Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 59

Да. Запрос исчез. Система получила еще трех официальных бойцов не могущих игнорировать ее приказы.

– Поздравляю с новым статусом, бойцы! Пьем разом и до дна! И чтобы не кашлять!

Стопки щелкнули друг о друга, мы махом опрокинули в себя обжегший горло самогон.

– Ух! – сказал я, чувствуя, как пылающий сгусток летит к желудку.

По лицу зомби растекалось блаженство. Тряслась Йорка, поспешно запивая компотом.

– Завтра подъем не в пять утра – вспомнил я – Раз уж такая ситуация – встаем на час позже. В шесть!

– В семь, гоблин! Ну давай в семь – заныла Йорка.

– В шесть – отрезал я.

А себе мысленно напомнил – теперь мне надо все время отслеживать местоположение группы. Держаться подальше от опасных зон – на экскурсию к Гиблому Мосту вот так запросто как сегодня лучше не соваться.

Завтра же – хотя уже почти сегодня – надо наведаться к торспотам. Приобрести еще одну дубинку, пару стержней, прицениться к ножной защите, изучить ассортимент энергетиков, изотоников и…

– Мясо несут! – зашептала Йорка – И кажется нам несут! Нам! Лопнуть и сдохнуть!

Баск молчал, но его раздувающиеся ноздри и дергающийся кадык говорили сами за себя.

Несли и впрямь нам. Со стуком опустились на стол три тарелки с солидными порциями румяного жареного мяса. Невероятный запах удесятерил скорость выделения слюны, показалось, что либо сейчас захлебнусь этим потоком, либо же залью стол.

Схватившись за вилку, скомандовал:

– Налетаем! Не ждем!

И первым впился в пронзенный вилкой шмат мяса. Впился, дернул головой, отрывая солидный кусок и яростно заработал челюстями, чувствуя, как по языку растекается густой мясной сок… Испустила протяжный стон зажмурившаяся Йорка, часто шмыгал носом жующий Баск. Команда насыщалась достойным бойцов ужином.

Глянув на официантку, указал на стопки и бокалы. Кивнув, та поспешила к нам, неся бутылку и кувшин. Поймав взгляд старшего служащего, жестом показал, что расплачусь чуть позже. Так же жестом меня тут же успокоили – даже мол не волнуйтесь уважаемый гоблин, в нашем заведении к вам имеется лимит доверия.

– Кто бы знал! – сказала вдруг Йорка, смерив меня взглядом – Кто бы знал, что все так обернется! Кого я разбудила, Оди? Кто ты такой?

– Я гоблин – усмехнулся я, беря вторую стопку – Просто гоблин. Пьем! За нас!

– За нас!

– Лопнуть и сдохнуть! За нас!

– Лопнуть и сдохнуть! – процедил я недовольно, осторожно массируя подошвы и заодно прислушиваясь к ощущениям в голове.

Да ерунда. Ноги болят, а голова нет. Сразу понятно, чем именно я себе зарабатываю на жизнь. И все равно приятно, что нет даже намека на похмелье – вчера мы выпили по сто пятьдесят грамм крепчайшего самогона. И заранее не знали о качестве сего продукта – но бригада Соплей, они же Солнечное Пламя, не подвела, и самогон утреннего похмелья не подарил.

Текущее время: 05:50.

Я выполз из капсулы пять минут назад, беззвучно шипя и припадая на каждую ногу, добрался до теплого стенного выступа и, осматривая все тело, массируя и приводя в порядок конечности, прогонял в голове события прошлого дня. Потрачу на прогон воспоминаний и впечатлений пять минут. Следующие пять минут уделю проверке интерфейса и мыслям о начинающемся дне.

Спал я всего пять часов. Понежиться бы еще на не слишком мягком, но зато теплом ложе в безопасной капсуле. Но что-то разбудило меня раньше срока на десять минут, заставило выбраться в заполненный сквозняками коридор и усесться рядом с десятком храпящих орков-работяг. Им не досталось капсул, ночевать пришлось на скамейках. Даже часового выставили: вон он дрыхнет сидя, прислонившись к стене. Будь я его командиром – разбудил бы ударом шила.

Что выгнало меня из капсулы?

Это точно что-то из минувших событий. Что-то вчера мною упущенное, ушедшее, но затем тихонько вернувшееся и залезшее в мой сон. А свой сегодняшний сон я помню отчетливо – это был повтор посиделок в Веселом Плуксе. Точная копия реально произошедших событий, разве что мы пили не самогон, а красное вино. Поглощаемое же нами мясо было сырым, сочилось кровью, мы смеялись, вытирая окровавленные губы салфетками из татуированной человечьей кожи, за соседним столиком что-то праздновали черви, с урчанием лакая красное месиво из эмалированных мисок и поминутно протяжно рыгая…

Вот оно!

Продолжая массировать ступни, чуть выпрямился, прищурился. Вот оно.

Салфетки из татуированной кожи. Вернее – сами татуировки. Где-то здесь… что-то здесь… в этом месте зацепка. Поэтому татуированная мертвая кожа и всплыла в моем больше ничем не примечательном сне.

Вчера… За ужином… Мы выпили по второй стопке, вернулись к жадному поглощению жареного мяса. И в этот миг, прикрыв глаза от наслаждения, я жевал очередной кусок и… и что-то почувствовал. Нет. Я что-то увидел! Точно! Я опустил вилку, жадно жуя, повел глазами в проход, оценил покачивающуюся попку официантки – три из пяти – глянул чуть дальше, машинально оценил увиденное, но не придал значения. И отвел взгляд.

Точно!

Стоило вспомнить этот момент – и я сразу же вспомнил остальное.

Ничего особенного. Мелочи. Память услужливо начала подкидывать детали и мелочи. Перед глазами возникла отчетливейшая цветная картинка.

Я увидел соседнюю компанию. Нет, там не черви пировали. Там развалились вокруг невысокого столика орки и полурослики. Всего четыре мужика в возрасте где-то от тридцати пяти до пятидесяти. Две девушки – они помладше, но платным украшением стола и постели не выглядят. Сидят по-хозяйски, локти на коленях, одна лениво ковыряет ножом в зубах, другая тычет мясо огромным тесаком. Она уже сыта, просто ей нравится протыкать упругую жареную плоть острием. Стол богатый. Завален жареным мясом, заставлен бокалами и бутылками. Тут сидят обеспеченные низушки. Я бы даже сказал, богатые – одно мясо на столе потянет на три сотни солов, если грубо оценить объем. За весь стол отвалили не меньше пяти сотен солов. Бешеная сумма по меркам Окраины. Судя по тому, что они все сыты, а мяса еще много – голодать не привыкли, если вообще хоть когда-нибудь голодали.

Что еще?

Это волки. Мужики и девушки – неважно. Каждый выглядит бойцом, а не трудягой.

Одеты достойны, но неброско. Куртки, пара плащей, штаны, ботинки, тяжелые рюкзаки. Оружия не увидел – оно наверняка было в той прикрытой верхней одеждой куче у стены. Но ножи они оставили при себе. И шила на поясах – причем шила непростые. Качественнейший самодел. Взяли обычный стержень – такой вставляется в дубину – подточили, снабдили резной рукоятью и ременной петлей. Удобно, красиво, практично, вызывает уважение.

Сидящий у прохода широкоплечий мужик… вот об него и зацепился тогда мой взгляд. Ему около пятидесяти, правая щека в частых шрамиках округлой формы – будто кто-то попытался перфорировать ее толстым шилом. Бейсболка прикрывает глаза. Но он как раз приподнял лицо, чтобы ответить что-то сидящей рядом девушке. И я увидел, куда он смотрит. А глядел мужик на сидящую к нему спиной Йорку. Если еще точнее – он не отрывал взгляда от ее правой руки, частично скрытой рукавом черной футболки.

Еще точнее – он глядел на новую приметную руку Йорки, сплошь покрытую непонятными татуировками.

И ведь примечательная деталь – сами ребятки были одеты так, что руки видны от запястья и ниже, штаны скрывают ноги, в вороте футболке видны шеи, само собой на виду и лица. Наколок я не заметил. То есть вроде бы ни у кого и малейшего намека на пятнающую кожу несмываемую краску.

Пристальный взгляд с огоньком узнавания – вот что я вчера заметил, но пропустил мимо сознания. Идиот. Напрягись я сразу, а не с запозданием в несколько часов – заметил бы куда больше важных деталей.

Либо я крупно ошибаюсь, либо тот мужик узнал новую руку Йорки.

И что дальше?

А ничего. Но присматривать за Йоркой стану в два раза пристальней. На всякий случай.