Настоящий американец 3 (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 21

— Зачем нам столы? Мы построим трибуны, это просто и малозатратно. Сделаем как в кинотеатре — дадим возможность гостям перед тем как занять места на трибунах купить попкорн с пивом.

— Пивом?

— Ну да, пивом. Не виски же надираться на конкурсе. Нам не нужны драки с тысячей участников. Так что слабоалкогольный напиток — это выход.

У Фицпатрика, что называется, глаза полезли на лоб, видимо, представил масштабную драку на территории своего колледжа.

— Все-таки лучше конкурс провести в зале, — стряхнув наваждение, проговорил он.

— Роджер, у местечкового конкурса на сто гостей нет никаких перспектив. Пройдет и тут же о нем все забудут. На такую мелочь даже телевидение не клюнет. Спрашивается, зачем тратить на такое бесперспективное предприятие время? Ведь никакого профита ни для колледжа, ни для организаторов, — принялся я его уламывать. Надо же мне было хоть что-то поиметь с этой обязаловки, а так пива продам, все карману прибыток.

Вот уговорил, по обоим пунктам. Теперь наслаждаюсь, смотрю на дефилирующих по сцене красоток, сидя на неудобном стуле. Нет здесь пока вращающихся кресел с функцией массажа как на телеконкурсе «Голос». Кстати, о телевизионных конкурсах — может замутить какой-нибудь? Обдумать внезапно выскочившую мысль помешал ведущий.

— Встречайте участниц конкурса! — на сцене появляется первая девушка в платье в горошек с пышной юбкой. — Номер один — рыжеволосая красотка из Ньюбурга — Дебора Коллинз! Ей двадцать два года. Она увлекается пением и игрой на фортепиано! — слова Ленни подхватывают многочисленные восторженные мужские возгласы, когда девушка проходит по разделяющему трибуны подиуму. — Участница номер два из Вудбери! — первая девушка занимает предназначенное ей место на сцене, а на подиум выходит платиновая блондинка в ярко-красном платье.

Бурная реакция зрителей на какое-то время заглушает ведущего, сидевшая слева от меня член жюри — сорокалетняя дама, председатель клуба жен преподавателей колледжа затыкает уши от свиста и недовольно хмурится.

Сидящий справа от меня майор — преподаватель из Вест-Пойнта лет тридцати, напротив, словно оказался в раю: весь раскраснелся, глаза лихорадочно блестят, рот открыт, только слюна не стекает.

Сразу за ним сидят судьи под номером четыре и пять — редактор местной газеты, мужчина с залысинами и капитан футбольной команды колледжа в пику четвертому обладатель густой шевелюры. Эти двое тоже реагируют на представление с воодушевлением.

— Участницы под номером три и четыре — красотки из Мидлтауна — Джессика Дэвис и Сара Шапиро! Этим очаровательным выпускницам местного колледжа по двадцать один год. Они обожают петь, танцевать и блистать талантами на сцене. Поаплодируем им!

— Хороша чертовка, — констатирую я, провожая, проходившую мимо меня бывшую невесту похотливым взглядом.

Сара в отличие от конкуренток предпочла облегающую юбку-карандаш, чем сразу выделилась. Вид ее крепкой попки и стройных ножек вызвал среди зрителей мужского пола настоящий ажиотаж. Охрана даже была вынуждена оттеснить желающих подбежать к подиуму. А что здесь начнется, когда девушки выйдут в купальниках? Теперь я смотрел на эти пару тысяч собранных в одном месте самцов, пьющих мое пиво уже не через долларовые банкноты и хмурился. Шансы прославиться местечковому конкурсу красоты на всю страну резко увеличились.

Со всего графства съехалось девятнадцать участниц и все эти красавицы стояли перед нами на сцене и лучезарно улыбались, демонстрируя свою красоту.

— Нечасто мужчинам удается поглазеть на красоток и не схлопотать за это! — заявил со сцены Ленни Брюс, вызвав дружный хохот зрителей. — Мы начинаем первый этап конкурса, — перешел он к делу, — в котором девушки продемонстрируют свои таланты! Наслаждайтесь! — бурные аплодисменты и ведущий продолжает. — Первая выступает участница под номером девять — Мэри Грей из Отисвилла! Она продемонстрирует нам tap dance, а подыграет ей группа «Phone booth»!

Понаблюдав за отбивающей ногами ритм девушкой, я без раздумий поднял табличку с цифрой «10». А чего жадничать?

— Судьи дают сорок пять баллов! — суммировал наши оценки ведущий. — Это отличный результат! Следующей приглашается участница под номером четыре — Сара Шапиро! Она исполнит под гитару песню собственного сочинения! — трибуны взрываются аплодисментами.

— А ничего у нее голос, — слышу я соседа по судейству из военной академии, когда Сара переходит ко второму куплету песни о мерзавце, посмеявшемся над чувствами невинной девушки. — И фигурка — высший класс, — добавляет он, причмокивая, отчего у меня просыпается желание врезать ему между глаз табличкой с цифрой «10», которую я еще крепче сжимаю в руке.

Чтобы отвлечься, не понимаю, что на меня накатило, вспомнил недавний неприятный разговор с Перри Мэтьюзом. Он приехал в Мидлтаун через два дня после нашей поездки в Питтсбург, которая прошла вполне успешно: земельный участок, что на двести гектар меня вполне устроил и я дал добро на его покупку, также провели предварительные переговоры с Уолтером Манфордом, президент US Steel ожидаемо выразил желание поставлять мне продукцию своего завода. Еще бы он не обрадовался новому клиенту. В общем, ничего не сулило проблем. Но вышло иначе.

— У меня плохие новости, Фрэнк, — произнес Пэрри, переступая порог моего нового кабинета.

Офис в Нью-Йорке был взят на вырост, сейчас же я большей частью проводил время в Мидлтауне, так что под офис, откуда будет осуществляться управление сосредоточенными в графстве производствами я выбрал последний этаж бывшего вокзала. Все же на пивоварне места для лишнего народа не было. А здесь простор. Первые два этажа бывшего вокзала были заняты производством снегоходов и студией кастомизации автомобилей, а вот третий этаж до недавнего времени был полностью свободен — больше десяти тысяч квадратных футов пригодных под размещение офиса. К тому же это были очень удобные десять тысяч футов, с высокими потолками и отличной вентиляцией. Поэтому сразу после нашего с Шелби триумфального возвращения из Европы я загрузил того же архитектора, который отделывал мою резиденцию, новым заказом. Получилось вполне современное, удобное и технологичное рабочее пространство, куда я перед конкурсом красоты и въехал.

— Нам очень не рады в Питтсбурге, — продолжил Мэтьюз после того, как плюхнулся в кресло для посетителей. — Настолько, что цену выбранного тобой участка увеличат в три раза. И что хуже всего, даже если ты купишь его, городские власти не одобрят на нем строительство автомобильного завода.

— Откуда информация? — я без всякого удовольствия закурил сигарету.

— Мой однокашник по университету работает в мэрии. Я просил его держать руку на пульсе, у него передо мной должок, вот Эд и сообщил мне когда узнал.

— И с чего вдруг такие перемены?

— Мистеру Генри Форду Второму поперек горла твои планы. Это он надавил на нужные кнопки и пожал нужные руки. И это еще не всё, есть новости и похуже.

— И что же может быть хуже этого? — втянул я табачный дым в легкие.

— Форд поставил ультиматум Us Steel, Эд сказал, что Форд лично говорил с Манфордом. Если отжать всю воду то “или Форд или эти макаронники”. Думаю, тебе понятно кого выберут ребята из US steel.

— Они нас в задницу пошлют, — согласился я. — Налить тебе выпить?

Пэрри кивнул, и я достал из бара бутылку виски. Разлил по бокалам, собираясь с мыслями.

— Я ведь могу говорить с тобой о своих планах откровенно?

— Конечно, Фрэнк, какие могут быть сомнения?

— Хорошо. Мне нужно чтобы вы с Клинтом еще раз поработали по той же схеме, что с теми заводами, которые я недавно купил. Только теперь мне нужен сталелитейный завод в Баффало. Если нам ставят палки в колеса в Филадельфии значит и в других штатах такое может повториться. Поэтому завод будем строить там, где мои позиции наиболее сильны — в Апстейте. Дома я смогу дать отпор этому жирному борову.

— Логично, — согласился со мной Пэрри после недолгого молчания. — Я займусь этим, — он без колебаний подрядился создать такие проблемы владельцу одного из заводов в Баффало, которые заставят того согласиться продать мне завод по дешёвке. Все же не ошибся я в адвокате и главе юридической службы. А то, что он бандитов взрывает в свободное от основной практики время, так это такие мелочи. Кто из нас без греха?