Правила отхода (СИ) - "Ande" - Страница 28

— Мсье Грин, вам, с курьером, доставили это письмо. Ответ будет?

В коротенькой записке, господин Чуанли, на английском, сообщал, что господин Гремниц, вчера поздно вечером, прибыл в Сайгон, и поселился в отеле «Мажестик». Я протянул записку Карлу, и ответил официанту, что сам встречусь с отправителем.

— Значит так, парни, вы пока отсыпайтесь, а я съезжу узнаю, что к чему. А потом сгоняем на базу. Анкл Билл обещал помочь. Может что умное посоветует.

При встрече , я сразу протянул уважаемому господину Тану сто долларов. Вдвое, от того что обещал. Цветисто заявив, что любое дело делается хорошо, если попросить о помощи людей, знающих жизнь лучше тебя. Тем более что всегда можно быть уверенным, что никто не узнает, что ты был не один. Мы с господином Таном отлично поняли друг друга, и, как обычно, уселись пить чай на заднем дворе.

Сначала обсудили, что перевод старшего сына господина Тана из Намибии в Египет — очевидное повышение, с широкими перспективами. А потом он рассказал.

Гремниц приехал в сопровождении троих вооруженных немцев, на двух машинах. Заселился в люкс на втором этаже. Его спутники поселились в крыле для обслуги, сопровождающей гостей отеля. Все трое в одной комнате. Кроме багажа, у них были с собой четыре больших ящика, опечатанных таможней Камбоджи, и оформленных как транзитный груз. В ящиках гробы.

Какому то любопытствующему, немцы по секрету рассказали, что решили заработать на сандаловом дереве. Заказали и изготовили в Камбодже из него гробы, которые набили хламом с рынка. И останками какого то немца, погибшего в тех местах много лет назад.

Всем и так понятно, что это контрабандный вывоз сандала. Он сейчас, в штатах, продаётся по шесть тысяч долларов за килограмм. Сегодня утром поместили ящики на таможенный склад для погрузки на пароход, идущий в Гамбург. Судно ожидается через неделю. Сайгонским таможенникам заплатили триста долларов— нормальная такса за такую контрабанду.

Общий вес ящиков— триста семьдесят килограмм, или восемьсот пятнадцать фунтов. Вот, молодой Ши, точное место, с номером склада и номерами накладных. Он протянул мне бумажку.

Я уехал спустя еще пятнадцать минут, допив чай, и договорившись о дружбе и сотрудничестве, если что.

Из отеля, хоть и с трудом, но дозвонился капралу Венцелю. Но все равно, приехав на базу, пришлось ожидать почти два часа, пока он не освободится.

Действие выданных нам пропусков истекает в конце месяца, так что мы не особо прятались. Лениво наблюдали хозяйственно — грузовую суету американской военной базы. Не знаю как у Хофмана , у меня впечатления остались самые положительные. Все быстро, четко, без волокиты и особых ругательств.

Устроившись, наконец, в закутке капрала Венцеля, мы изложили причину появления. Так мол и так, сэр. Негодяй, покушавшийся на нашего Карла, прибыл в Сайгон. И мы хотим его слегка наказать. То есть увести у него груз. По непроверенным данным— это какой то клад допотопных времен, добытый еще до войны. Но, в самом худшем случае, уведем у него контрабандный сандал. Нужна ваша консультация и некоторая помощь.

Насчет Хофмана, я капрала уже просветил. Поэтому он не удивился, а поинтересовался, что мы хотим сделать.

Еще в Камбодже, да и потом, мы много обсуждали ситуацию. Общим были два пункта. Жестко побеседовать с герром Гремницем, и посмотреть что там за сокровища. Но даже очередность, тоесть что сначала, а что потом, вызвала у нас жаркие споры.

Мне повезло, что оба моих оппонента были дезориентированы любовными похождениями, и я смог настоять на своем:

— Я думаю проникнуть на таможенный склад, и изучить содержимое груза, сэр. Убедившись в его ценности, попробовать подкупить таможенников, и этот груз вывезти. Нам понадобится ваша помощь. Насколько я знаю, часть хозяйственных грузов прибывает в Сайгон морем, коммерческим рейсами. Мне кажется, в составе погрузочной группы, прибывшей за одним из таких поступлений, я смогу достаточно свободно изучить содержимое этих гробов. Вот данные на ящики немцев, помещенные на склад.

Я положил перед Венцелем лист с написанными от руки номерами мест, деклараций и прочего. Он его внимательно изучил. Потом достал из шкафа папку, с какими-то бумагами, и тоже их пролистал, с чем то сверяясь. Потом задумался минут на пять. Все это время стояла тишина, которую никто не решался прервать.

А потом анкл Билл сказал:

— Джентльмены. Я предлагаю все сделать немного иначе. Сейчас я вам изложу, как я себе это вижу. Если, в общих чертах, план принимается, то мне понадобиться двое суток на подготовку. Сразу говорю, что я работаю за десять процентов от полученной прибыли.

— Мне хотелось бы знать — усмехнулся я — как мы сможем рассчитаться с вами, если там ничего нет. Не хочу выглядеть глупо.

— Я думаю, договоримся — улыбнулся Венцель — как я знаю, вам неплохо заплатили за ваши центрифуги, и вы вполне кредитоспособны.

Только тут я сообразил, что ЗиЛа в ангаре нет.

— Осуществление плана начнется с того, джентльмены, — продолжил тем временем капрал — что вы приедете сюда, и переоденетесь…

Жарким, солнечным полднем, в ворота морского порта Сайгон въехал, американский армейский студебеккер. За рулем сидел флегматично жующий жвачку солдат-блондин. Рядом сурово хмурился негр — капрал. В кузове были какие -то ящики, и развалясь сидели еще один негр и белый, в звании рядовых .

Грузовик долго ехал вдоль сетчатого забора, которым обнесены таможенные склады, пока не свернул к КПП таможенной зоны. Охрана порта, состоящая из вьетнамских солдат, без звука подняла шлагбаум, и пропустила американский грузовик внутрь зоны.

Сразу за КП, на пассажирскую подножку запрыгнул вьетнамец в тужурке таможенника. Следуя его указаниям, студебеккер проехал по причалу, вдоль стоящего под погрузкой парохода, и свернул между пакгаузами, подъехав к одному из них. Сдал задом к погрузочному пандусу, напротив ворот с номером 56 во все ворота. Таможенник сорвал печать, настежь эти ворота открыл, зафиксировав их стопорами, и, вместе с капралом, скрылся внутри. Водитель вылез из за руля, обошел грузовик, и откинул задний борт, точно легший на этот пандус. Два рядовых так и сидели, положив ноги в армейских ботинках на ящики. Никто не произнес ни слова. Вокруг никого не было.

Капрал, выйдя из ворот вслед за таможенником, распорядился:

— Взять ящик, и за мной.

Рядовые с похвальной бодростью вскочили. Водитель помог снять верхний ящик. И капрал, с рядовыми, что несли груз, снова скрылся в пакгаузе. Таможенник, пронаблюдав все это, сказал оставшемуся в одиночестве водителю, на неплохом английском:

— Скажете капралу, что бы, когда закончите, зашел в офис за документами. — и, пошел в сторону КПП.

Пока он не скрылся из виду, рядовые успели утащить еще три ящика. Потом водитель скинул солдатскую куртку, оставшись в одной футболке. Достал из инструментального ящика, рядом с баком, монтировку. И, помахивая ей, пошел за коллегами внутрь помещения. Из за отсутствия людей вокруг, некому было обратить внимание, что у водителя сзади, за поясом, торчит потертая рукоятка армейского кольта.

Ориентируясь на звук, водитель обошел стеллаж возле входа, и почти сразу наткнулся на сослуживцев. Капрал обернулся на шаги, и сказал:

— Вот эти четыре ящика, Грин.

На полу стояли четыре больших ящика, вытащенные из стеллажей, и замененные теми, что притащили из грузовика. Пока водитель, вскрывал монтировкой один только ящик, два рядовых принесли из грузовика еще два, и тоже засунули в стеллажи. А потом подошли к распахнутой крышке. В ящике был гроб. Из драгоценного сандалового дерева. Водитель щелкнул замками гроба, и откинул крышку вбок. В гробу лежали останки человека.

Судя по всему блондина. В каком то хаки, и ботинках с крагами. По сути, это был скелет в истлевшей одежде. По крайней мере, на туловище ткань совершенно истлела. Открыв цепочку с крестиком, и еще одну, с каким-то, судя по всему, опознавательным жетоном.