Пилот - Оченков Иван Валерьевич - Страница 57

С Зиминым связаться удалось неожиданно легко. Он словно увидел своего наставника рядом, будто руку протяни и коснешься. Раньше так явственно не получалось. Видимо, сказались последние события, когда одаренные сливали свои «сферы» в одну, управляя в бою «Бураном».

Изложив суть и дав точные координаты главной цели – казармы, Март получил короткий приказ:

– Не дайте зениткам открыть огонь первые пять минут. Остальное мы сделаем сами!

– А может…

– Отставить! Ваша задача, как только мы подавим японцев, организовать местных на разбор шахты. Горыня и Вахрамеев вас прикроют. До той поры ваша единственная задача держать под огнем зенитки. Задача ясна?

– Так точно!

– Дальше по обстоятельствам. Держим связь.

– Есть! – машинально приложил руку к козырьку Март и, выйдя из «сферы», наткнулся на совершенно обалдевший взгляд Гуляева, глаза которого расширились так, что вместо узких щелок стали как у героев анимэ.

– Это что? – нервно сглотнув, спросил карым.

– Магия! – строго посмотрел на него Колычев.

Однако, несмотря на полученный приказ, молодому пилоту не сиделось. Вернувшись к дозору, он решил еще раз обойти всю территорию военного лагеря и лично разведать пути подхода к каждой из целей. Внимание его привлек отдельно стоящий и очень по-современному выглядящий полукруглый металлический ангар. Подобравшись поближе, Март обнаружил, что периметр вокруг него огорожен многими рядами колючей проволоки и спиралями Бруно, а все подходы заминированы. А у единственного прохода – ранее не замеченный секрет с пулеметом.

«Это кого здесь так тщательно стерегут? Надо бы разузнать в подробностях…» Но «сфера» показала, что внутри ангара пусто. Разве что над крышей радиомачта, а поблизости на земле стоят две цистерны с авиакеросином, бочки с техническими маслами и прочими жидкостями. Одним словом, объект больше всего напоминал аэродром подскока, только зачем-то закрытый. У огромных ворот ангара стоял вагончик, в котором коротали ночную вахту двое японцев, судя по всему, техников. Обойдя все преграды, Март подобрался почти вплотную к ним и прислушался к негромкому разговору.

– Скажи, почтенный Сато-кун, зачем нас тут держат? Еще немного и я от скуки сдохну.

– Вы думаете, на фронте веселее?

– А мы сейчас где?

– На базе.

– А совсем рядом бродят бородатые русские казаки и китайцы!

– Бросьте, казаки давно сбежали, а китайцев боятся только такие, как вы, Хаяси-сан. Что уж совсем не пристало воинам великой страны Ямато!

– Что касается меня, почтенный Сато-кун, то я никого не боюсь. Просто хотел бы находиться сейчас в более цивилизованных местах. А то ведь тут даже борделя нет!

– Расскажите о своих желаниях господину лейтенанту Симадзо-сану, и он найдет способ, как вас развеселить!

Несмотря на то, что Март не так уж хорошо знал японский язык, смысл разговора примерно был понятен. Единственно, раздражали многословие и нарочитая вежливость жителей Страны восходящего солнца, когда даже перед словом «подлец» вставляется не иначе как «почтенный». И еще ему, как и Хаяси, было непонятно, зачем тут держат авиатехников. Из долгой беседы выяснилось, что почти за месяц их нахождения здесь на базу лишь однажды прилетал какой-то секретный корабль, а остальное время специалисты бездельничали.

Разумеется, этот таинственный корабль заинтересовал молодого пилота, тем более что его сразу же ввели в ангар и никого из местных не пускали внутрь, переждав светлое время суток, а с наступлением темноты он улетел. Ничего больше выяснить из разговора не получилось. Хаяси страдал без женской ласки, а его приятель Сато поминутно разражался выспренними монологами о величии Японии и свой преданности божественному Тэнно.

«Очень интересно. Может, у японцев появились корабли, способные быть невидимыми в ночное время? Уж не связана ли эта история с нападением в Чунцине? Ладно. Это все потом. Сейчас есть, чем заняться».

Решение с зенитками Март нашел единственное. Убедившись в наличии у каждого из бойцов взрывчатки или хотя бы гранат, он повел группу вперед. Расставив поочередно всех по местам, себе взял самую значимую и многолюдную позицию, с двумя семидесятишестимиллиметровыми орудиями, послал мысленный сигнал Зимину. Корвет, давно готовый к вылету, ждал в предгорьях, в каких-то пятнадцати минутах полета. На борту его находились уже и все казаки.

Постепенно подходил рассвет. Начинать раньше срока не хотелось, но терпение было уже на исходе.

– Скоро подъем сыграют, – тихо шепнул вахмистр. – Поднимутся, анцыбалы, и расползутся по территории… пора бы.

– Уже скоро, – коротко ответил ему Колычев, чувствовавший через «сферу» приближение «Бурана».

Через десять минут на связь вышел Зимин.

– Действуй, – прозвучало в голове. – Мы уже рядом. Еще минута, и они услышат шум наших винтов.

Ходят слухи, что кубанские пластуны могут неслышно подобраться и вырезать в ночи целое подразделение противника. Забайкальцы тоже кое-что умели, но в данном случае надобности бесшумно снимать часовых не было. Заметивший через «сферу» площадку со снарядами Март немного привстал и ловким броском положил гранату прямо на штабель.

Пока заинтересовавшийся непонятным шумом японский караульный настороженно озирался, Колычев успел нырнуть ничком в небольшую расселину и открыть пошире рот, одновременно прикрыв ладонями уши.

Громыхнуло так, как будто началось светопреставление, но не успели опасть на землю осколки с комьями земли и камнями, как прогремели новые взрывы. «Молодцы казаки!» – успел подумать про себя Март, как вдруг услышал, как совсем рядом кто-то ругается по-японски, подгоняя своих нерадивых подчиненных.

Рука машинально схватилась за пистолет, но висевший за спиной гунто мелко завибрировал, как будто прося своего хозяина: «Дай их мне, пусти меня в дело!»

Выхватив клинок, Март потихоньку выскользнул из своего укрытия, пытаясь понять, где враги? Не видя ничего из-за поднятой взрывами пыли и дыма, молодой пилот положился на «сферу» и скоро оказался перед бредущими к орудию артиллеристами. Короткий взмах, и их командир, поперхнувшись на полуслове, упал на землю, зажимая руками разрубленную гортань.

Еще удар, и упрямо бредущий за ним ефрейтор-рикуситё лишился головы. Дальнейшее он помнил смутно. Оставшись без руководства, зенитчики один за другим натыкались на него, чтобы тут же отправиться то ли к Аматерасу, то ли на новый круг перерождения. Март не был уверен, что предполагает их синто-буддизм.

Казакам в это время тоже нашлась работа, но они предпочли без затей перестрелять своих противников, не доводя дело до ножей. И только натерпевшиеся в плену карымы не смогли отказать себя в удовольствии прирезать парочку вчерашних обидчиков.

Впрочем, долго воевать им не пришлось. Появившийся над бывшим заводом «Буран» первым же залпом разнес превращенную в штаб контору, затем прошелся по казармам, а потом просто принялся утюжить все, что шевелится.

Разрывы ста тридцати миллиметровых снарядов не оставили японскому гарнизону ни единого шанса, а по тем, кому посчастливилось выжить, хлестнули очереди скорострельных орудий и пулеметов.

Впрочем, Колычеву и его диверсантам было не до этого. Убедившись, что расчеты зенитных орудий уничтожены, и разбив для верности прицелы, они дружно ринулись к баракам с захваченными китайцами. Ошеломленная охрана не сумела оказать им достойного сопротивления. Лишь один японец с нашивками сержанта второго класса пытался расшевелить остальных, что-то крича на своем гортанном языке, но… грохнул выстрел из винтовки, и он неловко упал на каменистую землю, скребя обутыми в ботинки с обмотками ногами в пыли.

Еще через секунду за ним последовали его подчиненные, так что подбежавший в этот момент Колычев остался без работы. Не обращая внимания на слегка настороженные физиономии забайкальцев, Март шагнул прямо к ведущим в барак воротам и пинком распахнул их, после чего увидел сотни испуганных глаз.

Грохот, от которого они проснулись, звуки боя, взрывы и, наконец, появление страшного человека с желтыми волосами и окровавленным мечом. Беднягам и без того было отчего испугаться, но тут последовал ментальный удар, разом лишивший всех последней воли.