Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП) - "Дженисес" - Страница 37

Зеркало запотело от конденсата, и я протираю его краем полотенца, быстро оглядывая свой внешний вид. Мои волосы теперь темнее, когда они мокрые, а в глазах больше зеленого, как у моей мамы. Мое лицо раскраснелось до ярко-красного цвета от горячего душа.

Завернувшись в банное полотенце, я ступаю по деревянному полу в свою комнату. Пробегая рукой по мокрым волосам, я открываю дверь своей спальни другой рукой.

Я не знаю, то ли я неуклюжая, то ли это как-то связано с тем, как Эйс сидит на моей кровати, неожиданно и слишком красивый, чтобы даже быть настоящим, из-за чего мои ноги скользят по полу.

Хватаясь за дверь для поддержки, я пытаюсь удержаться на ногах, но она выскальзывает из моей досягаемости. Зажмуривая глаза, я готовлюсь к падению, но оно не происходит. Вместо этого пара крепких рук обнимает меня. — Уже влюбляешься в меня?

Я открываю глаза, не в силах перестать пялиться на него или говорить, если уж на то пошло. Запах его геля для душа и мятной зубной пасты наполняет мои легкие. Я опьянена, и моя голова кружится в знак согласия. — Как долго ты ждешь? — спрашиваю я.

Он ухмыляется мне. — С тех пор, как я упустил свой шанс на лестнице.

Я закатываю глаза. — Что ты делаешь в моей комнате? — я кладу руки на его обнаженную грудь для поддержки.

Он смотрит вниз на мои руки и улыбается. — У нас есть планы, — он оценивает выражение моего лица, чтобы понять, не забыла ли я.

Я не забыла. На самом деле все наоборот. Я с нетерпением ждала этого всю неделю, надеясь, что Эйс не передумает. Я уже начала задаваться вопросом, не исчезнет ли он в эти выходные, как всегда, и я рада, что он этого не сделал. Я отчаянно хочу узнать о нем побольше. Я очарована каждой деталью, которую он раскрывает.

— Я помню, — улыбаюсь я, — ты собираешься сказать мне, куда ты меня повезешь?

Он на мгновение задумывается над этим. — Нет, ты увидишь все сама.

Я замечаю что-то в том, как он это говорит, как будто он нервничает, но я быстро отбрасываю эту идею. Эйс нервничает? Ни единого шанса.

Мы берем мою машину, но Эйс настаивает на том, чтобы сесть за руль. Я не против. Я слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить молчание между нами, но это не неловко. Только не с Эйсом. Его присутствие говорит мне больше, чем когда-либо могли бы сказать слова. Наше совместное молчание кажется более знакомым, чем мое собственное, хотя я провела со своим целую жизнь.

Эйс тоже глубоко задумался. Время от времени он проводит рукой по волосам, которые все равно треплет ветер. Его локоть свисает из окна, а рука сжимает руль. Неужели он передумал насчет этого, насчет того, чтобы впустить меня? Надеюсь, что нет.

Через двадцать минут езды он возится со стереосистемой и в конце концов включает ее. Первое, что вырывается из динамиков — это Ханна Монтана, и я чуть не умираю от смущения. В последний раз я водила свою машину, когда возвращалась из папиного дома, и мне нужно было что-то ободряющее, чтобы быть начеку во время двухчасовой поездки.

Я немедленно убавляю громкость и меняю ее на компакт-диск, который дал мне Эйс. Начинается песня «Хочу ли я знать?». Эйс поворачивается, чтобы ухмыльнуться мне, и подпевает тексту. Он кладет руку мне на бедро, как будто это обычный жест. Но в этом нет ничего случайного, особенно в тех словах, которые слетают с его губ.

Тексты песен невероятно соответствуют нашей ситуации. Это просто песня. Держи себя в руках. Но я не могу. Как долго это продлится? Чувство, которое пронизывает меня каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Эйс гладит меня по бедру. Я кладу свою руку на его, нависая над порезами, которые почти зажили после инцидента с зеркалом. Я не могу перестать думать об этом.

Я не знаю, откуда берется эта уверенность, но я немного поднимаю его руку вверх. Клянусь, эта песня поднимает мне настроение или это исключительно Эйс?

Он глубоко выдыхает, но не сводит глаз с дороги. Я не настаиваю на этом дальше. Вместо этого я убираю свою руку с его. Он перемещает ее дальше вверх по моему бедру. — Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился.

Я не хочу. Чего я хочу, так это чтобы он остановил машину, но я не высказываю своих идей, и его рука скользит мне под юбку. Можно подумать, что кто-то, побывавший в автокатастрофе, был бы против того, чтобы делать что-то подобное — опасное, безрассудное и абсолютно неуместное. Но Эйс заставляет меня игнорировать все. Здесь только он и я.

Он потирает меня через трусики. Трение вызывает во мне потребность, и возбуждение разливается между моими бедрами. Но он отстраняется слишком рано. — Прикоснись к себе.

Моя голова поворачивается к нему. — Что?

Он берет мою руку и кладет ее туда, где была его рука. — Покажи мне, как ты трогаешь себя, Калла.

Ни за что. Я собираюсь сказать ему «нет». Для начала, я бы не стала прикасаться к себе в движущейся машине при чистом дневном свете. Это безумие. Эйс на секунду поворачивает ко мне голову, и уголки его рта приподнимаются в обольстительной улыбке.

— Для меня, — растягивает он, его голос низкий и горячий, как какой-то декаданс. Этот взгляд, который он бросает на меня, и два слова, которые слетают с его губ — все, что мне нужно, чтобы сдаться.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, откидывая голову на спинку сиденья. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Я делала это, да, но никто никогда не наблюдал за мной. Это кажется грязным и неуместным. Но это заводит меня еще больше, когда я чувствую на себе его взгляд.

Эйс держит меня за руку, пока я просовываю другую руку в трусики. Удивительно, на сколько я мокрая, почти неловко. Я собираю влагу и распределяю ее, массируя двумя пальцами. Тепло разливается в глубине моего живота, требуя освобождения.

— Тебе это нравится? — спрашивает Эйс.

Мне удается кивнуть. Если бы несколько месяцев назад кто-то сказал мне, что я буду делать именно это, я бы сказала, что они сумасшедшие. Но теперь все кардинально изменилось.

Эйс ворвался в мою жизнь, как гроза, внезапно и без особого предупреждения. В нем есть эта невероятная энергия, она захватывает и успокаивает меня. Но есть более глубокое чувство, которое витает вокруг нас, что-то вроде привязанности и близости, как будто мы уже пересекались в другой жизни. Возможно, я просто идеализирую.

Продолжая потирать себя, ускоряя темп, я делаю паузу, чтобы скользнуть пальцем внутрь и представить, что это Эйс. Мои глаза закатываются, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Мое дыхание становится прерывистым, когда с моих губ срываются тихие всхлипы. Я, распределяю собранную влагу по себе и преследую свое освобождение. Мне не требуется много времени, чтобы впиться ногтями в его руку.

— Посмотри на меня, когда будешь кончать, — он сжимает мою руку, и я повинуюсь.

— О Боже мой. Эйс, — я стону его имя снова и снова, когда мой оргазм захлестывает меня.

Он крепче сжимает руль, в то время как его взгляд мечется между мной и дорогой, наблюдая, как я разваливаюсь рядом с ним на части. Из-за него. Когда мое дыхание приходит в норму, у меня появляется время поразмыслить над тем, что только что произошло. Что он со мной делает?

Через десять минут Эйс паркуется на подъездной дорожке маленького бледно-голубого дома, и у меня перехватывает дыхание. Я вытираю ладони о юбку, смахивая выступивший пот. Мне не приходило в голову, что тот, с кем он хочет меня познакомить, может быть его родителями. Он бы не поступил так со мной без предупреждения, не так ли?

Мы выходим из машины, и Эйс берет мою руку в свою, его большой палец успокаивающе поглаживает мою тыльную сторону ладони. Я понятия не имею, чего ожидать. Я осматриваю себя сверху вниз, критикуя свой выбор одежды.

— Расслабься, любимая. Ты прекрасно выглядишь, — заявляет он. Мы поднимаемся по ступенькам крыльца, и мой разум сходит с ума от предвкушения.

Дверь распахивается, и маленькая девочка лет пяти прыгает на Эйса. Он ловит ее в воздухе, прижимая к своей груди. Она выглядит точь-в-точь как он. Ее темные волосы волнами спадают на плечи, а глаза такие же, как у Эйса — как море в штормовой день. Она великолепна.