Грабли (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 4

Мы оба знали, что он недолюбливает меня на личном уровне. Что он породил бы новых преемников, если бы не тот факт, что я оставался старшим и, следовательно, наследником его титула. Я был слишком изящен, слишком книжный червь, слишком похож на свою маму. Я позволяла другим мальчикам доминировать надо мной, заставлять меня осквернять животное.

"Я не хочу на ней жениться".

Я ожидала пощечины или порки. Ни то, ни другое не стало бы для меня сюрпризом. Но в ответ я получил легкую усмешку и покачивание головой.

"Я понимаю", - сказал он.

"А я не должен?" Я вздрогнула.

"О, ты женишься на девушке. Твои желания не имеют никакого значения. Как и твои мысли, если уж на то пошло. Браки по любви - это для огромных немытых масс. Людей, рожденных для того, чтобы следовать неблагодарным правилам общества. Ты не должен желать свою жену, Девон. Ее предназначение - служить тебе, рожать детей и прекрасно выглядеть. Слово мудрости - держи свои желания для тех, от кого ты можешь избавиться. Это умнее и чище. Правила простолюдинов не распространяются на высший класс".

Желание разбить его голову о стену было настолько сильным, что мои пальцы судорожно сжались на коленях. Когда я молчала несколько минут, он закатил глаза, глядя в небо, как будто это я была неразумной.

"Ты думаешь, я хотел жениться на твоей матери?"

"Что с мамой?" Она была красивой и довольно милой.

"Что не так?" Он достал сигару из коробки и зажег ее. "Если бы она бегала столько же, сколько ее рот, она была бы в хорошей форме. Но она была пакетной сделкой. У нее были деньги. У меня был титул. У нас все получилось".

Я уставился на дно своего пустого стакана из-под виски. Это звучало как слоган для самой депрессивной романтической комедии в мире. "Нам не нужно больше денег, и у меня уже будет титул".

"Дело не только в деньгах, придурок". Он хлопнул ладонью по столу между нами и прорычал: "Все, что стоит между нами и простолюдинами, которые нам служат, - это родословная и власть!"

"Власть развращает", - отрывисто сказал я.

"Мир развращен". Его губы скривились в отвращении. Я чертовски хорошо знал, что был близок к тому, чтобы меня бросили в тупик. "Я пытаюсь объяснить вам простым английским языком, что вопрос о вашем бракосочетании с мисс Бутчарт не обсуждается. Во всяком случае, вряд ли это произойдет завтра".

"Нет. Не завтра и вообще не завтра", - услышал я свои слова. "Я не женюсь на ней. Мама этого не потерпит".

"Твоя мама не имеет права голоса".

Его лазурные глаза потемнели, превратившись в мраморное зеркало. Я увидела себя в их отражении. Я выглядела маленькой и осунувшейся. Не в себе. Не тот мальчик, который скакал на лошадях с ветром, танцующим у его лица. Который просовывал руку под платье служанки и заставлял ее хихикать. Мальчик со взрывной скоростью и ослепительной работой ног, заставлявший рыдать лучших фехтовальщиков Европы. Этот мальчик мог пронзить острым мечом черное сердце своего отца и съесть его сердце, пока оно еще билось. Этот мальчик не мог.

"Ты женишься на ней и подаришь мне внука мужского пола, желательно превосходящего тебя самого". Мой отец докурил сигару и бросил ее в стоящую рядом пепельницу. "Этот вопрос решен. Теперь иди и извинись перед Луизой. Ты женишься на ней после окончания Оксфордского университета - и ни секундой позже, иначе ты потеряешь все свое наследство, фамилию и родственников, которые по неизвестной мне причине все еще терпят тебя. Потому что не ошибись, Девон, когда я скажу твоей матери, что она должна отречься от тебя, она не будет думать дважды, прежде чем отвернуться от своего ребенка. Я правильно понял?"

В этот момент моя хитрость взяла верх надо мной, как это обычно бывает, омывая мою кожу, словно кислота. Заставляя меня вывернуться наизнанку и стать кем-то другим. Не было смысла бороться с ним. У меня не было рычагов. Меня могли избивать, запирать, издеваться и пытать... или я мог разыграть свои карты правильно.

Сделать то, что он и мистер Бутчарт делали так часто. Обыграть систему.

"Да, сэр".

Мой отец подозрительно сузил глаза. "Я говорю тебе жениться на Луизе".

"Да, сэр".

"И извинись перед ней сейчас же".

"Конечно, сэр". Я склонил голову еще ниже, призрак улыбки завис на моих губах.

"И поцелуй ее. Покажи ей, что она тебе нравится. Без языка и шуток. Достаточно, чтобы доказать, что ты верен своему слову".

Желчь подкатила к моему горлу. "Я поцелую ее".

Удивительно, но он выглядел еще менее довольным, кончик его верхней губы искривился, когда он зарычал. "Что заставило тебя передумать?"

Мой отец был одновременно злым и идиотом - ужасное сочетание. У него было больше характера, чем мозгов, из-за чего он совершал много деловых ошибок. Дома он правил железным кулаком, который чаще всего попадал мне в лицо. С ошибками в бизнесе было легче справиться - моя мать вела бухгалтерию без его ведома, а он почти всегда был слишком пьян, чтобы понять это. Что касается моего насилия... она прекрасно знала, что если попытается защитить меня, то он и до нее доберется с ремнем".

"Наверное, ты права". Я откинулась на спинку кресла, небрежно скрестив ноги. "Какая разница, на ком я женюсь, если только я смогу проспать свой путь в книги рекордов истории?"

Он усмехнулся, темнота в его глазах растаяла. Это было больше в его духе. Иметь языческого грешника сына с дефицитом угрызений совести и еще меньшим количеством положительных черт.

"Уже трахался с кем-нибудь?"

"Да, сэр. В тринадцать лет".

Он провел большим пальцем по подбородку. "Я впервые переспал с женщиной в двенадцать".

"Блестяще", - сказал я. Хотя мысль о том, что мой отец входил в женщину сзади в двенадцать лет, вызвала у меня желание свернуться калачиком на диване у психотерапевта и не выходить оттуда десятилетие.

"Ну что ж." Он хлопнул себя по бедру. "Вперед и вверх, молодой парень. Английская аристократия стоит недешево. Ее нужно беречь, чтобы сохранить".

"Тогда я внесу свою лепту, папа". Я встал, хитро ухмыляясь.

Это был день, когда я действительно стал граблями.

В тот день я превратился в хитрого, бездушного человека, которого теперь видел, глядя в зеркало.

В тот день я действительно извинился перед Луизой, даже поцеловал ее в щеку и сказал, чтобы она не волновалась. Что я был пьян, что это была ошибка. Что мы обязательно поженимся и что это будет прекрасное событие. С цветочницами, архиепископами и тортом выше небоскреба.

Следующее десятилетие я правильно разыгрывал свои карты.

Я посылал ей подарки на день рождения, засыпал ее открытками и часто встречался с ней во время летних каникул. Я укладывал цветы в ее волосы и говорил ей, что все другие девушки, с которыми я переспал, ничего не значат. Я позволил ей ждать, тосковать и придумывать в своей голове будущее для нас обоих.

Я даже убедил родителей профинансировать мое обучение в Гарварде на юридическом факультете за океаном и отложить брак на пару лет, объяснив, что вернусь, как только закончу учебу, и возьму Луизу в жены.

Но правда заключалась в том, что день, когда я закончил среднее образование и был отправлен в Бостон, стал последним, когда я ступил на британскую землю.

В последний раз меня видел мой отец.

Это было идеальное предательство.

Я пользовался его богатством и связями, пока они мне больше не понадобились.

Высшее юридическое образование в школе Лиги плюща стало достаточным капиталом, чтобы получить 400 тысяч в год в одной из крупнейших юридических фирм Бостона. К третьему году работы я утроил эту сумму, включая бонусы.