Кодекс Охотника. Книга XII (СИ) - Сапфир Олег - Страница 20

Со слов Волка и разговора с Анной я понял, что «три Ивана» уже начали действовать. Долгоруковы притащили к магазину свою гвардию, и Морозовы и Андросовы отхапали себе по кусочку выделенной им территории. Правда, там пока велись восстановительно-реставрационные работы. Но, по крайней мере, они уже выгнали из своей зоны влияния всякую шушеру.

Волк оставил за себя Виталика Зыкина, строго-настрого предупредив, что если с его любимым «Буревестником» что-то случится, то обратно бравый гвардеец может не торопиться, потому что Волк его найдёт и открутит голову, в прямом смысле этого слова. Виталя засмеялся, зная веселый характер своего командира, но как-то неуверенно, ведь это касалось любимого «Буревестника» командира. В итоге пообещал, что всё будет хорошо, и мы распрощались.

Я остановился перед машиной, которая должна была отвезти меня уже в аэропорт, и задумчиво посмотрел на телефон.

— Тебя что-то беспокоит, Саша? — тут как тут оказался Волк.

— Да, Бурбулис гад, вне сети, и трубку не берёт.

— Так он уже в самолёте.

— В смысле? — спросил я.

— Так он с ночи в самолете сидит. Сказал, что телефон отключил и выбросил в Неву, потому что в ближайшее время в столице появляться ему, как он выразился, «нерационально».

— Твою ж мать, — сказал я, — Ну, хорошо хоть вернулся. Один?

— Да и Один со своим учеником там. Странноватый чувак, — покачал головой Волк, — Но я навёл справки. Ему реально Героя Империи должны были дать, но что-то у него пошло не так. То есть лётчик он хороший, но как бы Один ему мозги не запудрил.

— С чего ты это взял? — удивился я, когда мы уже ехали в аэропорт. — Ты же знаешь Одина!

— Да, знаю. Но, честно говоря, ученик у него первый, и я немного за него переживаю.

— В смысле? — удивился я.

— Да вот, вчера наблюдал его медитацию. Пилот медитировал, а Один ходил вокруг него и умные речи толкал, одна из которых была, что «под лежащий камень вода не течёт, но камень и сдачи дать не может».

— Что-то я не помню такую мудрость.

— Вот и я не помню, — сказал Волк. — Похоже, наш самурай решил собственные мудрости уже придумать.

— Так это хорошо? — уточнил я у Волка.

— Не уверен, ох, не уверен, — сказал тот.

Скоро мы были в аэропорту и зашли на борт самолёта, любезно предоставленного Доброхотовым.

Эпицентр в последнее время немного затих после всплеска, поэтому самолёты снова стали летать более-менее свободно, а не только лишь дирижабли, которые отстреливались от летающих тварей на каждом шагу. Так, в любом случае, я был уже внутри, и там был Один, так что я даже отказался от истребителей сопровождения.

— Александро, друг мой! — распахнул руки в объятиях Бурбулис, и пошёл навстречу, как только увидел меня.

— Не подходи ко мне, — я посмотрел на него.

Его кафтан был порван, борода с кусками седины отросла. Выглядел он сейчас сильно старше своих лет, да ещё и мешки какие-то под глазами появились. Я, честно говоря, немного испугался, что может он где-то душевного червя подхватил, но потом принюхался.

— Бурбулис, гад, ты что, бухал всё это время?

— Бухают алкоголики, — сказал Бурбулис. — Мы с моим другом культурно отдыхали.

— Твой друг — это Бухой Дед?

— Ну да.

— А как бы само имя тебе ни на что не намекает?

— Он мне всё объяснил, — абсолютно серьёзно сказал Бурбулис. — Чтобы быть в Питере, и не пить — абсолютно невозможно и противопоказано!

— Противопоказано кем или чем? — удивился я.

— Традиции, Александр, традиции, — развёл руками Бурбулис. — Кто мы такие, чтобы их нарушать?

— Так, а Дед-то твой где? — уточнил я.

— Он не мой… Ну, у него ещё остались какие-то дела здесь.

Я с облегчением вздохнул, что тлетворное влияние непонятного старикана осталось в прошлом.

— Но он обещал прилететь ко мне в гости в ближайшее время. Ты же не против? — тут же опять напряг меня Бурбулис.

— Да как тебе сказать? — сказал я. — В принципе нет, только с его приездом я объявляю усадьбу безалкогольной зоной, исключительно для вас двоих.

— Боюсь, его это не устроит, — покачал головой Бурбулис.

— Ну, нет так нет, — хмыкнул я. — Тогда он может просто не приезжать.

— Но я всё же поговорю с ним. Думаю, что для нас он сделает исключение, и сможет провести несколько дней в трезвом состоянии, — абсолютно серьёзно сказал Бурбулис. — Хотя после последних лет это будет чертовски сложно.

Я внимательно посмотрел в глаза новоявленного Абсолюта.

— Знаешь, что, друг мой. Ещё одно условие — сначала покажешь этого деда мне. И уже я буду решать — останется он там или нет. Что-то мне подсказывает, что этот дедуля проблемный.

— Да что ты, Александр, он — милейшей души человек!

— Да-да, — я предъявил ему свой телефон с открытой смс-перепиской. — Исходя уже из этого я понял, что милейший человек. Ладно, двинули. Поспать ещё хотел.

Приземлились мы в Иркутске, что навело меня на мысль — мне необходим собственный аэродром. Тем более, у меня пилот уже есть. Нет, так-то и среди спецназовцев были хорошие пилоты, но это прям пилот-пилот, Истребитель, и почти Герой Империи. Хотя я читал, что военно-воздушные силы, не считая транспортных вертолётов, имели право содержать далеко не все Рода. Была какая-то сложная процедура утверждения, но что-то мне подсказывало, что я её успешно пройду, с такими-то связями. И нет, мне не стыдно, когда дело касается действительно нужного. Я не прочь припомнить кое-кому их старые должки, если это не касается моих друзей, конечно же.

Заскочив в «Буревестник» и махнув рукой на растрату желеек, мы взлетели, быстро пронеслись над гладью Байкала, опустившись уже около усадьбы. Первое, что я увидел — это бьющихся головой об стены казармы небольших големчиков и разъярённых гвардейцев, которые всячески старались их оттуда отогнать. Выглядело это забавно. В какую бы сторону их не направляли, големы тут же начинали работать ногами, снося то садовую скамейку, то урну, то врезаясь в здание или сооружения. Выглядело всё вокруг очень неопрятно.

На всё это представление с большим любопытством смотрел новоявленный прапорщик Затупок и его кореш Деган. Затупок сидел на скамейке, Деган сидел на жопе ровно на земле, и они поворачивали головы влево-вправо, наблюдая за тем, как суетятся маленькие големчики. Кажется, на лицах братанов можно было прочитать умиление.

— Алё, гараж! — подал мысленный позыв я своей големо-двери, Патриарху всех големов. — Ты ж вроде говорил, что всё, твоя способность к воспроизведению закончилась. Откуда эти?

— ТААААК, БЫЛОООО… — пророкотал у меня голос големо-двери, — ВРЕЕЕЕМЯ… МЕНЯЯЯЯЕТ.

Я хлопнул себе по лбу. Ну, собственно, мог и сам догадаться. Дом стал буквально големо-домом, и сила Патриарха увеличилась многократно. Хотя эволюция в действии — они хотя бы не задом бегают.

— Лежать! — дал я мысленный приказ, и все големчики как бежали, так и попадали горками камня.

Дегенерат зарычал, но потом понял, что это сделал я и расслабился. Затупок, увидев меня, бодро потащился ко мне, подставив спину для чуханья.

— Передай братану, — сказал я, — что пусть они немного полежат. В них нужно вогнать много силы, и прямо сейчас у меня её нет. Но я вернулся сюда как раз для того, чтобы набрать эту самую силу. Так что скоро у нас станет на шесть дегенератиков больше. Я так подозреваю, что ты будешь крёстным папой?

Затупок на меня странно посмотрел, хрюкнул и потопал прочь.

— Можно подумать, — хмыкнул я, увидев на пороге улыбающуюся Анну.

— Привет, дорогая! — распахнул я руки, и со ступенек тут же слетела Анна.

А вот за ней, кувырком по ступенькам, скатился маленький пёсик, издалека напоминающий то ли большую крыску, то ли облезлого кота. С громким тявканьем он побежал на меня. Я прищурился.

— Не понял, — проговорил я.

А потом… как понял!!! У меня от удивления расширились глаза, и я заорал.

— Сука, Цезарь! Тебе нужно было целый месяц спать и жрать энергию как не в себя, чтобы что?! Чтобы превратиться в сраного чихуахуа?!!