Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 46

Я видела парней вроде него. На нашей параллели есть минимум трое таких добродушных толстячков. Всегда дадут списать домашку, не обидятся на злую шутку, в любой момент поделятся булочкой (еда у них обязательно рассована по карманам).

В общем, типаж Миши Иванова (Иванова, а-а-а!) для меня не загадка. Странно, как эффектная Ира Фетисова умудрилась в него влюбиться?

Говорят, противоположности притягиваются. Исходя из этой логики, противоположности вроде Иры и Миши обречены на притяжение. Шикарная блондинка Фетисова и несуразный толстяк… Нет, ну серьёзно! Как?

На странице Миши нет ни одной фотографии Иры. Зато вся стена в насекомых – в прямом смысле. От фотографий гусениц, пауков, жуков и бабочек рябит в глазах, пока я торопливо их пролистываю.

Ира и Миша познакомились на форуме любителей насекомых. Они долго рассуждали о том, какой среди муравьёв царит порядок, не то что у людей, и какое это волшебство – превращение гусеницы в бабочку. Миша отправил Ире мем: «Гусеница считает, что после куколки жизни нет». Ира отправила фотографию своих пауков в обнимку, с подписью «Моя прелесть».

На форуме (его я тоже нашла) у обоих были милые аватарки. Ира представлялась как «QueenBee» (кто бы сомневался), Миша – «Anti». Он как-то признался, что ждёт свою стрекозу – пусть поёт хоть всё лето, он обеспечит ей надёжную норку зимой. Наверное, Миша ещё не знал, что эта стрекоза сама кого хочешь золотом осыплет.

Так или иначе, Ира заинтересовалась, и после двух недель интернетного флирта (весьма неуклюжего, потому что Миша оказался прямолинейным человеком) эти двое встретились. Мне бы хотелось увидеть лицо Иры, когда вместо того, что она наверняка успела нафантазировать, узрела перед собой добродушного толстячка в очках. Странно, что сразу не сбежала.

Не сбежала и на следующем свидании. И на последующем. Что они делали, и о чём говорили во время этих встреч, я не знаю, фото в «Instagram» они не выкладывали (а у Миши там аккаунта и вовсе нет). Но сообщения Иры я прочитала. «Спокойной ночи, моя пчёлка», «Муравьишка мой, хочу увидеть тебя во сне» - в общем, тонна сахара. Телефон Иры оказался полон этой сладкой нежности, и если сначала я читала с брезгливостью пополам с неловкостью, то спустя час подглядывания за чужой жизнью я безумно им завидовала.

Миша с Ирой умудрились построить отношения, в которых обоим тепло и уютно. Они очень этим дорожат – ещё бы, теперь я понимаю, почему Ира согласилась пойти за своим Муравьишкой куда угодно, даже в логово колдуна, убившего её брата.

Видимо, муравей всё-таки нашёл свою стрекозу.

Сейчас это тихое счастье грозило разрушиться – из-за негодяя, который решил, что может играть людьми, как куклами. Который мог похитить и убить любого – просто потому что ему так захотелось. И ему за это ничего не будет.

Негодяя, который заставил меня сомневаться в моём любимом учителе, единственном человеке, который поддержал меня после приезда в Москву.

Я думаю так, и меня прошибает холодный пот. Так не должно быть. Не должно. Но так есть – и это страшно.

Я должна убедиться, что это не Олег Николаевич. Обязана, или не успокоюсь. И ещё… Они поссорились вчера, наши Муравей с Пчёлкой, до того, как Ира получила письмо с приглашением на кладбище. Из-за меня – Ира в очередной раз вылила на «эту» ушат грязи, дескать, как такое безотказное убожество вообще живёт? Миш, да ты бы видел её родственников! Она что, совсем бессловесная? Ни один нормальный человек в такой ситуации молчать не будет! А эта! Покорная, как!.. Ну я не знаю!

Миша, более приземлённый, возразил, что у меня могли быть свои причины. Ира пожаловалась, что «эти причины сейчас крушат мой дом». Миша всё равно встал на мою сторону – и поехало. В принципе, ссорились они часто – Ира, судя по их переписке, могла вспыхнуть в любой момент. Потом извинялась, Миша её обязательно прощал, и в уютном мирке влюблённых снова воцарялся мир и покой.

Его последнее сообщение Ире как раз и было таким прощением: «Пчёлка, ты не права, но я тебя люблю. До завтра, моя королева».

А потом пришло письмо с неизвестного адреса – у меня не вышло его отследить. Может, у Анатолия Николаевича получилось? В письме сухо говорилось, что или Ира придёт по приглашению, или увидит завтра у себя в спальне Мишину голову. Драматично, писавший наверняка смотрел «Крёстного отца». Наверное, просто лошади рядом не нашлось. И этот адрес – Фетисов-старший точно отправил по нему своих ищеек. И они, конечно, ничего не обнаружили. Не знаю, как (жуткой магией?), колдун обвёл их вокруг пальца, как делал это и раньше. Но я прекрасно могу представить, что творится сейчас этажом выше: Анатолий Николаевич поражается наглости преступника, Ира бьётся в истерике, Антон её утешает, а мадам Анжелика смотрит на это с её обычным презрением, поджав губы.

И ничего нельзя сделать. Совсем ничего – это чудовище продолжит убивать всех, кого ему захочется. Он владеет какими-то силами, которые не гнушается использовать, и которые раз за разом путают ФСБ. И он продолжит, пока не добьётся желаемого. Чего?

Зачем ему Ира?

Я принимаюсь ходить по комнате туда-сюда. Фотография Миши Иванова тихо улыбается с экрана ноутбука. Мне больно на него смотреть.

И именно это болезненное любопытство наконец толкает меня к алтарю. Все, кто заходят в комнату относятся к нему брезгливо, особенно горничная. Но она при виде меня тоже губы поджимает. И упорно отказывается понимать мой французский.

Я сажусь перед алтарём на колени, машинально поглаживаю грубо сшитую тряпичную куклу – вольта. Это моя связь с духом, защита дома. Одно время мне приятно было думать, что артефакт, не дающий колдуну пробраться к нам, находится у меня. Какая-никакая, а власть. Но после вчерашнего я очень сомневаюсь, что эта штука вообще работает. Я чувствовала колдуна (не Олег Николаевич, нет! не верю!) – видела тоже, но сквозь туман. Больше чувствовала. Он был как море, и оно грозило смыть меня, утопить – убить. И никакая кукла бы не помогла.

И он почему-то ничего мне не сделал… Дал мне Антона и эту странную силу. Зачем? Чего он добивается? Что ему нужно от меня?

Я обещала Анатолию Николаевича вести себя тихо. Но Барон может подарить мне вещий сон – в конце концов, я каждую ночь такой вижу. И дом до сих пор не рухнул, никто не умер. Я буду тихо спать – но может быть, получу ответы на свои вопросы?

И самой себе мне не хочется признавать, что я это делаю, лишь бы избавиться от чувства вины перед добродушным толстячком на фотографии «ВКонтакте».

Он умрёт, а я буду знать, что ничего не сделала. Могла, но не сделала.

От таких мыслей больно до слёз.

Ну и если уж быть честной до конца: я должна убедиться, что Олег Николаевич здесь не при чём.

И вот я зажигаю свечи, глотаю сладкий дым, пью припасённый в серебряной фляге ром (спасибо Фетисову, снабдившему меня всем необходимым, ещё когда Антон не был собой).

Потом остаётся только добраться до кровати и закрыть глаза. От рома кружится голова, тяжелеют веки, и чудится, что тени скачут по комнате, как будто рядом танцует скелет во фраке.

Только комната уже другая. И сон начался, потому что наяву всё это раньше было: пятилетняя девочка со сбившимся бантом на голове в ужасе смотрит на кровать, где давно уже не дышит её мама.

Тогда, одиннадцать лет назад, соседка постучалась к нам лишь следующим вечером, и то случайно – к ней в гости нагрянул сын с невесткой, и она решила побаловать их сладеньким, а муки не оказалось, магазины же в такой час закрыты, ну и вот… Всё это время я просидела углу, трясясь от ужаса – после того, как поняла, что мама меня не слышит. И уже не встанет.

У неё глаза были открыты так жутко – я долго потом видела этот пустой взгляд наяву. Даже дома у бабушки, особенно по ночам, мне чудилось, что мама стоит на пороге спальни, прислоняется к закрытой двери и смотрит на меня – вот так.

Страх с тех пор так никуда и не делся.

Я заставляю себя отвлечься и от девочки и от мёртвой матери на кровати, взглядом ловлю отражение чёрного человека в зеркале и оглядываюсь.