Поездатое путешествие. Том 3. Путешествие в никуда - Flow Ascold - Страница 4

Фальшивые зелья демонстративно вылил на пораскинувшего мозгами бомжа.

Но, как и ожидалось, я сумел найти то, чего мне очень сильно не хватало. Два пузырька. На здоровье и выносливость. Аллилуйя! Не задумываясь, влил в глотку одно и другое. Показатели выносливости поползли из красной зоны в жёлтую, но так же быстро сжирались они организмом, вырабатывая энергию для лечения травм. Часть её направлялась на поддержание нынешнего состояния организма. Чтобы хуже не стало. А излишки формировались в сферы здоровья. Второе опустошённое зелье подарило мне сразу три сферы. Практически достаточно для восстановления второго глаза либо гортани.

Пораскинув мозгами, фигурально и физически, решил не гнаться за несбыточным и направил большую часть на восстановление пищевода, желудка, гортани для возможности нормально есть и восполнять запасы энергии. Потому что от каши уже блевать хотелось. Вот как, объясните мне, физики, при выстреле в голову в пяти метрах от меня мозги умудрились попасть мне на скейт?

Жук, прикинь, что там для восстановления голоса необходимо?

«С этим сложнее, очень сложная структура, не могу понять, отчего, но примерная раскладка говорит, что для полноценного восстановления голосовых связок и прочих органов потребуется от 5 до 6 сфер здоровья».

Так это же целая рука!

«Вот и я про что».

Тогда отбой. Давай укрепим тело, чтобы не терять энергию и кровь. Ускорим рубцевание, зарастим раны. Потом проведём нормальную починку организма и вырастим конечности. Пока же давай потратим то, что есть, на то, что можем сделать. Заодно, как я и сказал, уменьшим расход выносливости на поддержание жизни в этой тушке. Быстрее сферы здоровья начнут формироваться.

«Окей».

Давай так: прежде, чем мы отправимся с тобой в мою квартиру, выясним один мучающий меня вопрос.

Я «подошёл» к стене, возле которой лежал труп. Изобразил просьбу дать мне ручку или карандаш. Меня не поняли, лишь рыбьими глазами смотрели на меня в полной прострации две добрые, но слабые соседки. Я покачал головой и макнул пальцем в лужу крови, после чего на заляпанных обоях вывел мой вопрос.

«Где мой шлем?»

Я развернулся и требовательно указал пальцем на объявление, что читалось на уровне пояса взрослого человека.

– Забрали его, когда мы тебя с собакой тащили в квартиру. За него столько народу, что позже сбежалось сюда, передралось. Вроде, у Чёрного Кабана он и остался. Он после этого и стал здесь свои порядки наводить. Банду очень быстро собрал. За два дня-то вон сколько от них ходаков стало шляться. Этот, гад! – взгляд упал на труп, – знал, что мы здесь живём, неделю назад ему раны обрабатывали, чуть с того света спасли. И вот он как отблагодарил, сволочь!

Бабка плюнула на труп гада. Туда же через пару секунд плюнула и внучка. Ещё спустя пару секунд они стали наперебой плеваться в «благодетеля», что пришёл им «помочь» и «уберечь от беды». Мне даже смешно стало, и резко мышцы судорогой свело от боли в подбрюшной области.

Ясно всё. Значит к Кабану в гости зайдём. Зверинец продолжает расти. Я подхватил скейт и покатился от одного порога ко второму. По старой схеме перенёс с помощью руки тело через порог и подтянул скейт, поехал по лестничной клетке. Дверь. Порог. Приступ боли. Шуршание колёс. На лестнице пришлось выдумывать.

Скейт засунул под мышку культи левой руки. Правой схватился за перила и рывком швырнул себя вперёд. Через половину ступеней начал ловить своё тело, хватаясь в полёте за перила. Больно стукнулся локтем. Но какой же это пустяк в сравнении с агонией всего тела, что волнами наскакивает, как цунами на рыбацкую деревушку. Унося в чертоги боли сознание то на несколько секунд, то на кажущиеся вечностью минуты.

Такой вот приступ схватил меня на предпоследнем лестничном пролёте уже родного 4-го этажа.

Как назло, приступ длился, казалось, целую вечность. Рядом шагала внучка, пытающаяся поддерживать меня. Дорогая моральная поддержка мне намного важнее. Жаль, сказать я тебе этого не могу. Ну, а боль научит меня, я надеюсь, избегать подобных безрассудных ситуаций. Ведь, по сути, я сам виноват. Мог же просто ураганом пронестись мимо и схватить всех, кого нужно, за шкирку и свалить. Но нет, поверил в собственную исключительность. В свои возможности. И вот я здесь. Не шагающий, но ползающий мертвец.

Приступ прошёл и я продолжил свой путь. Уже у самой двери я, как обычно, потянулся к карманам штанов и понял, что делаю глупость. Дверь оказалась заперта. Ломать её не хотелось и я решил проверить секретное потаённое место, куда мы с женой время от времени прятали ключ от двери, если была такая необходимость. Я подошёл к кладовке с заваренным люком, сдвинул чуть в сторону сундук с картошкой соседки, тётки Люды. За ним в полу был виден плинтус, вмурованный в бетон. Я знал, что внешний вид обманчив и легко подковырнул его, отодвигая. За ним лежал маленький ключ. Это говорило, как минимум, что она уходила осознанно, а не бежала сломя голову. Я открыл дверь и под звуки гнетущей тишины вошёл в такую потрёпанную, но такую родную и уютную квартиру.

Как же долог был мой путь. В воздухе витал запах духов жены и чего-то горького, неуловимого, но заставляющего глаз предательски вырабатывать солёную жидкость.

Я двигался по квартире в сторону её туалетного столика, где из зеркала торчал сложенный листок бумаги. Нынешнего роста не хватало и я махнул соплежуйке, чтобы она подошла. Указав рукой на листок, требовательно протянул руку. Та, слава Богам, сообразила в этот раз, что от неё требуется.

«Здравствуй, Любимый. Надеюсь, ты добрался до дома и прости, что не встретила тебя горячим ужином, как это мы любили делать раньше. Мы не планировали уходить, но нужда заставила нас. Город быстро самоорганизовался. Появились отряды самообороны. Нам даже под дверь поставили гуманитарную помощь: продукты и воду. Но всё изменилось на четвёртый день прихода этого ужаса.

Из промышленной зоны, со стороны заводов, говорят, пошла какая-то нечисть. Непонятное нечто, что сжирало вообще всё, полностью опустошая квартал за кварталом. Тварь росла и за сутки отъелась до пятиэтажного дома. Теперь она сама разрушала дома и вытаскивала людей, сжирая их заживо. К вечеру оно снесло последний дом в юго-западном районе и пошло к нашим густонаселённым домам. Мы слышали по радио призывы дать отпор монстру и объединиться. Но у военных и других выживших ничего не получилось. Мы слышали отсюда отголоски сражений, видели взрывы. Очень многие погибли, а чудовище только пожирало тела, разрастаясь и разрастаясь. На шестой день объявили общую эвакуацию. Конвой прошёл прямо возле нашего дома. Я долго думала и решила не рисковать. Мы с Василисой в колонне беженцев покидаем этот город. Нам объявили, что мы будем двигаться в сторону Чёрного моря. Первое время в сторону Самары пойдём. Если что, ищи нас там. Спрашивай о нас у капитана Тормашева, он помогал нам с эвакуацией, это муж Зинки из пятого подъезда.

Люблю тебя. Береги себя.

Твоя любящая жена и умница-дочка».

Капитана Тормашева… Видимо, сработали мои смски. Или хотя бы часть из них. Не зря отправлял, как умалишённый. Его я знал давно, как человека чести, офицера. Крутой тип. С яйцами из железобетона. Как минимум.

Я закинул своё тело на аккуратно застеленную кровать. Запах. Запахи родного дома сносили крышу. Я просто лежал и предавался унынию. Как же… тяжело на душе…

На кухне, шарясь по полкам, уже хозяйничала соплежуйка. Плевать, вряд ли там осталось что-то, кроме маслин, которые жена ненавидела.

«Соратник! Не время падать духом! Чем быстрее ты восстановишься, тем быстрее сможешь отправиться в путь!»

Эх… дороги… пыль да туман… холода, тревоги… да степной бурьян…

«Звучит, конечно, красиво. Но всё же. Я бы, кстати, посоветовал скорее вернуться, там на улице твои кожаные сородичи странного вида лазят, спрашивают о каком-то пропавшем Вите Шнурке».

Сука… ни минуты покоя.

Мы встретились на шестом этаже. Два дебила решили отпихнуть меня с пути. И им это удалось. В ответ я выстрелил первому, а затем второму в колено духовной пулей. Эффект был довольно разрушительным. Чем-то напоминал последствия от разрывной пули. Колени в фарш. Восстановлению не подлежат. Если Система не подлатает.