Избранник смерти (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 30

К сожалению, вскоре мой чуткий сон прервали удивлённые ахи, отдалённое многоголосое карканье и хлопанье крыльев.

Я нехотя разлепил веки, приподнял голову и увидел, что телега медленно подъезжает к развилке двух дорог. Одна из них вела в обход, а другая шла прямиком через Чернолесье. И вот вторую перегородил грузовик с имперским двуглавым орлом. Но не он удивил моих ахающих спутников, а полчища ворон. Они с громким карканьем метались над обугленными деревьями, источающими чёрный дымок.

— Какого хрена? — прошептал я себе под нос, вытаращив глаза. Изумление настигло и меня.

— Поворачивай скотину! — грубо приказал крестьянину служивый в кителе. Он восседал на ступеньке грузовика и ловко сворачивал самокрутку из папиросной бумаги. — Дорога через Чернолесье закрыта! Поезжай в объезд!

— А чего стряслось-то, мил человек? — выдавил крестьянин, натянув вожжи.

— Не твоего ума дело! Поезжай отседова! — бросил служивый, уже начиная злиться. Следом он опасливо посмотрел на выглянувшего из кабины строгого вида мужчину в чёрном сюртуке и чёрной же фуражке с серебряным гербом.

— Уезжаю, уезжаю, — испуганно протараторил наш «водитель» и заставил занервничавшую лошадку свернуть на объездную дорогу.

— Странное что-то творится, да ещё и муторно на душе, — неожиданно прошептал Лука и расстегнул ворот рубахи.

— Хм, — задумчиво хмыкнул я и скользнул в транс. Успел как раз вовремя, чтобы заметить между деревьями Чернолесья армию призраков, которую практически тут же скрыл обычный лес.

Ого! А дело-то становится всё страннее и страннее. Призраки снова появились, да ещё их стало больше. Ежели такая орава наберёт силу, то они будут кошмарить всё Чернолесье. Благо существа смерти так и не могут преодолеть какой-то невидимый барьер, который, кажется, окружает Чернолесье. Они бились в него и отлетали обратно. А грузовик обосновался как раз в паре метров от барьера, словно служивые точно знали, где безопасно, а где нет.

— Чего деревья-то обугленные стоят? — задался вопросом крестьянин и тут же попытался дать на него ответ: — Мне вот что думается, судари. Молнии их побили. Тут ненастье в последние две-три недели чуть ли не каждый день бушует. Я частенько езжу в Петроград, посему и знаю. А вот чего здесь воронье разлеталось, и служивые делают, то мне неведомо.

— Да не просто служивые, а ещё и господин из третьего отделения. А это отделение ведает распутыванием магических происшествий, — протянул семинарист, явно намекая на того типа в фуражке.

Я хотел было сказать Луке, что по Чернолесью нынче летает столько призраков, сколько не бывает фантиков даже у дураков, но потом решил смолчать. Успеется, ежели что. Мне сейчас интереснее было понять, не связаны ли между собой вот эти все дела: толпы призраков, бьющие в деревья молнии и странная бабка Агафья Никитична, живущая неподалёку отсюда? А ведь ещё есть мой переход в этот мир и проститутка Глафира, которая говорила, будто что-то грядёт. Может, действительно что-то из этого набора и связано друг с другом? Да, может, и связано, но только как понять, когда у меня инфы с гулькин нос? Надо где-то ещё добыть информации. А начать, пожалуй, стоит с Луки и крестьянина.

— А какие вообще ходят слухи о Чернолесье? — проговорил я, соорудив из мешков подобие кресла.

— Разные, — первым ответил мне семинарист, сжимая рукой крест. — Один бредовее другого.

— Эт верно, сударь, — поддакнул крестьянин, печально поглядывая на дорогу. Она была ещё более разбитой, чем предыдущая. Конечно, телега ехала не по колёса в грязи, но всё равно с большими трудностями. Лошадке приходилось несладко. Она недовольно хрипела на фоне множества птичьих трелей, вылетающих из-за деревьев, которые нависли над дорогой и сплелись ветками, образовав подобие крыши.

— Так расскажите хотя бы парочку слухов. Всё равно делать нечего, а до Петрограда ещё несколько часов, — проговорил я, заняв свой «трон».

— Ну, слушайте, сударь, — проронил Лука и принялся рассказывать то, что народ успел насочинять о Чернолесье.

Я слушал его и мотал на ус. А вскоре понял, что все слухи объединяет то, что будто бы в этом лесу лежит множество мертвецов, но вот откуда они появились в Чернолесье, тут вариантов было множество: от стародавней битвы между князьями до массового жертвоприношения во славу Сатане.

Хм… ну, мертвецы точно имеются. В этом нет никаких сомнений. Призраки же по лесу летают, а все они не могут быть бродячими. Значит, в толще лесной почвы действительно разлагаются человеческие тела. Но вот откуда они взялись?

В столицу мы прибыли ближе к полудню. И вид у нас с Лукой был такой, что водителю таксомотора пришлось доплатить, дабы он взял нас на борт своей отчаянно тарахтящей колымаги. Благо он всё же согласился. Лука дал рубль подвёзшему нас крестьянину, а затем мы сели в таксомотор, и тот помчал нас к дому Кантовых.

Прибыв в особняк, мы не обнаружили там ни Анатолия Юльевича, ни Всеволода. Но служанка поведала нам, что они на квартире Астафьева. Семинарист телефонировал туда и убедился, что они действительно в квартире. О смерти Ильи Макаровича он не стал ничего говорить, отложив эту трагическую новость до личной встречи.

Положив трубку, Лука произнёс, посмотрев на меня:

— Ну, стало быть, сейчас приводим себя в порядок, переодеваемся и едем к папеньке моему и брату.

— Сударь Андрей, — внезапно произнесла служанка, вернувшаяся в гостиную, — совсем запамятовала вам сообщить. Поутру телефонировали от графа Чернова.

— Чего хотели? — вздёрнул я бровь, уже практически не злясь на лысого мага.

— Просили сегодня вечером нанести визит в его дом, — проговорила служанка, обряженная в чёрное платье и накрахмаленный белый чепчик.

— Спасибо.

Женщина скупо улыбнулась и удалилась. Семинарист же обронил, одобрительно глянув в мою сторону:

— Кажется, вам удалось заинтересовать графа.

— Кажется, — хмуро протянул я, не зная чего ждать от этой встречи. Чернов себе на уме и явно ради чего-то проверял меня. И как он вообще узнал, что я обитаю в доме Кантовых? Хотя, с его-то возможностями…

— Сударь, — прервал мои мысли Лука, скользнув взглядом по моим грязным, прожжённым шмоткам. — Пойдёмте, подыщем вам одежду вместо этой. Надеюсь, в моём скромном гардеробе ещё что-то осталось, что может прийтись вам впору.

Мы поднялись в комнату семинариста и принялись шарить по пыльным платяным шкафам, где уже с большим комфортом обустроилась моль. Недолгие поиски дали нам кое-какую одежонку, которую я надел после того, как посетил ванную комнату. Сюртук жал в плечах и оказался, как и предыдущий, коротковат в рукавах. Однако штаны и рубашка были вполне подходящими мне по размеру. Котелок же пришлось брать из запасов Анатолия Юльевича.

Лука тоже переоделся, а затем мы покинули особняк, даже не став обедать, поскольку Всеволод страшно жаждал нас увидеть. И уже практически возле самого дома нам посчастливилось поймать извозчика. Мы забрались в его облезлую карету и поехали в сторону квартиры Астафьевых. Она прописалась за пределами элитного центра города, но всё же не на окраине.

Пока мы ехали к ней, я успел полюбоваться многолюдной набережной и разводными мостами. А потом карета миновала сидящего на ящике юного чистильщика обуви и нырнула во двор-колодец. Тут мы покинули транспорт и вошли в подъезд с чёрной чугунной лестницей, могущей похвастаться затейливыми перилами.

— Третий этаж, сударь Андрей, — проронил Лука и смахнул со лба пот, выступивший от волнения. Ему ведь предстояло сообщить вспыльчивому Всеволоду, что Илья Макарович погиб.

— Идёмте. И это… я вас, ежели чего, поддержу.

Семинарист благодарно кивнул мне, поднялся на нужный этаж и подошёл к двери с медными цифрами. Занёс кулак, но стучать ему не пришлось. Дверь резко распахнулась, и перед нами предстал всклокоченный Всеволод с горящими глазами и лихорадочным румянцем на щеках.

— Почему не привезли Илью Макаровича? С ним всё в порядке?