Избранник смерти (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 24

— Господи, господи, — прошептал трясущимися губами Лука, с ужасом глядя на мага. Тот упал на пол и принялся корчиться, истошно хрипя сорванным горлом.

— Все, кто падут в этой схватке, отправятся прямиком в Рай! — вторил хрипам мага старший Петров, подбадривая своих людей. — А их семьи получат от меня по тысяче рублей! Нет, по две тысячи целковых!

— Щедрый какой, — дёрнул я головой, с грохотом перевернул внушительный кухонный стол, укрылся за ним и крикнул семинаристу: — Лука, глянь в окно. Есть ли пути к отступлению?

Тот метнулся к подоконнику, протёр стекло и ахнул:

— Папенькин автомобиль подожгли, а во двор ворвалась целая толпа! Человек двадцать и все с оружием! А вон братья Измайловы! Они водяные!

— Кажись, нас срисовали, пока мы ехали к дому, и послали за подмогой, — судорожно предположил я, втянув ноздрями нагревшийся воздух.

Потолок уже занялся пламенем и, судя по гуляющим в коридоре отсветам, люди Петрова продолжают поджигать дом изнутри. Скоро он превратится в огненную ловушку. И этим тварям даже не придётся самим убивать нас, достаточно будет окружить дом и не дать нам выбраться из него.

Однако какой-то смелый тип с наганом всё-таки решил рискнуть. Участь погибшего страшной смертью мага его ничему не научила. Он выглянул из-за дверного косяка и послал несколько пуль в сторону Луки. Но тот вовремя шмыгнул за шкаф с посудой, посему пули лишь выбили щепки из дверцы.

А я снова скользнул в транс и только с третьего раза сумел зарядить «старение» по самое не балуй, а затем швырнул заклинание в стену, скрывающую стрелка. Магия превратила брёвна в труху и голодным волком набросилась на стрелка. Тот отчаянно завопил, глядя на своё стремительно стареющее плечо. Буквально через пару мгновений его отделившаяся от тела рука со смачным шлепком грохнулась на пол, а сам мужик упал следом за ней, потеряв сознание от боли.

Петров тут же прогрохотал злым голосом:

— Не лезьте на рожон! Окружите дом! Огонь всё сделает за нас!

Будто мои мысли подслушал, гад! И что теперь делать? Атаковать? Но у меня нет защитной магии. «Развеивание» способно остановить только энергию, а против пуль оно бессильно. «Старение» же — это вообще лишь атакующее заклинания. И больше ничего у меня за душой не имеется. Я же маг без году неделя.

— Андрей! — выдохнул Лука из-за шкафа. — Надо уходить отсюда! Мне думается, что Илья Макарович либо в плену у Петрова, либо на небесах, либо убег!

— Замечательная идея. Да вот только я один всех не успокою. А вы, сударь, в этом деле плохой помощник. Нож, что ли, кухонный хотя бы возьмите.

— Не пристало слуге божьему оружие брать в руки! — решительно заявил семинарист, в чьих глазах отражался пожар, пожирающий кухню.

Тут я впервые пожалел, что со мной поехал не Всеволод. Он бы мне помог в бою, а Лука лишь грехи отпустить сможет, если меня на тот свет отправят. Однако другого выхода нет — надо прорываться. Пламя уже нагрело воздух до такой степени, что на губах образовалась корка, а лёгкие огнём горели. Скоро мы тут поджаримся.

Снова ухнув в транс, я заметил промелькнувший в коридоре полупрозрачный силуэт, который двигался невероятно быстро, да ещё пола не касался. Призрак! Чей? Скорее всего, Потапа! Отлично!

— Потап! Потап! — принялся орать я, с трудом сохраняя транс. — Иди сюда! Я дам тебе силу! Ты сможешь отомстить!

— Он призывает призраков! — долетел до меня приглушённый расстоянием испуганный вопль.

— Никто ему не поможет! — отчеканил Петров.

Отреагировал на мои крики и сам Потап. Он появился передо мной, пройдя сквозь стену. Лицо старика было чёрным, а глаза — два буркала. И, вероятно, слуга ещё помнил о земной жизни, раз так быстро откликнулся на своё имя. Но почему он не ушёл в загробный мир? Так сильна его жажда отомстить супостатам, вломившимся в дом, где он верой и правдой служил полсотни лет? Возможно.

Я метнулся к ящику со столовыми приборами, схватил нож, сморщился в ожидании боли и порезал сталью ладонь. Потом скользнул в транс и прошипел:

— Потап, бери кровь и убей всех, кто пришёл с Петровым в этот дом.

Надеюсь, мой приказ был сформирован достаточно точно, и призрак не решит ещё и меня с Лукой ухлопать. Ведь он сейчас далеко не тот, что был прежде. Нынче Потап — существо смерти, не способное мыслить, как человек. Однако ход сделан. Призрак впитал мою кровь и налился «реальностью». А я ощутил сосущую пустоту в солнечном сплетении и против воли застонал, выпав из транса.

— Господи! — выдохнул семинарист, узрев призрака, появившегося в реальности.

— Обознался. Это Потап… — криво усмехнулся я, проводив взглядом старого слугу, вылетевшего из кухни.

Практически тут же до меня долетели испуганные крики, а потом вопли боли, которые перекрыл громовой голос Петрова:

— Энергоструктурами его бейте! Да не тряситесь вы! Глядите как надо! На, получи, отродье смерти!

В гостиной раздался нечеловеческий ор, загрохотали шаги, жалобно зазвучали разбитые окна и до моих ушей донёсся яростный вопль Петрова:

— Куда вы, трусы?! Эй-й!

А спустя несколько секунд всё стихло. Лишь продолжал реветь пожирающий дом огонь и трещали брёвна.

— Кажется, убежали, — выдохнул Лука, блестя выступившим от жара потом.

— Ага, — поддакнул я, метнулся к окну и глянул во двор.

Народ в ужасе попятился, тыча пальцем в сторону крыльца, а на том недвижимо застыл призрак Потапа.

Горожане уже явно готовились обратиться в бегство, но тут во дворе появился крупный брюнет лет пятидесяти и заорал голосом Петрова:

— Стойте, дурни! Призрак не может покинуть дом! Глядите!

И брюнет бесстрашно пошёл к Потапу, но близко подходить не стал. Оставил между собой и призраком три-четыре метра. Народ тотчас облегчённо выдохнул, а затем и восторженно завыл, когда Петров стал швырять в Потапа энергоструктуры, похожие на небольшие арбалетные болты. Они врезались в бледнеющего призрака, а тот тупо стоял на одном месте. Кажись, Петров прав. Потап действительно не может покинуть дом. Чую, даже новая порция моей крови не даст ему сойти с крыльца.

— Лука Анатольевич, за мной! — решительно выдал я, выметнувшись из кухни. — Попробуем выбраться на задний двор. Там всяко народа поменьше, чем тут. А потом в лес рванём.

Семинарист помчался за мной, на ходу громко тараторя молитву.

Вокруг нас полыхал огонь, с грохотом рушились потолочные перекрытия, раскалённый воздух обжигал губы, а глаза выедал чёрный дым. Однако мы неустанно пробирались по обречённому дому, в котором выросло не одно поколение Астафьевых.

Но вдруг Лука остановился, удивлённо вытаращил глаза и судорожно протараторил:

— Я слышу голос!

— Сударь, сейчас не до озарений! — яростно выдохнул я, смахнув со лба заливающий глаза солёный пот. Он жёг зенки почище серной кислоты.

— Я правда слышу голос! Голос Ильи Макаровича! — отбарабанил семинарист и бросился в соседнюю комнату.

Мне пришлось метнуться за ним. А в комнате уже и я расслышал знакомый шёпот:

— Лука… Лука… я здесь…

Слова вылетали из-под упавшего дубового шкафа, охваченного пламенем. Мы с Лукой оббежали его и увидели связанного Илью Макаровича. Он сумел избавиться от кляпа, но его придавило тяжёлым шкафом. Мебель практически раздавила его грудную клетку. Изо рта старика вытекала кровь, волосы и ресницы сгорели, а на губах пузырилась алая слюна.

Воздух в комнате пропах горелой человеческой плотью, а огонь продолжал пожирать шкаф. Однако мы с семинаристом кое-как сдвинули полыхающую мебель со старика и принялись хлопать его по одежде, сбивая огонь. При этом мы оба понимали, что старик уже нежилец. Будь с нами лекарь — тогда бы его ещё можно было спасти, а вот так — нет. Несколько сломанных рёбер торчали из груди мага, пробив лёгкие. Но Илья Макарович ещё цеплялся за жизнь.

Он прошептал, глядя невидящим взором в обуглившийся потолок:

— Я услыхал голос… думал, мерещится. Тебя послал Господь, Лука. Передай Всеволоду, что это надо… кха-кха… закончить. Нет ни правого, ни виноватого… Оба были хороши, что Павел мой, что Алексей. Сцепились… кха-кха… из-за Лидии, словно два бойцовских петуха. Никто не хотел уступать. А кто убил Павла так и неясно… Алексей тоже был в тех землях, да только до его лагеря… кха-кха… полсуток скакать надо было. Можа он и поскакал, а можа и нет. Останови эту войну, Лука. Довольно крови пролилось… кха-кха… Заручись поддержкой Андрея. У него доброе сердце, хоть и сварливый нрав.