О чём молчали города. Мистические истории - Корж Дарья - Страница 49

– Слушай, а поехали к деду в Оперный? – предложила Светка.

Её дедушка работал охранником в Самарском театре оперы и балета, и она иногда ездила к нему «в гости на работу». Дед разрешал побродить по пустым днём коридорам – широким и светлым, с ковровыми дорожками. Поглазеть на золотые узоры, наборный паркет и неизменные многоярусные люстры с миллионом подвесок. Торжественная пышность завораживала Свету. Маленькой, она представляла, что это дворец «зверя лесного, чуда морского» из аксаковского «Аленького цветочка», а путаница коридоров в той части театра, куда зрители никогда не заглядывают, – лабиринт Мории.

Лёшка на Светкино предложение сначала хмыкнул скептически:

– Чего там делать? Оперу-балет смотреть?

– Ну, ты, кстати, зря фыркаешь. Я на «Князя Игоря» ходила зимой – очень даже круто было! Но вообще сейчас не сезон. Зато можно слазить в бомбоубежище, если дедушкин друг сегодня тоже дежурит.

Лёха, валявшийся по обыкновению на кровати, живо повернулся на бок, приподнявшись на локте:

– Да ладно?!

– А ты не знал? Оно под всей площадью Куйбышева проходит.

– И прямо из театра вход?

– Ага! И ещё один из конторы за театром, где дедушкин друг работает. А выход в ОДО⁶. Я там несколько раз была. Правда, – Светка понизила голос, – лучше никому не болтать, потому что это секретный объект, действующий. Не музей, как бункер Сталина, а самый настоящий. Говорят, они даже где-то соединяются, но я не видела. Там, в общем, закрыто почти всё, только в несколько кабинетов можно заглянуть. Но коридор с лавками – это нечто! И лестница в шахту чумовая. Там глубина этажей восемь, прикинь! Да чего я говорю – это видеть надо.

– Тогда поехали!

Светка хихикнула про себя: ну конечно, какой пацан откажется слазить в такое место? Хотя про секретность она, честно сказать, слегка преувеличила. Про этот бункер уже даже по телику передачу делали, и даже про секретный радиопозывной объекта «Коломбина» там рассказали – дедушка показывал ей запись. Но Лёшка такой смурной, что хотелось его увлечь да отвлечь.

– Ма-ам, я к дедуле на работу поехала. Ничего не надо передать? – позвала Света уже с порога, затягивая шнурки кроссовок.

– Нет, ничего, – отозвалась мама из кухни. – Ты хоть позвонила, предупредила?

– Конечно, – отмахнулась Светка, копаясь в телефоне в поисках дедушкиного номера, и выскользнула за дверь.

– Когда это он против-то был, – пробурчала она уже на лестнице и – в трубку: – Дедуль, привет! Можно мы с Лёшкой сейчас к тебе приедем? Здорово! Ну жди, мы вышли!

Высокий, ещё не растерявший былой стати мужчина встретил их в просторном фойе, сияющем белизной мрамора. Светке пришлось подняться на цыпочки, чтобы чмокнуть деда в щёку.

– Привет! А это Лёшка – помнишь, я рассказывала?

– Здравствуйте, молодой человек. Павел Дмитриевич. Очень приятно.

Дед церемонно, по-взрослому, пожал Лёхе руку. Тот молча кивнул, стараясь не слишком явно озираться и, кажется, стесняясь своего здорового рюкзака, выглядевшего тут ужасающе неуместно.

Часа полтора они бродили по театру, невольно понижая голос в гулкой тишине роскошных интерьеров. Когда вернулись в дежурку, Светка вдруг спросила у деда:

– А Мультик сегодня не появлялся?

Тот даже не усмехнулся.

– Ещё нет. Он обычно позже шалит.

– Чего за «мультик»? – полюбопытствовал Лёха.

Светка хихикнула:

– Местный «призрак оперы»! Прикинь, натуральный. Его тут все охранники знают. Скажи, дед?

– Да чего говорить? Пойдём в вечерний обход – может, сами увидите. Он в последнее время беспокойный. Вчера Серёгу напугал, шваброй в него швырнул.

Лёшка изумлённо поднял брови, кажется, не очень понимая, как реагировать на глупую байку, рассказанную с таким серьёзным лицом. У него на скуластой физиономии прямо семьдесят вторым кеглем было написано: «Кто вообще в наше время верит в призраков? Разве что бабульки, которые про экстрасенсов любят смотреть». Правда, Светкин дед на суеверную старушку не особо походил… Так что Лёха откровенно хлопал глазами.

Светка фыркнула, потешаясь и над растерявшимся товарищем, и над представившейся картинкой: как солидный дядя Серёжа трусит по коридору под грохот падающей швабры.

После ужина дед позвонил товарищу и повёл ребят по коридорам в заднюю часть здания, потом вниз по лестнице – к толстущей железной двери, выкрашенной в серый. Никакого призрака по пути не попалось. Видно, не нравится ему, когда слишком много народу, подумала Света.

За дверью их встретил мужчина, одетый в старенький зеленовато-коричневый пиджак, показавшийся Свете похожим на военную форму. Кажется, дядя Семён был офицером в отставке. Он и по лестнице шагал, будто маршировал. Миновав ещё одну тяжеленную дверь с длинными рычагами-замками, ребята оказались в прямоугольной комнате. Допотопная лампа накаливания едва освещала пыльный продавленный диванчик, старый обшарпанный стол и стопку казённых журналов в картонных обложках с обтрёпанными уголками. От запаха пыли, мышей и сырой извёстки щекотало в носу.

– Рюкзак-то оставил бы тут, – кивнул на диван дедов товарищ.

Но Лёха упрямо вцепился в лямки и мотнул головой. И чего, правда, потащил его с собой? Не в лес же пошли. Чудик.

Пока их проводник делал запись авторучкой на верёвочке в пустых графах зелёной страницы журнала, ребята оглядывали непривычное помещение. Впереди, в торце длинной комнаты, виднелась лестница куда-то наверх. Видимо, в ту самую контору, где работал дядя Семён. Слева ещё ступеньки, вниз. Светка помнила, что за этим спуском будет коридор, а потом – такой лифт, какого уже, наверное, нигде не увидишь. Вот Лёшка обалдеет!

В сводчатом коридоре с коричневатыми потёками на белёном потолке их настигло дрожащее эхо. Лампочки висели редко, да и горели не все, так что полумрак добавлял атмосферности. Так и кажется, будто весь мир наверху исчез, а они – единственные выжившие – спасаются в тайном бункере… Уф. Светка передёрнула плечами и поёжилась.

Когда оказались на площадке перед белой решётчатой коробкой лифта, Лёха даже присвистнул.

– Ничего себе, раритет!

Железная дверь громко клацнула ручкой-рычагом и заскрежетала петлями. Светка довольно усмехнулась и первая толкнула внутрь деревянные створки кабины лифта, окунаясь в чуть душный запах старого лака, мелкими чешуйками осыпавшегося на истёртый до бесцветности линолеум. Последним вошёл дед, захлопнул железную дверь, потом закрыл двустворчатую и кивнул Свете. Она прижала пальцем большую круглую кнопку. Лифт дёрнулся, моргнул сонной лампочкой и, скрежеща и вздрагивая, потащился вниз. Сквозь стёкла створок и решётку шахты было видно, как уползает вверх бетонный пол покинутого этажа, а под ним открывается бездонное тёмное пространство. Парой этажей ниже на стене едва теплилась сиротливая лампочка. В этом жёлтом сумраке титаническое бетонное кольцо, расчерченное выступающими рёбрами на квадраты, производило особо мрачное впечатление. Оно уходило вниз на необозримую глубину.

– Охренеть «Фоллаут», – пробормотал Лёха восхищённо. – И что, тут правда можно укрыться?

Семён Андреевич – Светка, наконец-то, вспомнила, полное имя дедова товарища – кивнул:

– Пока ещё можно. Сорок два метра глубины, выдержит прямое попадание ядерной бомбы. Правда, техника тут вся на ладан дышит. А если вентиляция накроется – это будет уже не убежище, а братская могила. Только кому оно надо теперь?

Семён Андреевич махнул рукой и смолк.

Лифт с лязгом и скрежетом остановился. Притихшие ребята первыми выбрались из кабины и, не сговариваясь, запрокинули головы, вглядываясь в темноту огромной бетонной шахты.

– Ну, здравствуй, – проговорил вдруг дед. – С каких это пор ты из театра-то выходишь?

Светка обернулась и, ахнув, дёрнула Лёшку за рукав. Слева от затянутой в металлическую сетку шахты лифта убегала наверх лестница. И там, на площадке между первым и вторым пролётом, смутно колыхалась туманная фигура… На человека она была совсем не похожа. Просто длинное серое облако, перетекающее дымными клубами. Но откуда тут взяться дыму?