Председатель 4 (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 41

— Что ж, благодарю вас за предложение, но увы, цена слишком мала. Я уважаю время и труд своих колхозников и не готов пойти на такую сделку, — я спокойно попрощался с грузином, а перед тем как выйти из кабинета сказал: — приятно знать, что директор калужского мясокомбината всегда готов пойти навстречу «своим».

Я не стал выяснять с ним отношения. Изначально было понятно, что нам не договориться. Я только лишний раз убедился, что в каком-то смысле Фролов был прав, своей активной позицией я то и дело наживаю себе врагов. Но иначе я всё равно не могу.

Ладно, чёрт с ним. Выход из ситуации я найду и без этого Матиашвили. Но жизнь длинная. Рано или поздно сочтёмся.

Была у меня одна идейка, как решить проблему с курами, но для этого нужно ехать в Москву. И я запланировал поездку в скором времени, тем более, что у меня там были и другие дела.

А так, помимо птицефермы, с начала посевной я крепко взялся за Свет Коммунизма. Рассчёты практикантов меня вдохновили, ведь в воздухе запахло увеличением прибыли, которую я смогу пустить в дело. Жаль только, что сами ребята уже готовились к отъезду, но я надеялся, что, закончив учёбу, они сразу же к нам вернутся. Ну, хотя бы некоторые. Особенно я сомневался насчёт Жанны. Думаю, сельская жизнь её тяготила. К тому же, она так и не научилась брать в рассчёт что-то помимо цифр, да и вообще очень часто была весьма категорична в суждениях, чем усложняла работу для всех. Но, несмотря на это, девушка она умная, так что я всё равно был готов дать ей шанс, если она того захочет.

Что же до Света Коммунизма, то дела и впрямь пошли в гору. Хотя, нехватку компетентных кадров полностью победить не удалось. К сожалению, многие люди, которые звонили или приезжали по объявлению, готовы были работать в Новом Пути, но, узнав, что речь идёт не об этом колхозе, сразу же теряли интерес. Видимо, не особенно верили в то, что мне удастся повторить свой успех. Один даже так прямо и сказал, мол чудо дважды не повторяется. Разубеждать таких я не стал. Скорее наоборот, для меня такая позиция стала триггером к тому, что эти люди на самом деле не особенно то и хотят работать, а надеялись приехать на всё готовенькое. Так что, в итоге, я решил рискнуть, и набрал на некоторые руководящие должности тех, у кого совсем не было подобного опыта, надеясь, что сумею быстро их натаскать.

Как раз об этом я хотел обстоятельно поговорить с Фроловым сегодня, с которым мы опять начали плотно работать вместе, как только началась посевная.

Однако, сделать это мне помешал внезапный гость из районного управления. Заместитель секретаря райкома — Иван Иванович Зайцев.

Он приехал лично проверить, как у нас дела с посевной и возобновлёнными стройками, особенно его волновали те, которые касались авиаотряда. Я так понял, что район был очень заинтересован в том, чтобы здесь у меня всё получилось.

Фролов, видя, что разговор затягивается, вышел покурить, и, воспользовавшись этим, Зайцев, когда разговор зашёл о планах на строительство сельсовета, сказал:

— Товарищ Филатов, это вы всё правильно делаете. Но я вам очень рекомендую задуматься о том, стоит ли оставлять Фролова в должности председателя сельсовета.. Мы, если что, всячески поспособствуем его отстранению. Сами знаете, в последние годы он показал себя не самым компетентным руководителем. А ваш колхоз — наша гордость, как района, так и всей области. Тут рисковать нельзя.

Я выслушал его, но поступать так с Виктором не собирался, хотя и сам знал, что он далеко не идеальный лидер. Но, во-первых, я ему лично пообещал это место, а во-вторых, даже несмотря на все его недостатки, мы с ним сумели неплохо сработаться, да и он далеко не самый ужасный исполнитель, если ставить перед ним чёткие задачи.

В общем, я уже хорошо понимал его слабые стороны, и рассчитывал, что сумею их прикрыть.

— Спасибо за совет, Иван Иванович, — дипломатично начал я, — но с этим мы сами разберёмся.

— Вам виднее, — пожал плечами он, — но если передумаете…

Больше эту тему он не поднимал, и мы вернулись к обсуждению других дел.

Фролов Виктор Петрович не планировал подслушивать, но так уж вышло, что новую пачку примы, характерного красного цвета, он вскрыл прямо рядом с окном председательского кабинета. День стоял тёплый, так что оно было приоткрыто, а сам курящий стоял так, что изнутри его было невозможно заметить, хотя к диалогу он особенно не прислушивался, да и говорили в кабинете не очень громко, так что до него долетали лишь некоторые фразы.

Однако, различив в разговоре свою фамилию, он прислушался и моментально вспылил. Что значит не оставлять его в должности?! Такого договора не было.

— … Спасибо за совет… — услышал он голос Филатова и окончательно вышел из себя.

Так, что моментально ломанулся в сторону от окна, не зная то ли он хочет ворваться в кабинет и высказать этим переговорщикам всё, что он на этот счёт думает, то ли просто уйти куда подальше.

В конце концов, здравый смысл победил. И Фролов решил дать себе время остыть. А потом уже спокойно переговорить с Филатовым, не устраивая сцен.

Закурив ещё одну терпкую сигарету без фильтра, он быстрым шагом пошёл прочь от правления. А, когда, наконец, успокоился и вернулся, то увидел, как из дверей выходит Зайцев, а следом за ним и Филатов.

Перед тем как сесть в машину Иван Иванович пожал мне руку и спросил:

— Ну что? Значит, договорились?

— Договорились, — выжал я из себя улыбку, хотя сейчас все мои мысли занимало другое.

Буквально только что Маша по телефону очень меня встревожила. У неё возникли какие-то странные боли в животе, и, естественно, я сразу же свернул разговор, и теперь собирался как можно быстрее доставить её в калужскую больницу, мало ли что.

Зайцев уехал, но прямо навстречу мне двигался Фролов. Блин, совсем про него забыл. Разговор о новых кадрах придётся отложить.

— Извини, — кратко бросил я ему, — Машу надо срочно врачам показать. Потом поговорим.

Не дожидаясь его ответа, я сел в козлика и тронулся.

Уже в больнице, после длительного осмотра, врач всё же решил отправить Машу в стационар. Подобное решение вызвало у меня неподдельную тревогу, однако врач поспешил заявить, что в данный момент ситуация под контролем и ребёнку, ровно, как и его матери, ничего не угрожает. Диагноз звучал как три страшных слова — повышенный тонус матки. Но на самом деле, ситуация не слишком серьёзная, в нашем случае всё могло ограничиться приёмом успокоительных трав и отдыхом, но уже на приёме жена нервничала так, что другого выхода у врача не осталось. Признаюсь честно, я и сам поддерживал его решение. Беременность у Маши первая, любое покалывание вызывает такой ужас, что порой она ночами спать не может. А отдых — о нём и речи идти не могло, с её-то характером! Как бы дурно ей не было, даже если мучал страшный токсикоз, она находила в себе силы и на готовку, и на уборку, ещё и за Витей приглядывала! Он у нас всегда ходил чистенький.

Это всё не считая её работы, которую она категорически не могла оставить, а вот работа эта вызывала дополнительные переживания. Стоит хоть одному животному захворать, как Мария вновь себе места найти не может, переживает. Вот всё и сказалось на организме. Сама же жена напрочь отказывалась остаться в больнице, тем более на две недели, как и требовал того врач, но после серьёзного разговора, мне удалось донести до неё, что за две недели с нами ничего не случится. Также я пообещал привезти ей целый набор для вышивания, правда от этой идеи Маша отказалась. Оказалось, что в стенах больницы рукоделие является плохой приметой. Я не особо верю во все эти приметы, но в данной ситуации желание жены — закон.

— Нужно съездить домой, собрать вещи и предупредить Витю. А ещё, у меня столько дел на работе, без меня точно не управятся. Саша, а может не стоит ложиться больницу? Всё будет хорошо, я постараюсь больше отдыхать, — словно провинившийся ребёнок жена умоляюще посмотрела на меня.