

— Нет, Сара. Я тебя больше не люблю.

— О ком же ты тогда говорил журналисту?

— Тебя это не касается.

Сара понимающе усмехнулась.

— Хорошо, Фрэнк, поиграем в твою игру.

Нас прервали, и я не успел объяснить этой упрямой девице, что я ни в какие игры с ней не играю.

— Фрэнк, я так рада, что ты нашел время посетить наш банкет, — возле меня остановилась хозяйка дома, миссис Фицпатрик. Красивая женщина с мягкими чертами лица.

— Как я мог не прийти и не поддержать вашего мужа? — произнес я, глядя в спину Сары, которая уходила.