О чём молчали города. Мистические истории - Корж Дарья - Страница 17

– Патроны вышли, мать их!

Изрыгая проклятия, в дом вошёл второй куль. Лязгнуло железо. Крик женщин метнулся среди тесных бревенчатых стен, вырвался наружу и растворился в холодном безмолвии зимнего неба. Последнее, что запомнил Юван, – алая полоса на шее его мёртвой матери.

***

В день торжественного приёма в пионеры их выстроили на сцене актового зала под портретами вождей Революции. Из-за стола, покрытого красной скатертью, поднялся учитель в кожанке и начал говорить. Он до сих пор общался со своими учениками через переводчика, но Юван, который жил в интернате с пяти лет, уже достаточно понимал русскую речь. Сначала он внимательно слушал, как смелый Ленин-ойка спас простой народ от злых буржуев-кровопийц и подарил людям светлое будущее. Но вскоре ему стало скучно, и он принялся украдкой пихать локтем соседа Ефима, такого же круглого сироту, как и он сам. Наконец грянули аплодисменты, гармонист заиграл «Интернационал», и вожатый начал повязывать пионерские галстуки. Одному за другим.

Юван смотрел.

Как на шеях его товарищей появляются алые треугольники.

Алые, как кровь.

И Юван вспомнил.

Алую полосу на шее своей мёртвой матери…

Тело свело судорогой, ноги подкосились, а деревянный настил сцены вдруг стал зыбким, как болотная трясина. Последнее, что он увидел, – встревоженные лица сотрудников культбазы, склонившихся над ним. Они расплывались, превращаясь в жуткие хохочущие рожи кулей.

«И забирают они души детей и отдают Куль-отыру на съедение», – раздался в ушах полузабытый голос бабушки.

***

Они пили травяной чай на тесной кухоньке в квартире Юхлымова. Сплошь увешанное разноцветными хантыйскими оберегами, тряпичными куклами-фетишами многочисленных божков и духов, жилище больше походило на отделение краеведческого музея, чем на однушку в обычной пятиэтажной хрущёвке.

Непривычный вкус чая поначалу отталкивал, но после третьего глотка было невозможно оторваться. Катя благодарно глянула на Володю, согласившегося сопровождать её, и снова принялась разглядывать внука хозяина квартиры, который их и пригласил. Его звали Егор. Он был невысокий, поджарый, курносый, с приветливым и немного детским взглядом едва уловимо раскосых глаз на круглом лице с выдающимися скулами монголоида. Некоторое время Егор молчал, собираясь с мыслями.

– Вот, – наконец перешёл он к делу. – Дед просил передать вам перед смертью.

Он протянул толстую потрёпанную тетрадку. От одного прикосновения к чёрному клеенчатому переплёту у Кати закололо кончики пальцев. Следовало сказать что-то вежливое, но у неё перехватило горло. Она пролистала пожелтевшее страницы, исписанные аккуратным почерком, и подумала, что сейчас люди редко пишут так красиво.

– Скажите, а правда, что ваш дед был шаманом? – брякнул Володя, которому надоело молчание.

Катя пнула его под столом, но Егор только улыбнулся кончиками губ.

– Этот дар передаётся в нашей семье по мужской линии из поколения в поколение.

– Вы тоже шаман? – Володю распирало от любопытства.

– Мы ещё поговорим об этом, – сказал Егор. – Но для начала я хочу, чтобы вы прочитали.

– Прямо сейчас? – удивилась Катя.

– Я выполню волю деда, как обещал, но его записи вам не отдам. Я положил много усилий, чтобы наше имя не связывали с этой историей. Но вы, Катя, оказались слишком любопытны, – приятный голос Егора звучал ровно, и всё-таки гостям стало немного не по себе.

– Я просто делала свою работу, – пробормотала Катя.

– Понимаю, – Егор положил на стол смуглые ладони с короткими, слегка заскорузлыми пальцами. Небрежно обстриженные ногти были обведены чёрным ободком. – Поэтому и хочу, чтобы вы поняли всё до конца.

Катя покосилась на Володю: он уже сосредоточенно рассматривал стопку разномастных чёрно-белых снимков и параллельно что-то искал в своём смартфоне. Его всё же удалось втянуть в игру. Она раскрыла тетрадь.

***

Охотники блуждали по осенней тайге третьи сутки. Припасы подходили к концу. Колыванов без умолку костерил проклятого лося, заманившего их в непроходимую глушь. Юван молча поправлял ружьё и заплечный мешок и упрямо шёл дальше, ведомый неясным предчувствием. Среди деревьев показался просвет.

– Опа! Избушка на курьих ножках! – воскликнул Колыванов, выходя на поляну.

Смутное воспоминание из детства подсказало, что небольшое бревенчатое сооружение с односкатной крышей на четырёх высоких столбах может быть хантыйским лабазом. Рядом рос исполинский кедр. Вокруг стояли воткнутые в землю жерди с черепами животных и полуистлевшими шкурами. Юван вздрогнул: пустыми глазницами на пришельцев смотрела вырезанная на стволе личина. Её рот был вымазан чем-то тёмным. Следы кормления жертвенной кровью, вдруг понял Юван. По его телу прошла знакомая дрожь, предвещавшая начало приступа. Таёжная тишина вдруг наполнилась шёпотом оживших духов. Их кормили очень давно. Духи были голодны.

Его отвлёк полный ужаса вопль Колыванова. Молодой напарник уже успел вскарабкаться наверх и с белым лицом стоял на пороге.

– Там, кажись, трупы…

Трупы оказались большими, почти в человеческий рост, тряпичными куклами в цветастых, расшитых бисером халатах. Порывшись в сундучке, найденном в углу, Колыванов извлёк на свет несколько кусков материи, железные подвески, изображавшие животных, старинные монеты, детскую игрушку в виде всадника на лошадке, две упаковки чая, пачку папирос и даже бутылку водки. На самом дне лежала чеканная серебряная тарелка с узорами.

– Ты только глянь! Вот это подфартило! – крикнул он Ювану, который стоял внизу.

Когда Юван снова поднялся, напарник алчно потрошил самого большого идола. В висках застучало эхо шаманского бубна. «Елта-ку не может отказаться от своего призвания. Иначе духи ему отомстят».

– Не тронь. Это сумьях. Священное место.

– Да ты что?!

Одно движение, и стонущий Колыванов валялся на земле. Когда Юван спрыгнул рядом, молодой охотник увидел в его безумных глазах свою смерть.

***

От запаха травяного чая у Кати начала кружиться голова. Казалось, она сама побывала на поляне, где стоит заброшенное святилище идолопоклонников. Теперь она понимала. Мысли снова вернулись к памятнику, скрывающему проклятие безумного шамана.

– А есть способ его снять? Отменить? – спросила она.

– Как вам сказать… – загадочно улыбнулся Егор. – Но, кажется, ваш друг уже всё понял.

– Знаешь, Катя, – растерянно пробормотал Володя. – По-моему, священник нам не поможет.

Он положил на стол потёртую фотокарточку. Рядом с грузовой полуторкой, дружески обнявшись, стояли трое мужчин. Двое незнакомцев улыбались, Юхлымов смотрел исподлобья. В правом нижнем углу читалась написанная ручкой надпись: «1975 г. Свердловск-19».

Катя вопросительно глянула на Володю, и тот без лишних слов дал ей свой смартфон. Перед глазами побежали строчки бесстрастного текста: «Военный городок Свердловск-19. Центр военно-технических проблем бактериологической защиты НИИ микробиологии МО РФ, созданный в 1946 году. Занимался разработкой и производством биологического оружия. Специализировался на создании новых штаммов боевых бактерий сибирской язвы и чумы. В 1979 году из-за утечки спор через систему вентиляции одной из лабораторий в Свердловске вспыхнула эпидемия сибирской язвы».

У Кати запульсировало в висках. История с капсулой времени сделала очередной головокружительный вираж. Она почувствовала себя маленькой белой мышкой, беспомощно бегающей по лабиринту в поисках несуществующего выхода.

– Нет, это фигня какая-то! – вдруг нервно рассмеялся Володя. – Слушай, Катя, пошли отсюда. Хватит уже с меня этих головоломок! Класть я хотел на эту сумасшедшую семейку.