Рассказы тридцатилетних - Бежин Леонид Евгеньевич - Страница 23

Из хлебного вагона носят на подносах буханки и грузят их в фургоны; а из пассажирских вагонов все чаще высовываются нетерпеливые лица… Не успел поезд еще тронуться, как Несмачный закупил у знакомого шофера хлеб и положил доверху набитый мешок в телегу. Сверху он закидал мешок сенцом… После этого Несмачный сразу переменился: стал медлителен и добродушен. Не спеша курит он папиросу, провожая глазами уходящий поезд; благосклонно смотрит на толстую старуху, которая сошла с поезда и теперь просит, чтобы Несмачный довез ее до села. Вместе они садятся на козлы. Несмачный теперь едва дергает вожжи. И Подружка трогается в обратный путь.

Дорога назад для Подружки не в пример спокойней и приятней, хотя и везет она теперь дополнительно толстую старуху и такой же толстый мешок. Но с тех пор как телегу ее поставили на резиновые пневматические шины, Подружка готова была возить хотя бы и весь колхоз вместе с председателем, только бы не спешить. Однако теперь, поглядывая на солнце, она прикинула, что по времени им давно уж пора быть в поле с бочкой воды для комбайнеров, косивших пшеницу… Но Несмачный совсем не торопится, а ведет со старухой праздный разговор. Он уже расспросил, откуда и к кому направляется она, а старуха уже доверительно наклонилась к Несмачному, как будто бы для того, чтоб их никто не услыхал на пустой дороге, и, достав из сумки фотокарточку, показывала ее.

— Вот, видите: девочка! — сказала она Несмачному. — Она работает вместе со мною, доярка на ферме. Когда я наладилась сюда ехать, она дала мне свою фотокарточку и просит: тетя Надя, пошукайте мне там, на стороне, какого-нибудь хлопца… Что, — спросила старуха у Несмачного, — нет ли у вас какого-нибудь неженатого хлопца?

— Нет, — говорит Несмачный, усмехнувшись.

— Да я так и знала! — успокоила его старуха, пожимая плечами. — Мне и самой не нравится, чтоб кто-то забрал нашу девочку: она у нас одна, а остальные старые, как и я… Но не пропадать же ей одинокой! С утра до ночи тягает коров за сиськи, а самой — ничего! — И старуха стала качать головой и приговаривать: — Что же будет, ох, что же будет?.. Все ускакали в город…

Несмачный по-прежнему улыбался и успокоительно махнул рукой.

— Да ладно! — сказал он, не потому что знал, как все устроится, а потому что не любил, чтоб говорили, что где-то что-то нехорошо. Он любит, чтоб все было хорошо…

Несмачный ссадил старуху на окраине села. Она спустилась с козел и подала Несмачному двадцать копеек, которые он молча принял и положил в карман. Старуха спросила, указав на крайний дом, который не имел никакого двора и стоял особняком, как будто немного отступив от других:

— А это что у вас такое? Люди толкутся… Может, это клуб? Только все одни старухи…

— Это кузнец умер, — сказал Несмачный. — Одинокий, цыган…

При этих словах Подружка прянула ушами и, обернувшись, поглядела на Несмачного. А тот, строго взглянув на нее, прибавил:

— Хулиган порядочный!

Несмачный въезжает на свой двор и, сойдя с козел, идет закрывать за собой ворота. Двор у него широкий, во всех углах копошатся куры, бродят утки… Но строения сооружены безо всякого вкуса и любви к уюту, как у настоящего казака. На крыльцо из дома выскочила внучка Аня, горожанка: половина хозяйства Несмачного служит для поддержания ее родителей… Она спрашивает:

— А что ты теперь привез, дедушка?

Несмачный потрепал девочку по голове и умиленно заглянул ей в лицо: по его мнению, внучка похожа только на него.

— Я привез тебе хлебца, чтобы моя девочка росла большая и умная! — сказал он.

Несмачный вошел в дом и сказал Анне Филипповне, что хлеб привезен; пусть она освободит мешок и снова положит его в телегу, под сено. А сам он прошел в прохладные комнаты и прилег, чтобы немножко отдохнуть… Вот он чуть было не задремал, как прибежала внучка и спросила у него:

— А лошадка чья, дедушка?

Несмачный довольно потянулся на диване и, закинув руки под голову, сказал:

— Моя!

Анна Филипповна, возвратившаяся со двора, услышала это и поправила его:

— Колхозная лошадка, внучка, — сказала она, — колхозная…

— Корма колхозные, — сказал Несмачный, подмигнув внучке, — а лошадь моя!

Девочка снова убежала во двор, к лошади… Мухи ползали у нее по морде и облепили глаза. Подружка грустно взглянула на Аню. Увидев, что мухи облепили лошади глаза, добрая Аня принесла стул, взобралась на него и стала отгонять мух… И так все то время, пока Несмачный отдыхал, девочка отгоняла мух с одного глаза лошади. И Подружка стояла смирно, не смея встряхнуть головой, хотя с другой стороны головы мухи липли ко второму глазу и кусались еще пуще.

Несмачный с Анной Филипповной погрузили в телегу деревянную бочку, и он, набрав в колодце воды, наконец отвез ее в поле к комбайнерам… Пыльные и усталые, они стали ругать его за позднюю доставку воды. Но он шутил с ними и не ввязывался в скандал. Ведь он любит, чтоб все было хорошо. Но комбайнеры слишком настойчиво ругали его, и Несмачный обиделся.

— Да, — сказал он, — старику уж давно пора на пенсию. Я уже сколько раз просился у председателя: тяжело, говорю, годы не те… Надо еще проситься!

Комбайнеры испугались: где потом возьмешь человека на такую мелкую работу?!

«Да ну, ты еще совсем молодцом! — убеждали они Несмачного. — Ну подумаешь — замешкался раз-другой, завозился: дело обычное…

На обратном пути Несмачный остановился возле кукурузного поля. Кукуруза выросла в этом году на славу; листья ее уже пожелтели и побурели, а от стволов, свесив бороды, оттопыривались почтенные початки. Несмачный, взяв свой любимый мешок, вошел в кукурузу, и она сразу скрыла его с головой, как лес.

— Ах ты ж, какая силища-то! — сказал Несмачный, с удовольствием ощупывая початок, и огляделся по сторонам, как будто желая с кем-нибудь поделиться своим восторгом… Но никого не было видно поблизости, только дня через два в колхозе освободятся руки для кукурузы. Тогда Несмачный стал ломать початки и складывать их в мешок: дома Анна Филипповна разглядит и оценит!

Несмачный въехал на свой двор и закрыл за собою ворота. Внучка Аня выбежала на крыльцо и спросила:

— А что ты теперь привез, дедушка?

— Я привез тебе кочанчик кукурузы, чтобы моя девочка росла большая и умная.

И внучка напевает, вбегая в дом:

— Бабушка, бабушка, дедушка привез кочанчик кукурузы, чтобы я росла большая и умная!

В село приехали артисты. Вечером они собираются дать представление в Доме культуры, а сейчас разбрелись по селу в поисках экзотики: артисты были из большого города. Несмачный и Подружка, проезжая через центр села, видели трех незнакомых мужчин, которые ходили вокруг старой церкви и разглядывали ее. Теперь в церкви зернохранилище, поэтому на дверях висит большой замок… Несмачный с Подружкой проехали к окраине, где находилась свиноферма, и невдалеке от нее увидели еще две незнакомые фигуры: теперь это были женщины, очень нарядные и раскрашенные. Казалось, они направляются прямо к ферме.

Несмачный вошел в дом, чтобы увидеться с бригадиром, а Подружка осталась стоять около ограды, за которой бродили свиньи. Женщины подошли. Но Подружка не привлекла их внимания; они проникли через калитку к свиньям и стали заигрывать с ними. Свиньи, как было видно, довольно удивились появлению среди них этих двух фигур; они попятились в глубь своей территории и насупились, глядя на артисток. Но эти женщины ласково звали их к себе и протягивали к ним руки, видимо, желая почесать им за ухом или живот… Свиньи понемногу осмелели и приблизились. А когда артистки достали из сумок несколько яблок и бросили на землю, свиньи со всех ног кинулись добывать эти яблоки, уже совсем не стесняясь артисток и вытирая об них от грязи кто бок, а кто зад и расталкивая их ноги проворными мокрыми рылами.

— Ай! Ай! Ай! — это закричали артистки, пытаясь возвратиться к калитке, но как будто бурная грязная река кипела и хрипела вокруг них, затягивая все дальше к середине водоворота…