КаМаЗ и Ч.М.О. (СИ) - Кит Тата - Страница 1

Больно смотреть на губы любимого, на которых видишь следы чужой помады. Но еще больнее видеть испещренные морщинами губы директрисы, на которых за шестьдесят лет она так и не смогла найти контур и поэтому мазала помаду, как придется, просто нащупав отверстие, из которого прямо сейчас исходил укор за укором.

— Я сколько раз говорила вам, Марина Олеговна, не делать из мухи слона?! — задала Анна Ивановна очередной вопрос, наконец, закончив втирать в губы сухую красную помаду. Небольшой красный штрих на зубах она тоже не забыла оставить. — Кто вам сказал, что голову скелета украл именно сын Кострова?

— Череп, — уточнила я машинально. — И именно сын Кострова на прошлой неделе уже выносил его из моего кабинета, чтобы поиграть им в спортзале в боулинг.

— Вы со своим… скелетом, Марина Олеговна, вытрепали школе все нервы! Сдался он вам? — директриса швырнула помаду в свою сумочку и плюхнулась в кожаное кресло, чтобы в очередной раз посмотреть на меня из него свысока. — И что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы поговорили с Костровым и его отцом. Очевидно, мои просьбы он не понимает. Кстати, отцу Кострова я уже позвонила. Он едет сюда.

— Конечно, она уже позвонила! — всплеснула руками Анна Ивановна и хлопнула ладонями по столу, отчего мои глаза непроизвольно моргнули. — До вас, Марина Олеговна, в нашей школе не было ни одной проблемы с этим скелетом. До вас в нашей школе, вообще, проблем никаких не было.

— Кондратий.

— Что? — поморщилась женщина.

— Скелета Кондратием зовут. Елена Владимировна, когда мне его передавала, сказала, что его зовут Кондратий.

— Это меня скоро Кондратий хватит. Скелет у нее Кондратий… — Анна Ивановна глубоко вдохнула и, оттопырив мизинцы, начала массировать виски указательными пальцами.

Стоя перед ней, как школьница, я ждала, когда она закончит свою медитацию и продолжит на меня кричать. Честно говоря, не помню, чтобы она хоть с кем-то в своем кабинете разговаривала нормальным тоном. Разве что с завучем, и то только потому, что та тоже могла накричать на нее в ответ.

Присесть мне, разумеется, никто не предложил. В этой школе я новичок и один из самых молодых педагогов, так что о том, что такое дедовщина среди учителей я знаю не понаслышке. Меня охотнее принимают за декор кабинета, который мне выделили, нежели за полноценную коллегу. На меня даже подготовку предстоящей новогодней ёлки для школьников скинули, потому что больше никто этим заниматься перед праздниками не хотел, а меня никому не жалко, да и не положено мне иметь никаких планов, пока я не завоюю почетное звание — учитель. Пока что для всех я «эта из биологии, в очках».

Стук в дверь нарушил тишину.

— Можно? — чисто формально спросил отец Кострова и вошёл в кабинет.

— Здравствуйте, Михаил Захарович, — тут же по струнке выпрямилась Анна Ивановна, приветствуя родителя главного хулигана школы. — Спасибо, что нашли время заехать к нам. Присаживайтесь…

— Что на этот раз? — хмуро перебил директрису мужчина, не спеша садиться. Острый взгляд серых глаз перешел с лица Анны Ивановны ко мне. И, наверное, благодаря исключительно нечеловеческой силе воли отец Кострова не закатил глаза, увидев меня второй раз за эту неделю.

— Да, пустяки, — махнула Анна Ивановна рукой и нервно усмехнулась, едва я успела открыть рот, чтобы ответить.

— Вы выдернули меня с работы ради пустяка? — стал мужчина еще более хмурым и злым.

«Оборотень в погонах» — в очередной раз подумала я про него. Не может человек с такой внешностью быть тем, кто закон охраняет. Он может быть только тем, кто его нарушает, и нарушает регулярно. И сына таким же воспитал.

— Ваш сын украл из моего кабинета череп Кондратия, — выдала я как на духу.

— Череп… кого? — снова обратил Костров на меня своё внимание.

— Череп скелета из моего кабинета. Будьте добры, верните его.

— У вас есть доказательства того, что это сделал именно мой сын? — повернулся ко мне родитель, совершенно игнорируя директрису, которая пыталась сгладить ситуацию улыбкой Джокера.

— Нет. Но больше некому, — гордо вскинула я подбородок и бесстрашно заглянула в серые глаза мужчины. Не знаю, как ему удалось запугать и одновременно очаровать учителей всей школы, но лично я его ни капли не боялась и уж точно не считала очаровательным.

— Доказательства есть? — с нажимом вопросил Костров и сделал шаг ко мне. Навис надо мной грозовой тучей и, видимо, ждал, когда я сама от страха намочу штанишки.

— Мы на допросе?

— Хотите, чтобы я устроил вам допрос? — спросил мужчина вкрадчиво.

— Вы захватили с собой паяльник?

— Марина Олеговна! — задохнулась возмущением директриса.

На мгновение на лице Кострова отразилось замешательство и удивление. Так-то! Получай!

Никто не сможет мне сегодня испортить настроение, потому вечером меня ждёт свидание с моим Витюшей и выходные с ним же. Я надеюсь.

— Без ректальной стимуляции вы не так разговорчивы? — не остался в долгу Костров. Уголок его губ при этом слегка изогнулся. Мужчина резко глянул вниз, туда, где у меня должна быть грудь и снова в глаза. — Выньте руки из-за спины, Марина Олеговна. Я предпочитаю вас менее болтливой.

— А я не спрашивала вас о ваших предпочтениях, Михаил Захарович. Верните череп Кондратия в мой кабинет. Это государственное имущество, — смотрела я прямо в его глаза, но руки, всё же, из-за спины убрала и скрестила их на груди, подсознательно боясь, что он может надеть на них наручники.

— Следите за словами. Либо докажите, что это сделал мой сын, либо наймите меня в качестве частного детектива, и тогда я найду череп вашего Кондратия, — цедил холодно мужчина.

— Нанять вас?! — вскинула я брови так лихо, что аж очки на переносице подпрыгнули. — Чтобы вы, имея прямой доступ к расследованию, скрыли улики против вашего сына? Нет уж, спасибо! Сами как-нибудь… К тому же, Михаил Захарович, разве вы не должны быть в форме, как положено настоящим полицейским? Ну, знаете, как в фильмах показывают? Хотя, о чем-то это я? Наверное, в тех фильмах любой фальшивый полицейский гораздо более квалифицированный полицейский, чем вы.

— Марина Олеговна! — уже перешла на фальцет Анна Ивановна.

— Марина Олеговна, разве на вас не должно быть узкой юбки и не застегнутой сверху блузки, как положено настоящим учительницам? Ну, знаете, как в фильмах? — не остался в долгу Костров. — Хотя, я, наверное, не те фильмы смотрел? Но что-то мне подсказывает, что знания у тех учительниц гораздо глубже ваших.

— Как остроумно! — сгримасничала я.

— Марина Олеговна! — откровенно кричала на меня директриса. — Кажется, вам пора на урок.

— Только из уважения к ученикам, — бросила я напоследок, давая им понять, что это не они меня выгнали, а я сама ушла.

— И жду от вас сценарий новогодней ёлки в понедельник! — крикнула мне вдогонку Анна Ивановна.

— Хорошо.

— Михаил Захарович, я бы еще хотела с вами обсудить спонсорскую помощь по новогодним подаркам… — защебетала Анна Ивановна, едва успела закрыть за собой дверь.

Сразу после школы я пулей полетела домой. Ни гололед, ни снегопад, ни конфликт с папашей Кострова не смогли погасить мой настрой на этот вечер, который обещает быть самым значимым в моей жизни.

Витя сказал, что хочет обсудить предложение. В этот момент, стоило мне услышать слово «предложение» в трубке телефона, моё сердце готово было выпорхнуть из груди и улететь в небо.

Да, мы расстались с Витей по его инициативе почти полгода назад (а если быть точнее — пять месяцев и шестнадцать дней), но в глубине души я не переставала верить в то, что он признает свою ошибку и вернется ко мне. И вот — он возвращается! Да не просто так, а с предложением. Тем самым!