Как закалялась сталь - 2057. Том 2 (СИ) - Мусин Ринат - Страница 6

Дальше была учеба. Он учился всю жизнь, и продолжал учиться. Учился понимать женщин, людей, законы природы, логики и диалектики. Учился строить дома и выращивать картошку. Стрелять из винтовки и пистолета, далеко и точно бросать гранату. Учился водить любую технику, хотя не доверял ей. Учился разжигать костер в ливень одной спичкой. Изготавливать бутылки с зажигательной смесью, которую не потушить из любого огнетушителя. Прилежно изучал, и как мог — практиковался в уличной и партизанской войне. Мог днями сидеть, замерев на одном месте, дожидаясь нужного человека. Запоем читал воспоминания фронтовиков, красных партизан, кубинских революционеров, мемуары настоящих большевиков, которые вдвоем могли взять под контроль миллионный город. Он прилежно, долгими часами и годами выращивал, ковал и оттачивал себя — как непобедимое оружие Революции.

Друзей, понятное дело, у него было немного, но это были не те друзья, с которыми удобно провести выходные под пивко и закуску.

Зато врагов было — хоть отбавляй. Настоящих, сильных и могущественных врагов, которые знали — как его зовут, что он может, и что хочет. Они, его враги, при первой же возможности постарались бы уничтожить его. Как и он их. Прямо и физически.

Человека оценивают по друзьям. Но если хочешь узнать, что он на самом деле — посмотри на его врагов.

— Мда, — сказал Марат, взглянув на свое положение со стороны. — Расскажи кому — засмеют…

Эти ящерицы не были ему врагами. Они были просто препятствия на пути. А он в своей жизни преодолел столько препятствий, что эти твари внизу с ужасом бы разбежались, просто осознав — кого они загнали в тупик, на дерево. Потому что товарища Маузера нельзя было загонять в тупик. Во всех случаях это означало смертельную опасность для того, кто умудрился это сделать…

В глубине леса раздался шум, потом треск. Ящеры внизу забеспокоились, засвистели на все лады, а потом побежали, только когтистые пятки засверкали. Марат слышал, как приближается что-то большое. Пока не видно сквозь листву, но явно здоровое. Черт побери, огромное, просто титаническое, дерево даже подрагивает… Ветви, скрывающие Марата, внезапно раздвинулись, и он увидел в трех метрах от себя здоровенную голову, размером с малолитражку, и зубы у этой головы были, сантиметров по пятнадцать, не зубы, а моржовые бивни, натуральные.

Голова с зубами рванулась к куску мяса, сидевшему на ветках дерева. Ящер, не смотря на свои размеры — прыгнул.

— Твою мать, — выругался Марат, и автоматическим движением метнул топор. Тот сверкающим кругом вошел прямо в пасть. Ящер, казалось, чуть поперхнулся и не допрыгнул буквально несколько сантиметров. Через секунду Марат был уже еще на два метра выше своего первоначального убежища. Дерево ходило ходуном, но держаться можно.

Внизу же разыгрывалась драма. Мелкие ящеры, свистом созвав всю стаю, напали на крупного. Конечно, здоровяк сразу схватил одного, особо рьяного — поперек туловища, но остальных это не особо смутило. Они ударили волной, все сразу, как по команде. Их здоровенный противник некоторое время держался на ногах, и даже перекусил еще одного. Но десятки зубастых пастей уже кромсали его тело. Взревев, тот попытался выбраться из кипящего моря зубов, но не удержался и завалился набок. Еще несколько секунд — и весь он скрылся под нервно подрагивающим, зелено-серым бугрящимся ковром.

Поучительное зрелище, надо сказать.

Где-то там, под грудой копошащихся ящеров, причем внутри самого крупного, находится топор. Ну, просто замечательно. Счет три-ноль. Три противника, один здоровый и два мелких — уничтожены. Марат жив. Ценой потери топора. Фигня какая. С остальными сто девяносто семью тварями он справится одной рукой. Причем — левой. Прямо сидя на дереве. Шапкой закидает. Нет проблем.

Конечно, топор дал десятую долю секунды и несколько сантиметров, иначе бы валятся Марату сейчас с откушенной нижней половиной туловища, прямо у корней доселе спасительного дерева. Интересно, он бы как обратно в свое время и место попал — как только бы умер? Полуобгрызенный, или более-менее целый? Действительно интересно, только проверять что-то не хочется.

Нельзя сказать, чтобы Марат приуныл. Он вообще, как самый настоящий революционер — никогда не унывал… если есть цель. Вот здесь, на дереве, вдалеке от реального мира — цель самая настоящая. Победить. Для этого надо выполнить множество задач, в первую очередь две — перебить, перехитрить, или еще что-то сделать с этим морем голодных пастей внизу. Потом добраться до круга Переноса. Не очень легко, но уныние при выполнении этих задач никак не помощник.

Марат высвободил затекшую ногу. Ожидание никогда не смущало его. Даже наоборот. Например, в камере он всегда чувствовал спокойствие и даже умиротворение. Его ограничили в пространстве, и теперь не надо контролировать всё и вся. Достаточно внимательно следить за сокамерниками.

Разбудят и покормят вовремя. А у него будет время подумать. Марату никогда не бывало скучно. Он даже не совсем понимал — что значит это слово. Его мозг всегда работал на полную. Ещё раз проработать следующую акцию. Проанализировать предыдущую. Вспомнить подробности встречи. Выработать линию защиты и нападения. Начать опрос.

Выявить в камере людей, на которых можно положиться, а на каких не стоит. Начать подготовку группы, обработка надзирателей, установление авторитета. Да за решеткой порой ещё интереснее, чем на воле. Там, на воле, — надо искать, отрабатывать все возможные варианты. Плюс куча случайностей. А здесь все по расписанию, и никто никуда не денется, включая охранников. Надо только подобрать ключик, завести связи, обязать и привязать… К слову — в настоящей тюрьме Марат не сидел. Он считал это непрофессиональным — попасть в тюрьму из-за какой-то мелочи. А на "не-мелочи" у него всегда было железобетонное алиби при полном отсутствии улик. Иногда — при наличии улик, ведущих к совершенно другому человеку. Вот что стоит попросить человека подержать бутылку с минеральной водой, пока ты сам завязываешь шнурки? Да ничего это не стоит. Эксперты же находят именно эту бутылку, именно там, где меньше всего ждут ее найти. Он был практически неуязвим для исполнительной, а уж тем более судебной власти. Просто надо знать. Учиться и думать…

А по жизни, посидеть в камере — пожалуйста. Хоть сутки, хоть десять. Знакомства, влияние, авторитет, тренировка психологических навыков — все это очень полезно. Да просто посидеть в тишине, поразмыслить, подумать — уже замечательно.

Вот и сейчас он сидит, почти в тишине. Практически один… Добровольно залез на дерево, никто его туда не тащил. Просто ограничил себе свободу. Но бороться за нее, за эту свободу — он будет вовсе не в суде. Не плакатами с разными надписями. Не надеясь усовестить или даже испугать. Надо только дождаться ночи. Конспирация, или соблюдение правил безопасности — рекомендует все делать тихо и незаметно. Особенно если собираешься убивать…

Честно говоря, ко многим людям Марат относился негативно. Как минимум — с подозрением. Практически ко всем. Он почему-то думал, что человек сам по себе — это носитель и источник опасности. Так Марату было проще. Он не страдал инфантильностью, надеясь, что человек изначально добр. Он понимал, что каждый опасен. Пузырек воздуха — и тот опасен, если попадет в вену…

Поэтому Марат всегда относился к настороженностью к людям, которые стремились к тому же что и он сам, и при этом заявляли что они законопослушные, порядочные и вообще добрые и славные люди.

"Эй, ребята, — заявлял он неоднократно. — Вы собрались брать власть. Более того — менять формацию. Вы заявляете что приверженцы революции и новых идей… и при этом говорите мне быть мирным и законопослушным? Я наверно, не туда попал…"

Далее… он с философским юмором относился к приверженцам "кружковщины". Сидят себе тихо, досконально изучают труды Маркса, Энгельса и даже Троцкого. Ну и пусть сидят, не мешают — и то хорошо. Люди осознают, что они никакие не бойцы, и по опыту Марат знал, что большинство из них трусливы и робки до потери сознания от стресса. Может быть, далеко в будущем, и только после Революции их теоретические познания и пригодятся. Как промежуточная стадия принятия решений. Или, если кому-то из них удастся придумать и доказать что-то новое. К уже придуманному и доказанному. Но не более…