Грабли (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 6

Я подняла с пола свою сумку Chanel. "Если мне нужно забеременеть в этом году, я забеременею. Нет мужчины? Нет проблем. Я найду донора спермы. Я слышала, что они высокие, умные и умеют считать. Что еще можно требовать от папы ребенка?". Я издала металлический смешок и встала. Акушер-гинеколог остался сидеть, все еще глядя на меня в полном шоке.

Да, я знаю. Я бессердечный. Безэмоциональный. И, по состоянию на пять минут назад, клинически лишена матки.

"Ты не хочешь подумать об этом?" - спросил он.

"Тут не о чем думать. Время работает против меня. Я найду донора спермы и сделаю это".

У меня также не было таких денег, которые нужны, чтобы воспользоваться услугами суррогатной матери. Кроме того, беременность была частью сделки. За последние несколько лет я наблюдала, как мои подруги и сестра выпрыгивали детей, как будто они были дозаторами PEZ. С круглыми красивыми животиками, эксцентричными желаниями и задорными улыбками, они размышляли над вечным вопросом: пастельные краски или обои для детской?

Я хотела все эти вещи.

Каждого из их обыденных, тривиальных переживаний.

Кроме одного.

Мужа.

Замужество не входило в мои планы.

Мужчины были непостоянны, ненадежны и, прежде всего... опасны для меня.

"Ну, в таком случае..." Доктор Бьорн протянул мне руку для пожатия. "Я прописываю вам 50 миллиграммов кломифена. Вы должны принимать его, начиная со второго дня менструального цикла в том месяце, когда вы планируете забеременеть. Пять таблеток, по одной на каждый день, в течение пяти дней. Принимать в один и тот же час. Оставайтесь гидратированной и следите за своим циклом. Тесты на овуляцию станут вашим новым лучшим другом. Когда вы найдете своего идеального донора, дайте мне знать. Я хочу ознакомиться с их историей болезни, чтобы понять, подходят ли они вам".

"Замечательно!" Я развернулась и, размахивая руками, вышла из кабинета, уходя, пока он не успел подсунуть еще один серьезный диагноз относительно моего тела.

Я помахала администратору на прощание и вышла из здания, ничего не помня об этом. Наверное, у меня был внетелесный опыт.

Я направилась к своему спортивному BMW, когда зазвонил мой мобильный телефон. Я достала его из сумочки. Это была моя сестра, Перси.

"Привет, Перс". Я тепло поприветствовала ее, в моем голосе не было и намека на беспокойство. Притворяться, что у меня все в порядке, было искусством, которое я давно отточила.

"Привет, Белль. Где я тебя застала?"

"Только что вышла от акушера-гинеколога".

"Нет ничего лучше, чем когда в твои внутренности тычет лупой совершенно незнакомый человек". Она вздохнула с тем, что, как я подозревала, было настоящей тоской. Черт, она и ее муж Киллиан были извращенцами. "Там внизу все в порядке?"

Я услышал, как мой племянник, Астор, издавал звуки взрыва на заднем плане. Он любил представлять, как все взрывается, когда играл в "Лего". Этот ребенок становился на девяносто девять процентов тираном, и я был здесь для этого. Тетушке нужны были новые ледоколы, а наличие племянника-диктатора - отличная тема для разговора.

"Мой vag в безупречном состоянии, для человека, который перегружен работой и недополучает зарплату". Я надвинула на нос свои дизайнерские солнцезащитные очки, идя по улице. "Тебе что-нибудь нужно?"

Мы с сестрой разговаривали по крайней мере четыре раза в день, но обычно она не спрашивала, где я. Возможно, она хотела, чтобы я посидела с Астор. Теперь, когда у нее появился новорожденный - малыш Квинн, самый красивый малыш на планете Земля, - ей часто требовалась помощь.

"Нет. Мама приедет, чтобы присмотреть за детьми. Киллиан приглашает меня на свидание. Наше первое после рождения Квинн. У меня возникло странное желание позвонить тебе, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Не знаю, что на меня нашло", - жаловалась моя милая, интуитивно понятная младшая сестра.

Персефона "Перси" Фицпатрик была всем, чем я не была - романтичной, материнской натурой и приверженцем правил.

И еще женой самого богатого человека в Америке. Ничего особенного.

Я остановилась, опершись рукой о стену из красного кирпича. Передо мной раскинулась Салем-стрит во всей своей летней красе, усыпанная пекарнями, красочными кафе и цветами, льющимися из подвесных корзин.

"Нет, Перс. Ты была совершенно права. Мне нужно было услышать твой голос".

Невозмутимая тишина заполнила мои уши. Когда Перси поняла, что я не собираюсь подробно объяснять, почему мне нужно услышать ее голос, она сказала: "Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, Белль? Хоть что-нибудь?"

Ты можешь родить для меня ребенка?

Ты можешь вылечить мою матку?

Можешь ли ты стереть мое прошлое, которое испортило меня так основательно, так исчерпывающе, что я больше не могу доверять ничему и никому, кроме себя?

"Достаточно просто слышать твой голос", - улыбнулась я.

"Люблю тебя, Белль".

"Снова с тобой, Перс".

Я положила телефон обратно в сумку, бесстрастно улыбаясь, как будто ничего страшного не произошло.

А потом... потом я почувствовала, что мои щеки намокли от яростных, неудержимых слез.

Неужели я расплакалась посреди оживленной главной улицы? Еще бы.

Скорее, рыдала. Задыхаться тоже получалось. Мои слезы были горькими и горячими, полными жалости к себе и свежего гнева. От несправедливости ситуации у меня перехватило дыхание. Почему это произошло? Почему я? Я не была плохим человеком.

На самом деле, я была довольно крутым человеком.

Я жертвовала на благотворительность, нянчила детей своих друзей и всегда покупала печенье "Девочка-скаут". Даже лимон-ап, которые, давайте признаем это, были настолько плохими, что должны были быть запрещены во всех пятидесяти штатах.

Почему рождение ребенка должно было стать для меня более трудным - если это вообще было возможно, - когда все вокруг меня беременели всякий раз, когда их мужья просили передать им соль?

Подавленная, встревоженная и растерянная, я направилась прямо в храм.

Нет, не в тот, где вы молитесь. А в место под названием Темпл Бар.

Напиться средь бела дня, может быть, и не самое умное занятие, но оно точно успокаивало. К тому же, мне нужно было подготовиться перед сегодняшней вечеринкой. А я определенно собирался на вечеринку.

Я толкнул дверь, протопал к бару и заказал высокий стакан того, что, черт возьми, могло бы напоить меня в рекордно короткие сроки.

"Афтер Шок" и бокал вина, сейчас принесу". Бармен отдал честь, хлопнул по плечу тряпкой для полировки и достал из посудомоечной машины наполненный паром стакан.

Я опустилась на барный стул, массируя виски, пытаясь осмыслить свою новую реальность. Либо заводить ребенка сейчас, либо никогда.

Туристы и профессионалы отдыхали в зеленых деревянных кабинках, наслаждаясь пинтами "Гиннесса", тресками и ирландским рагу.

Из динамиков доносились ирландские народные песни, веселые и полные радости. Неужели мир не знал, что я страдаю?

Это место выглядело как настоящий ирландский паб, с богато украшенными высокими потолками и пропитанными спиртным стенами.

Бармен вернулся с напитками, прежде чем я успела разразиться спонтанными слезами. Я не плакала с пяти, может быть, шести лет, и не собиралась регулярно включать водопроводные трубы теперь, когда узнала, что должна забеременеть в тридцать лет, будучи финансово неуверенной.

Я выпила "После шока" одним махом, хлопнула бокал о стойку и перешла к вину.

В поле моего зрения появился высокий, смуглый и красивый тип. Он оперся локтем о барную стойку, его тело было наклонено в мою сторону.

"Разве вы не Эммабель Пенроуз?"

"Разве вы не мужчина средних лет с достаточным жизненным опытом, чтобы лучше знать, чем перебивать людей, когда они пытаются напиться?" огрызнулась я, готовая к очередному раунду.