Забери мою жизнь - Платунова Анна - Страница 50

Потом он вынул носовой платок и вытер им мои мокрые щеки.

– Все. Пора. Каждую минуту помни о том, как сильно я тебя люблю, моя Лети.

Летиция

Я фарфоровая куколка. Фарфоровая куколка с нарисованной на белом лице улыбкой. Куколки не чувствуют, куколки не думают, куколки не боятся…

Как много людей стало в доме. Лакей и служанки сбились с ног, таская сумки и саквояжи. Гости поднимались в отведенные им комнаты, а потом возвращались, чтобы посмотреть на меня.

Барон усадил меня в кресло у камина, рядом поставили столик с закусками и бокалами вина: вновь прибывшие могли подкрепиться здесь после дороги. Каждый, кто подходил, чтобы взять ломтик сыра, кусок пирога или яблоко, окидывал меня изучающим взглядом. Некоторые здоровались, тогда я вцеплялась в подлокотники кресла и кивала в ответ. Другие хмыкали, будто я не оправдала их ожиданий.

Я услышала презрительный шепот за спиной:

– Вот это и есть великое свершение, о котором Чарльз прожужжал все уши? Какая-то пигалица. Не знаю, захочу ли участвовать в…

– Тихо! – прервал его голос барона. – Вечером сами все увидите, тогда и решите, стоит ли участвовать!

Чарльз Ви’Рем появился в поле видимости и принес мне бокал с красным вином. Красным как кровь.

– Ты какая-то напряженная, – сказал он, внимательно разглядывая мое лицо: не услышала ли я лишнего. – Ведь этот прием устроен ради тебя! Веселись!

– Мне очень весело, барон. Просто я чувствую себя неловко, когда ваши друзья смотрят на меня так пристально, будто… – Я подняла голову. – Будто на диковинную вещицу.

– Что ты! – рассмеялся он. – Тебе чудится. Просто они удивлены, что у меня есть дочь.

Я взяла из его рук бокал и сделала большой глоток. Терпкое, сладкое вино прокатилось по горлу горячей волной. Стало самую капельку легче. Может, напиться? На улице, где я росла, сосед – отец пяти маленьких детей – пил каждый день. Он от ночи до зари работал на фабрике, таскал тяжелые бочки. По его словам, только после бутылки-другой эля жизнь становится светлей и ярче.

Нет, это не выход. Нису мало забот с кристаллами, так еще придется тащить на себе мое бесчувственное тельце. Нис, я буду сильной ради тебя.

– Разве они знают, что я твоя дочь? – смело спросила я.

А что, терять все равно нечего. Барон смешался, отвел взгляд.

– Пока не все. Но это сюрприз, я ведь говорил. На маскараде я объявлю, что ты моя дочь. Ладно, если тебе весело, не буду мешать!

Чарльз Ви’Рем раздраженно отвернулся, но уже спустя минуту радушно приветствовал новых гостей. Я знала, что барон почти разорен – Нис рассказал мне, – но глядя на этого уверенного в себе человека, настоящего аристократа, с прямой спиной и выверенными движениями, невозможно было сказать, что он в бедственном положении.

Я не хотела смотреть на него, но все равно смотрела с затаенной болью и обидой. Почему так несправедлива жизнь, что даже поворот головы, даже походка – все-все напоминало мне меня. И теперь этот человек, на которого я похожа как две капли воды, хочет… Что? Продать меня? Выгодно выдать замуж? Неужели и сердце не дрогнет?

Я снова взяла бокал, который поставила на подлокотник, но взяла как-то неловко – на стеклянной ребристой ножке оказался скол, который я не заметила и теперь порезала палец. Ойкнула и выронила бокал, он разбился вдребезги на каменном полу.

– Летиция, как же ты неосторожно! Порезалась? Ай-ай!

Барон вынул из кармана платок и прижал к ранке, потом в этот же платок собрал осколки. Гости наблюдали за его действиями с ухмылками, точно за представлением. Заботливость барона исчезла так же быстро, как появилась, он удалился, унося с собой испачканный моей кровью платок. Мне ничего не оставалось, как только вынуть из рукава собственный, тот самый, которым Нис вытирал мои слезы, и завязать палец.

О Нис, надеюсь, ты уже нашел несколько кристаллов и вечером мы сможем бежать из Вороньего Грая. Надеюсь, тебя не поймали и ты не лежишь сейчас в одной из комнат или в подвале связанный и искалеченный… Я могла лишь молиться светлым богам, что план, который ты придумал, сработает.

Часы пробили три, маскарад начнется в шесть. С самого утра я сидела в кресле как прибитая. Фарфоровая куколка на витрине магазина. От липких, оценивающих взглядов было по-настоящему тошно. Мне срочно нужно пройтись, хотя бы пять минут побыть одной и прийти в себя.

Я поднялась и чуть не рухнула обратно: ноги затекли и не слушались.

– Ты куда, Летиция?

Барон вырос точно из-под земли. Куда же я денусь из этой мышеловки, папочка? Ведь это такая крепкая мышеловка, ты построил ее так тщательно и с такой любовью, папочка. Не правда ли?

Я ничего не ответила, лишь взглянула с иронией – все, на что я сейчас была способна. Мол, сам догадаешься, или мне это вслух произнести?

– Иди. Я пришлю служанку, чтобы помогла, – холодно сказал барон.

Ты удивлен, папочка, что у меня могут быть естественные нужды? А как было бы идеально, если бы я лишь хлопала глазами и кивала!

Но я не успела выйти из гостиной, так как порог комнаты в этот момент переступил новый гость. Смуглая кожа, копна черных кудрей. Я будто на стенку налетела, когда увидела его. Я сразу его узнала! Тот самый вампир, которого я повстречала в лавке, когда разыскивала Ниса. Он тоже меня узнал, уголки губ приподнялись то ли в улыбке, то ли в ухмылке, обнажая клыки.

– Мой дорогой друг, Амер Ви’Грин! – Барон поспешил навстречу и крепко пожал руку вампиру.

Что же, некоторые из аристократов, видимо, не гнушались его рукопожатий.

Амер Ви’Грин бесстыже разглядывал меня, смотрел так, словно я стояла перед ним без одежды. Хотелось закрыться, а еще лучше – убежать. Но Нис попросил быть сильной, и я буду сильной!

– Ну же, Летиция, поздоровайся с гостем!

– Добрый день.

– Какой ледяной холод в голосе этой юной и милой леди, – рассмеялся Амер. – Люблю неприступных девушек. Я знаю к ним подход.

Он склонился, взял мою руку, хотя я всем видом показывала, что мне неприятны прикосновения, и прижал тыльную сторону ладони к губам. Могу поклясться, что он нюхал мою кожу. Меня чуть не вывернуло наизнанку! А когда он все-таки оставил меня в покое, я едва сдержалась, чтобы не вытереть место поцелуя о платье.

– Дайте мне пройти, – сухо попросила я.

– Летиция скоро к нам вернется.

– Буду ждать, Летиция.

О светлые боги, какой же гадкий тип!

Я поднялась в спальню, заперла дверь и оперлась на нее, чтобы не сползти по стенке: силы меня оставили. Как я выдержу еще несколько часов? И где же Ларнис?

Я поплескала на щеки прохладной водой, растерла их докрасна полотенцем. Надо возвращаться.

***

Как бы мне хотелось увидеть Ниса хоть мельком, понять, что он жив и здоров. Но я понимала, что так лучше: увижу, сразу расклеюсь и не смогу держать лицо. Да и не нужно ему показываться на глаза гостям лишний раз.

От барона, конечно, не укрылось, что Ларнис не появлялся с самого утра.

– А где же твой друг? Что-то его не видно, – спросил он с подозрением.

– Мы поссорились, – выложила я заранее подготовленную неправду. – Ему не нравится, как твои гости на него смотрят. Он сказал, что лучше отдохнет в своей комнате до маскарада и что раз уж это мой праздник, пусть я одна и отдуваюсь.

– Прямо так и сказал? – хмыкнул барон. – Я всегда подозревал, что это его показное благородство лишь маска.

И барон отошел, очень собой довольный, а я осталась сидеть в этом проклятом кресле.

Постепенно комната пустела: гости расходились, чтобы переодеться к маскараду. Праздник пройдет в парадном зале. Он долгие годы стоял закрытым, поэтому с самого утра там кипела работа: служанки оттирали полы и стены, отмывали плафоны газовых светильников. Хотя большая часть присутствующих была магами, которые без труда сотворят светляки, газовое освещение всегда добавляло загадочности и больше подходило для маскарада. К тому же – посмотрим правде в глаза – в полумраке творить темные делишки куда проще.