Шатун. Лесной гамбит - Трофимов Ерофей - Страница 26

– Зачем тогда было на их карету нападать? Я ж не прятался. А с бала мы с тобой даже без охраны ехали, – развел Шатун руками.

– Вот тут и заключается самое удивительное, – вздохнул Рязанов. – Они и вправду кареты перепутали. Наняли варнаков местных, а те толком нас в лицо-то не знают. Одного из них за нами приглядывать поставили, а тот герб княжеский увидел и сообщать побежал, даже не посмотрев, кто в ту карету сел. Да еще женщины… – Рязанов качнул головой и, махнув рукой, продолжил: – Им, видишь ли, посплетничать захотелось. Вот они и приказали кучеру лошадей особо не гнать. Тот и повел их шагом. А те варнаки карету увидели и давай палить. Только стрелять-то толком не умели. Кучера сразу убило. Лошадь одну ранило. Ну, и Наташу, – еле слышно закончил он и снова приложился к бутылке.

– А кто ж в ответ стрелял? – подумав, удивленно спросил Руслан. – Я ж помню, что после залпа пара отдельных выстрелов было.

– Не поверишь, княгиня Зинаида Павловна, – хмыкнул в ответ граф. – Как от испугу отошла, так из-под сиденья пару пистолетов выхватила и давай в ответ палить. Я как узнал, ушам своим не поверил. Оказалось, она с князем и на охоту по сию пору ездит, и вообще с оружием дружит. Бой-баба.

Их тихую беседу прервал очередной стук в дверь. Удивленно посмотрев на приятеля, Руслан легко поднялся и, отворив дверь, растерянно отступил в сторону, пропуская в комнату князя Тарханова. Петр Иванович, пройдя в комнату, кивнул вставшему майору и, присев в кресло, молча протянул руку за бутылкой. Получив требуемое, князь внимательно осмотрел этикетку и, кивнув, сделал добрый глоток из горлышка.

– Так и знал, что вы спать не станете, – проворчал он, возвращая тару.

– Уснешь тут, пожалуй, – в тон ему буркнул Руслан, снова усаживаясь на подоконник.

– Я все думаю, как же вовремя вы мне, мальчики, под руку подвернулись, – неожиданно высказался Тарханов. – Не будь вас, тут бы черте-те что творилось. И ведь самое поганое, что в ситуации такой не знаешь, кому доверять можно. А тут вы. Простые, понятные и государству верные. Храни вас бог, мальчики.

– Благодарствуем, Петр Иванович, – склонили приятели головы.

– Вот что, граф, – помолчав, неожиданно сменил князь тему. – Татошеньку уж не вернешь, но ежели вы решите за Лизанькой ухаживать, считайте, что я вам свое благословение уже дал. Видел я, как льнет она к вам. Даже там, в церкви. Чует защиту.

– Я, признаться, и не смел надеяться, – растерянно пролепетал Рязанов.

– Смейте, граф. Смейте, – решительно кивнул князь. – И не тяните время. Одну дочку я уж схоронил. А имущество да деньги дело наживное. Вы офицер честный, так что с карьерой вам Татищев поможет. Я знаю.

– Благодарствую, ваше сиятельство, – окончательно растерявшись, выдохнул Рязанов, вскакивая.

Похоже, от приятных новостей у него малость думалку заклинило. Во всяком случае, именно так показалось Руслану, который наблюдал эту картину с легкой грустью. Потому как благодарил майор князя не совсем так, как это было принято. Но Тарханов не обратил на это никакого внимания. Снова взяв у майора бутылку, он в очередной раз глотнул коньяку и, отдышавшись, возмущенно буркнул:

– Ну, вы, ребятки, словно в окопах. Рукавом спиртное занюхиваете.

Поднявшись, он распахнул дверь и, выйдя в коридор, громко окликнул:

– Эй, кто там?

– Чего изволите, ваше сиятельство? – тут же отозвался голос слуги.

– Тихон, ты, что ли? Сходи, голубчик, на кухню, собери закуски какой. И коньяку еще прихвати. На троих собирай, голубчик. Не скупись. Дочку мою поминать будем, – дрогнувшим голосом закончил он и, вернувшись в комнату, добавил, обращаясь к приятелям: – А вы, мальчики, запомните. В этом доме вам всегда рады. И слуги на то мой особый приказ имеют. Коль в чем нужда возникнет, не чинитесь. Приказывайте им. Есть в доме, принесут, а нет, сходят и купят.

Друзья растерянно переглянулись, пытаясь решить, чего тут больше, пьяной щедрости или человеческой благодарности за оказанную помощь.

– Думаете, напился старый? – понимающе усмехнулся Тарханов. – Нет, мальчики. Еще не напился.

Хотя, признаюсь, очень хочется. Чтоб до беспамятства. До соплей. Душа болит… – всхлипнув, он рухнул в кресло, закрыв лицо руками.

– Не стоит так-то, Петр Иванович. Не воротишь ее пьянством, – тихо сказал Руслан, присаживаясь рядом с креслом на корточки. – После только хуже станет.

– Знаю, сынок, – еле слышно отозвался князь. – Ты уж прости старика.

– Господь с вами, Петр Иванович, ну какой вы старик. А что больно, так оно и понятно. Не чужого человека потеряли. Кровиночку свою.

Появившийся слуга снес в комнату поднос, уставленный тарелками, судками и приборами. Ловко сервировав стол, он придирчиво осмотрел получившийся натюрморт и, развернувшись, все так же молча исчез.

– Наливай, Михаил, – скомандовал князь, отдавая ему почти пустую бутылку.

Быстро разлив по бокалам напиток, Рязанов подал тару хозяину дома и, подняв свой бокал, ни слова не говоря, выпил. Этот жест повторили остальные участники этой странной пьянки. Закусив прозрачным ломтиком ветчины, Шатун вдруг понял, что дико голоден. Удивленно прислушавшись к своему организму, парень недоуменно хмыкнул и, качнув головой, потянулся за очередной порцией закуски.

– Ты чего, Руслан? – поинтересовался граф, заметив его недоумение.

– Оголодал вдруг. Сам не понимаю с чего, – растерянно признался Шатун.

– Это бывает, – понимающе кивнул Тарханов. – Помню, в крымском походе, после боя, воды попил и чую, сейчас быка бы съел. С меня тогда весь полк смеялся. Кого-то от той бойни с души воротит, а меня, наоборот, есть потянуло. Ты ешь, сынок, ешь. Раз душа просит, значит, так оно и надо. А ежели мало будет, так еще принесут. В моем доме вы голодными никогда не останетесь. Оба. В том слово вам свое даю, – закончил князь, тряхнув кулаком.

– Петенька, ты не налегал бы на коньяк-то, – раздался тихий голос, и в приоткрытую дверь проскользнула княгиня.

– Не серчай, душенька, но мне сейчас надо, – чуть смутившись, улыбнулся князь в ответ.

– Так я разве спорю. Ты, главное, не перебирай. Сам давеча жаловался, что сердце щемит, – с грустной улыбкой ответила женщина.

– Не буду, душенька. А то садись с нами. Помянем Татошеньку. Тихо, по-семейному. Заодно и за мной присмотришь. Я вот Михаилу свое благословение за Лизонькой ухаживать уже дал. Так что считай, хоть один зять, да есть у нас, – закончил он, по-доброму подмигнув майору.

– Ну, ежели и Руслан Владимирович не против, тогда присяду, пожалуй, – вдруг перевела стрелки княгиня.

– Господь с вами, Зинаида Павловна! – вскинулся Руслан. – За честь почту. А для вас я всегда Русланом останусь.

– Благодарствую, – улыбнулась княгиня. – Раз так, наливай, – залихватски махнула она рукой.

Вернувшись в Пятигорск, приятели с головами погрузились в местные дела, которые за время их отсутствия встали. Впрочем, после того шороха, что они успели навести перед срочным отъездом, все их возможные клиенты, включая криминал, старались вести себя тихо. Слухи о психованном поручике, способном уничтожить в одиночку целую банду, курсировали по базару регулярно. А когда истории об их подвигах в Краснодаре достигли ушей местных кумушек, в городе затаились все.

Понимали, вернутся господа офицеры, всем небо с овчинку покажется. И как оказалось, словно в воду глядели. Едва только казачий отряд под командованием Руслана въехал в город, как тут же началось. Какой-то купец, с пьяных глаз, кулаками попробовал объяснить пожилому ветерану с георгиевским крестом на груди, что он не прав только потому, что не имеет больших денег, как казацкие нагайки тут же выбили из него весь хмель.

Бешеный вернулся! Эта весть разнеслась по Пятигорску со скоростью лесного пожара. Дав себе и подчиненным сутки на встречу с семьями и приведение себя в порядок, господа офицеры принялись за дела. Рязанов взялся трясти свою агентуру, а Руслан, прихватив десяток бойцов, отправился в предгорья. Объезжая станицы, деревни и аулы, Руслан не спеша разговаривал с разными людьми, выясняя, кто чего видел и что в окрестностях слышно.