Чердынец (СИ) - taramans - Страница 24

А что оставалось делать коренным жителям? Ведь сожрут-с! Приходилось — соответствовать! Поэтому драки среди пацанов, парней, а подчас — и молодых мужиков были не редкостью, а скорее — обыденностью.

Нет, конечно, не было каких-то уж прямо Куликовских битв. И с «железом» старались не связываться! Но подавляющее большинство мужского населения на вопросы: «А ты чё, ваще, а?!» или «А ты кто такой, а?!» реагировало адекватно — в морду! А чё тянуть, понятно же, чем кончится разговор!

Но — ведь как-то и я вырос, и мои друзья тоже! Представляете — даже девчонки здесь росли! Некоторые — так очень ничего себе выросли! И далеко не все пацаны проходили через «зоны-тюрьмы-лагеря»! А что «блатняк» пацаны знают и «по фене ботают» — так это же не только у нас так?! Это же в большинстве небольших городков Союза так сложилось. Рабочие городки и поселки, чё!

Так что не нужно мне рассказывать, какой Кировск бандитский город! Как тут всех-всех ножами режут, а девчонок всех-всех гнусно насилуют! Я здесь родился, вырос и жил, так что — «не надо ля-ля!».

Поэтому — первым делом у нас — решение проблем родных и близких. Как говорил лысый «классик»: «Цели ясны! Задачи определены! За работу, товарищи!».

Конечно, все мои планы были привязаны к этим билетам. Получится — отлично! А если произойдет какой-то сбой — нужно будет думать и решать, но все это представляется туманным и очень-очень долгим!

Я даже знаю, что я собираюсь покупать в качестве жилья, когда (КОГДА, а не ЕСЛИ! — отставить сомнения!), сыграет счастливый билет. Знаю, потому как я и сам купил этот дом, в будущем, когда мы с Дашкой развелись. М-да… развелись. Точнее — она от меня ушла! Ладно, не будем о грустном!

Так вот, дом. Несколько лет назад от этого времени, в РТС появился один интересный мужичок. Был он изрядно стар — по меркам пацанвы. Как оказалось, это был родной брат одной, тоже очень немолодой, жительницы поселка.

Поговаривали, что этот дед всю жизнь проработал шахтером на Северах, что денег у него — куры не клюют! Мужичок через некоторое время, выкупил одну из избушек на улице Нагорной и затеял строить дом. Причем, по местным меркам — даже не дом, а — домину! Кирпичный, большой, под железной крышей! Только вот «загнав» стены под крышу, дальше у мужичка что-то забуксовало. Пару лет дом этот простоял без движения. Насколько я помню, достраивать дом этот дед будет долго, еще лет пять, а то и больше, пока не помрет сам.

Наследники его дом этот продали. Кто там его достраивал, и кто жил потом — я не знаю. В будущем я его купил уже у каких-то приезжих пенсионеров, которые, по-моему, были далеко не первыми жильцами.

Ремонт мне тогда пришлось делать — ой-ой-ой! Дом бы изрядно подзапущен, и денег пришлось вложить, чуть ли не с саму стоимость покупки. Но деньги у меня были, стройматериалы в магазинах всегда водились, и я тогда сделал себе этакое гнездо — пусть и невеликое (по тем уже меркам!), но вполне благоустроенное и комфортное!

Вот на этот дом я и нацелился! Но! Как говорится — не до конца выполненная работа — дураку не показывается! Поэтому — молчу-молчу-молчу!

Для выкупа билетов у Славки у меня есть копилка! Я уже залез туда и выяснил, что стал обладателем — АЖ! трех рублей пятидесяти семи копеек. А что — вполне приличные сейчас деньги для подростка. Нужно добежать до сосенок, поискать деньги налетчиков.

Но — как это часто бывает в Сибири, после теплого апреля, настал холодный май, когда дожди — через каждые три-четыре часа! Холодный ветер и температура воздуха — как бы не около нуля! Еще чуть-чуть и снежок пролетать начнет. Идти куда-то в такую погоду, не то, что не хочется, а вызовет ненужные вопросы у бабушки. Ждем, ждем, ждем…

Здесь такая погода — в порядке вещей. Если апрель вполне может быть теплым, даже — жарким, если после зимы плюс десять — плюс двенадцать считать теплом, то вот май — тут самый непредсказуемый месяц. Начало мая еще может быть теплым и солнечным, то вот — «на черемуху», то есть, когда черемуха зацветает — всегда мерзкая погода: дожди, холодно, и снежок может выпасть!

Все последовательно — листочки появились — значит, через десять дней все зазеленеет. Листьям и траве непогода нипочём: начали расти, уже не остановишь! Листья появились — через пару недель черемуха зацветет! После черемухи еще дней через десять — сирень! Потом еще через неделю — ранетки.

Это такие яблоньки, «ранет» называются. Их сейчас везде понасадили. А что — растут, неприхотливые, зеленью глаз радуют. А когда их много, и они цветут весной — очень красиво! Как будто в белой пене все вокруг!

Перебирая у себя в голове имеющееся, я понял, что никакой особой памятью перенос меня не наградил! Что-то помню, но больше — не помню. События детства сейчас для меня — это не то, что произошло вот-вот, недавно, а, как и ранее, — очень и очень давно! Что-то помнится довольно ярко, что-то — смутно, самое больше поле — все серое, ни хрена не помню! Причем вспоминается вовсе не обязательно — что-то нужное и важное, а так — что тогда пацану по какой-то причине запомнилось.

Нет, так-то — против природы не попрешь, и факт, что мои, как их там… ну те, которые в голове — синапсы или еще какие косинусы… — работают вполне себе хорошо, четко, по-детски быстро и четко, да. То есть нынешняя память, быстрота мышления — радуют, но и только! Гением, или человеком с абсолютной памятью я не стал. Печально!

Зарядкой я продолжил заниматься. Никуда ходить не надо, а занять себя — нужно. Иначе детская «шилопопость» покою не даст!

По моей просьбе, Катюшка притащила мне из нашего дома все учебники за пятый класс. Какой фурор моя просьба, а потом и сидение за учебниками произвели среди родных — что ты!!! Даже мама внепланово принеслась, посмотреть, все ли со мной в порядке, не чокнулся ли ее сына совсем! И бабуля периодически заглядывает в комнату, хочет убедится, не почудилось ли ей.

И я стал просматривать учебники, чтобы понять — насколько я дебил, или все же есть надежда? Нечего толком не понял — пробелы в знаниях просто огромные. Ну — нечего не придумал и уселся изучать учебники заново. Потом еще потребовал себе тетрадей, чтобы выполнять упражнения письменно. Ага, здесь еще вообще-то пишут перьевыми ручками, вот мне и нужно наработать моторику. Точнее, моторика-то есть, только какая-то неосознанная. И почерк! Да — и почерк поправить, если возможно. А то — прямо вот слезы на глазах, глядя на мои каракули!

Это я переборщил, мне кажется. Даже батя, по приезду из командировки, зашел попроведовать, поглядел на все эти стопки книг и тетрадей, спросил:

— Ты, Юрка, как себя чувствуешь? Как голова? — и смотрит так изучающе, чуть с жалостью.

— Бать! Ну что Вы такие странные? То все Катьку мне в пример приводили, а как я решил за ум взяться, все удивляетесь, да смотрите на меня как на чокнутого? — я делаю обиженную физиономию.

— Да нет… Так-то это, конечно, хорошо… Только вот как-то не понятно — батя явно озадачен.

— Вот стану отличником, и как начну вас каждый день радовать, да радовать! Вот тогда вы и поймете, кого потеряли, когда заставляли меня учится! — насупливаю брови, и снижаю голос до мрачно-предвещающего.

— Ага… шутишь… ну — значит не все так плохо! — батя хмыкнул, потрепал меня по волосам и вышел.

Делая перерывы, для смены вида деятельности, выходил на улицу, делал разминку, да дедам помогал, по мере сил и умений. Но те — не всегда дома сидят. Те еще шаромыги — то на рыбалку, то еще куда. Даже откровенно хреновая погода их не останавливает!

Вот чтобы так не жить, а? — сидишь, занимаешься нужным делом — учишься. Физкультура опять же, здесь тебе и покормят вкусно, а после обеда даже можно поваляться, подремать!

Что еще стал за собой замечать — есть стал прямо как не в себя! Лопаю и лопаю, что бабушка не даст. Даже она стала удивленно поглядывать и вечером рассказала маме.

— Ну чему Вы удивляетесь? Организм растет, пищи требуется много — радоваться должны! — я пытаюсь как-то успокоить родных.