Курьерская служба — 2. Новичок (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 21

— Ага. А за это время они нас обгонят и стопнут на дороге. Лучше стопнуть их.

— Разумно, — хмыкнул Андрон. — Каким образом?

— Просто перегороди им дорогу, Сид.

— Если ты уверен, барь — фигня вопрос, давай.

И он резко вывернул руль, одновременно затормозив. Машины, преследовавшие нас, оттормозились в двадцати метрах. Теперь я точно разглядел надписи и знаки на их капотах, и это была не символика “Зелёной Горы”, а совершенно-незнакомый нам знак, похожий на герб.

— Твою же мать… — пробормотал Андрон и вжался в сиденье. — Я же ещё не решил!

Я же высунулся из окна и крикнул:

— Эй! Вы чего нас преследуете?

Тут же ощутилось, насколько я оказался не готов к изменившемуся климату. Нос заложило, глаза заслезились от холодного ветра. Из первой из остановившихся машин неспешно вышел парень в чёрном пуховике, солнцезащитных очках. И с автоматом наперевес. Заговорил он всё с тем же окающим акцентом.

— Частная автодорожная контрольная инспекция “Рос-Кон”. Сержант Кузнецов. Вы не прошли полную проверку при пересечении границы областей. Пожалуйста, позвольте досмотреть машину.

— Никогда ничего не слышал про частные автодорожные инспекции, — я обернулся в салон. — Андрон, ты слышал?

— Твою же мать… — повторил Андрон.

Кузнецов, а точнее, “Кузнецов” — вряд ли фамилия была настоящей — усмехнулся.

— У вас московский акцент. Разумеется, вы не слышали о нас. Мы проверяем недоброжелательных элементов среди московской знати, которая наведывается в наш край.

— У вас есть документы? — спросил я. — Я всё ещё не уверен в том, что вы юридически существуете.

Противоположная дверь внедорожника распахнулась, и оттуда выскочил второй мужик — покрупнее, в дутой безрукавке и тоже со стволом наперевес.

— Слышь ты, чудила московский! Багажник открыл быстро!

— Тише, Северин, тише, — остановил его “Кузнецов” и выразительно похлопал по стволу ладонью. — Ты уверен, парень, что документы нужны?

Они всё ещё не спешили подойти.

— Уверен, — кивнул я, продемонстрировав свой короткоствол.

— Дворянин?

— Контрактный, — соврал я. — При исполнении.

“Кузнецов” на секунду замешкался, а затем резюмировал.

— Ты слишком молод для контрактника, чтобы носить форму и ствол одновременно. Ладно, допустим, поверим. Проверку отменяем.

— Проезжайте вперёд, — я кивнул им. — Знаете, на нервы действует.

Мутные типы, молча, погрузились в машину и с визгом шин обогнали нас.

— Клёво ты их уделал, барь! — сказал Сид.

— Думаю, это ещё не конец, — пробормотал я.

Ох, и как же чертовски я был прав.

— Фу-х. Больше так не делай, Эль, — прокомментировал оправившийся от шока Андрон. — Сид, поищи, есть ли на карте свороток куда-нибудь к побережью Нутряного. Там будет такое озеро длинное, забыл, как называется… Капустное, кажется.

— Что на карте будет, прости? — не понял я.

— Свороток. Ну, поворот с главной дороги.

— Никогда не слышал этого выражения.

— Есть свороток, Андро, — сказал Сид. — На Колесниково, а дальше по побережью Капустного. Только так будет дольше на часов пять. А я думал, что мы до Куприяновска доехать до ночи успеем. Может, уже миновала опасность? Проголосуем?

— Нет, Сид, прости, не время для демократии, — кивнул я. — Андрон прав, лучше спутать им путь. Едем на Колесниково.

— Ясно. Значит, проголосовали, два — один, — вздохнул Сид.

Выждали минут пять, отдышались и поехали. Через тридцать километров была небольшая заправка у развилки, и, по счастью, наших преследователей там не оказалось. Устроили себе полдник беляшами из овцебычатины.

— Может, не будем сворачивать? — предложил Сид.

— Будем. И давай я тебя подменю, ты уже утомился, музыкант, — сказал Андрон.

Сид бухнулся на заднее сиденье и через пару минут захрапел — всё-таки, по нашему родному времени уже был поздний вечер. Здесь же и не думало темнеть, солнце бесконечно висело низко над горизонтом, всё норовя свалиться за него.

Андрон же втопил по полупустой трассе добрые сто десять километров.

— Кто это был хоть, Андрон? Знаешь? — спросил я.

— Понятия не имею. Скорее всего, частная гвардия какого-нибудь графа. Их тут парочка в каждой области. Расскажи лучше, как у тебя с женщинами.

— Сложно, как и у всех в моём возрасте.

— Девственник?

— Ну, как сказать, — хмыкнул я.

— Ты выглядишь повзрослее Сида иногда. Это я не к тому, что он — креп, а ты — дворик, боже упаси. У меня батя, царствие ему, жалованную грамоту получил, когда я мелкий был, а так я по матери из мещан, а по деду — из казаков. Просто как-то…

— Ну, я и к двадцати годам повидал разного дерьма.

На самом деле, это было вполне правдиво и справедливо даже и для текущей жизни. Суровые родители, развод, избиения в университете, позорное отчисление, а под конец — ещё и лечебница для душевнобольных. Разумеется, это не учитывая факта появления моего разума в данном теле. Но, тем не менее, многое из произошедшего и без моей сущности вполне потянуло бы на “инициацию” в каком-нибудь варварском племени, после которого человек становится взрослым.

— Я к чему. Заметил тут. Алка — огонь. Не упусти. Может, конечно, не нагулялась… Видно, слегка ветреная.

Я помедлил и зачем-то сообщил — скорее, чтобы поддержать разговор и укрепить доверие.

— Вообще, есть и другая. Любовь со школы, все дела.

— Не, вторая — это ерунда. Забудь. Вообще, если, кажется, что есть выбор, на самом деле, выбор давно сделали за тебя.

Тут я мог и согласиться, и поспорить, но решил тему не продолжать. Попросил рассказать про музыкальные жанры, прикинувшись профаном. Нейропрограммиста в тот момент под рукой не было, потому перечисление десятков стилей и подстилей элетроджаза, стоун-бита, шварц-хопа, цойл-польки и тому подобных изощрений европейской и русской культуры вскоре превратилось в серый шум.

Чем ближе мы двигались на северо-запад, тем, неожиданно, становилось теплее. Видимо, сказывалось приближение Нутряного моря и снижение высотного пояса. Прерия плавно превратилась в хвойный лес, чередующийся с засеянными полями, потом пошли избушки дачных домиков, так знакомых мне по другим мирам. Затем лесная просека спустилась с холма и раскрылась видом на достаточно уютный город и море, упирающееся в горизонт. Бетонные высотки по углам обрамляли исторический центр, который выглядел совсем по-скандинавски — с красными черепичными крышами. Снова виднелся военный порт с полудюжиной кораблей, а над всем этим висела парочка огромных дирижаблей непривычной дисковидной формы.

— Такое чувство, что не в России, — сказал я.

— Так ведь мы ж его у норвегов отжали в восемнадцатом веке. Последняя их колония была к северу от Александров-Горбовского. Всё вернуть мечтают. Да, я бы здесь и остановился. Только успеем ли мы за вторые сутки до Дальноморска доехать? Мы чуть больше половины пути прошли.

Сид тут же проснулся.

— Не успеем, парни. Надо дальше ехать. До Михайловска-Андреевского к полуночи успеем. Давайте только в нормальный ресторан сходим, перекусим. И чего-то пожирнее.

Прокатившись по центру, обнаружили кафе “Великий Туран” со среднеазиатской кухней. Плов из баранины, долма, шашлык — взяли на троих, и вышло всё на пять рублей с копейками.

— Дороговато, — резюмировал Сид. — Зато теперь тепло будет. Ну, в путь?

Кто бы знал, что следующий отрезок пути мог стать последним в нашем путешествии…

Ничто так не сплачивает старого коллегу с новичком вроде меня, как совместное закапывание трупа.

Но обо всём по порядку.

Сугробы по краям дороги становились всё выше, а деревья в перелесках — всё ниже. Мы покинули Колесниково, проехав широкую реку по вантовому мосту, и направились на север по длинной низменности между озером и берегом Нутряного моря. Дорога пролегала через болота, то тут, то там виднелись нефтегазовые промыслы — скважины, качалки. Признаться, я по привычке чувствовал себя в безопасности, когда видел это. В реальностях, в которых север Евразии был разрезан на десятки воюющих олигархических государств, я всегда старался прибиться к тому, где находились залежи нефти и газа. Именно оттуда довершить дело оказывалось наиболее простым.