Соломка и Зверь (СИ) - Шолох Юлия - Страница 28

И конечно, именно в этот умиротворяющий момент в дверь позвонили. Будь Соломка в квартире, просто бы не открыла, но у частного дома свои недостатки — виден свет в окне и двигающиеся тени, сложно притвориться, будто тебя нет дома.

После второго звонка пришлось открывать.

На пороге стоял Гнат, как водится, всем недовольный — и ещё один Зверь, такой же высокий, с шикарной лохматой шевелюрой, оба в этих куртках, на которых местные практически промешались и не снимали, но этот второй хотя бы радостно улыбался.

— Добрый вечер. — Незнакомец вылез вперёд и протянул Соломке огромную коробку конфет. — Давайте знакомиться? Меня зовут Каспи. А это небольшой презент, объясняющий, как сладко мне видеть в Ленсуазе столь замечательных новосёлов.

— Меланья, — ответила изумленная таким поворотом событий Соломка. С конфетами к ней раньше не приходили, всё со скандалами да с оскорблениями. Конфеты, надо признать, куда приятней.

— Пригласите нас в дом?

— Проходите, — послушно согласилась Соломка. Гнат, который не вламывается, а терпеливо стоит на пороге само по себе удивительно, да ещё и Каспи, который пришёл знакомиться по-соседски.

— Вы мой… наш сосед? — спросила она. У соседей во всём цивилизованном мире вроде бы принято приходить и представляться, чтобы знать, с кем рядом живёшь.

— Да, я ваш сосед. С улицы через одну.

— А…

Тут уже из гостиной выглянула Троя, с интересом разглядывая гостей.

— Вечер добрый, прекрасная незнакомка, — запел второй зверь, подбираясь к ней ближе. — Разрешите представиться — ваш скромный слуга по имени Каспи. Только позовите, прошепчите моё имя вслух — и я у ваших ног. В любое время, даже поздней ночью. Особенно поздней ночью. Надеюсь, вы станете меня эксплуатировать. Нещадно. Любой ваш каприз. Посуду помыть, мусор вынести, погладить кофточку.

Звучало как-то совсем не шутливо. Соломка поёжилась, но Троя всегда была другой и легко относилась к шутникам.

— Надо же, какой сегодня волшебный день — прекрасный незнакомец да на моём пороге. Вы, вероятно, трудоголик? Мужчина из сказки? Или просто подрабатываете в свободное время?

— Я самый настоящий. Полностью реальный. Умею превращаться в котика. Если надо. Могу продемонстрировать.

— Ну что вы, я поверю на слово.

— О, не отказывайтесь так быстро! Обещайте, что однажды позволите мне.

Непонятно отчего двусмысленная фраза без окончания повисла в воздухе.

Гнат громко откашлялся.

— Безумно рад. Счастлив, — тут же продолжил Каспи, почему-то кланяясь и жадно смотря на Трою. Соломка не смогла ничего сказать, в отличие от подруги.

— Взаимно. Меня зовут Троя. Для вас, в смысле. Остальные присутствующие, кроме друзей, могут называть меня по имени и отчеству.

Соломка покосилась на Гната. Тот сделал вид, будто не понял намёка. То, что ему тут не особо рады его совершенно не заботило.

— Ну что же вы, волшебный незнакомец с чудными дарами, стоите в дверях? Пожалуйте в гостиную, а я сыграю роль радушной хозяйки и налью вам чаю. Или вы предпочитаете кофе?

— Из ваших рук буду счастлив принять и дихлофосу.

— Дихлофос подаём исключительно на выходных.

— Тогда в выходные я лучше приду со своими напитками. Вино? Мартини? Возможно, коньяк?

Они отправились в комнату, а Соломка с отвалившейся челюстью осталась стоять, вцепившись в косяк входной двери, в которой всё ещё маячил Гнат.

— Заходи, — машинально сказала она, услышав, как тяжело тот дышит. Злится на друга? Или снова на неё?

Ну надо же… Соломка посмотрела вслед незнакомцу, который уже уселся на кресло, умудрившись сохранить вид восторженного юнца, узревшего северное сияние, и ловил каждое слово Трои. Та легко подыгрывала — и, похоже, искренне наслаждалась происходящим. Как-то моментально в пьесе этих двоих отпала необходимость в участии других актеров.

Соломка закрыла за Гнатом дверь, он решительно прошёл в комнату и уселся на свободное кресло, а она приплелась следом. Этот Каспи ошарашивал своим напором, он сбивал с толку и очаровывал на ходу, но если Соломку просто застопорило, то Троя легко с бурным течением беседы каким-то чудом справлялась.

Если бы он заговорил так со мной, я бы не смогла ничего толкового ответить, просто молчала бы, отрыв рот, как рыба, вытащенная из воды, подумала Соломка, пока Троя разливала чай гостям, причем Гнату досталось только из великодушия и нежелания нарушать принцип гостеприимства. Он чашку взял с таким видом, будто ненавидел чай всю свою сознательную жизнь, как и кусок торта, к которому не притронулся.

Каспи и Троя болтали без умолку. Столько феерических комплиментов, из других уст звучавших бы совершено фальшиво, из уст Каспи лились как истина, не нуждающаяся в доказательствах. Они говорили так много, что Соломка только и успевала, что переводить взгляд с подруги на гостя и пыталась не трясти головой, что выдало бы её полную растерянность.

Наконец, чай был выпит, торт съеден и Троя вдруг исчезла на втором этаже, а уже через пару минут они с Каспи стояли в коридоре, пока переодетая и подкрашенная подруга обувалась и тогда до Соломки дошло, что те собрались идти прогуливаться, потому что Каспи пообещал показать Трое удивительной красоты закат, на что та сразу же согласилась.

Пока суд да дело Каспи успел спросить Гната, не желают ли они составить им компанию, видимо, подразумевалось и присутствие Соломки, но Зверь быстро отказался, и Каспи так же быстро взял Трою за локоток и увёл на улицу.

Всё произошло так стремительно, что Соломка осталась стоять в коридоре, тишина которого просто оглушала после непрерывно звучащих голосов Каспи и Трои, и ошарашено хлопала глазами, а Гнат так и сидел в гостиной, хмурый и злой.

Соломка выдохнула и вернулась к нему.

Подумать только. Видимо, этот Каспи Троей действительно заинтересовался, раз так напористо знакомился. Как будто изо всех сил не давал времени задуматься и ответить отказом. Опять же, Соломку бы это напугало, но Троя, судя по всему, пребывала в восторге.

Почему, интересно, у других всё так просто складывается, когда она вот, наоборот, слова не может Гнату сказать, чтобы не вызвать ответного негодования?

— Чего вздыхаешь? — подозрительно спросил он. Ну конечно!

— Ничего.

— Если ты боишься за свою подругу, можешь не бояться — Каспи её и пальцем не тронет. И наоборот, будет защищать. Жизни, как говориться, не пожалеет. Считай, лучшего телохранителя быть не может.

— С чего бы это?

Он растерялся, как человек, который понял, что слишком много сболтнул.

— У Тартуги можешь спросить, — наконец, ответил.

— Тартугу я увижу нескоро, а ты тут сидишь. Почему бы тебе самому не объяснить? С какой стати Каспи, который видит Трою первый раз в жизни, станет её личным телохранителем? Постой-ка! Так он что, не первый раз её видит?!

— Не паникуй. Ничего такого. Просто он увидел Трою на празднике и захотел познакомиться.

— Просто? И даже не упомянул об этом? Ну, что раньше её уже видел? У вас это считается нормальным?

— Я что, нанимался тебя просвещать о делах Ленсуазы? Что для нас нормально, что нет?

— Ты сам завёл этот разговор! И если раньше я по поводу Трои не нервничала, то теперь уже начинаю. Что там за такая преданность малознакомой девушке от такого мужчины, как Каспи? Мы с ней не дурочки и хорошо знаем себе цену. Такие, как Каспи так просто не расползаются перед нами по полу. Да он разве что язык не свесил, как собака.

— Ты чего это на меня кричишь?

— Расскажи, что хотел сказать!

— Да вот разбежался! И не подумаю.

— Ты, ты… — от возмущения Соломка вскочила. А он, словно назло, потянулся к торту, последний кусок которого сиротливо лежал на блюдце, взял его рукой и откусил как минимум половину.

— Почему ты постоянно надо мной издеваешься? — воскликнула Соломка.

— Я? — изумлённо спросил он с набитым ртом.

— Постоянно грубишь. Ты самый грубый человек из всех, кого я знаю!

— Ну, тогда тебе есть куда развиваться, — сказал он. — Удивительно, как ты со своими предками не столкнулась с настоящей грубостью.