Князь Голицын (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 40

- Степан Яковлевич, а как оказалось, что письмо для Огнеслава Степановича осталось у вас? - спросил Император.

- Я в неподходящее время обратился к Огнеславу Степановичу, он своей работой занят был. Потому только прочел его и попросил позже подойти с письмом, для предметной беседы. Кстати вот оно, — Одинокий передал конверт Императору, — а у меня еще одна встреча была назначена на этот день по просьбе Петра Алексеевича. Вот так и получилось, что мы с Огнеславом Степановичем оба спешили, и письмо у меня осталось.

- Что за письмо и для кого? - спросил Александр Третий, — расскажите подробней. Особенно по какой причине возникла необходимость написать его.

- Разговор этот с Петром Алексеевичем произошел на третий день после происшествия на станции Ферзиково. Как раз перед отправкой в Санкт-Петербург, — начал вспоминать механик, — Мы говорили об электротехнике. Петр Алексеевич узнал, что я учился на физико-математическом факультете и стал расспрашивать меня об электротехнике. Я по большей части по механике пошел. Но вспомнил об Александре Попове, мы с ним хорошо знакомы были. Он на курс младше учился, да и заболел. Из-за чего на второй год остался, так бы лучшим был на курсе, мог и на стипендию учиться. Долги во время болезни помешали ему. Вот он как раз в электромеханике был силен, по большей части ей интересовался. Петр Алексеевич рассмеялся даже и сказал, что он сам с электричеством тесно связан и понимает его как никто другой. Далее сказал что электричество имеет большее значение, чем сегодня принято считать. Одна только возможность создать устройство, для беспроводного приема и передачи информации перевернет мир. Взять хотя бы Военно-Морской Флот, которому такие устройства нужны как попутный ветер в парусах. То есть еще вчера. Или Российскую Империю с ее огромными территориями. Она задыхается без связи! Пока сообщение дойдет из одного конца страны в другой, не менее полугода пройдет, а то и более. Петр Алексеевич попросил меня встретиться с Александром и договориться о консультациях, а так же о предоставлении ему обзоров по периодическим изданиям по электротехнике как российских, так и зарубежных. Княжич даже обязался оплачивать эту работу для него, особенно консультации и переводы статей.

- Степан Яковлевич, вы встретились с Александром Поповым? - заинтересованно спросил Император, — И каков результат вашей с ним беседы? Да, и назовите полное его имя отчество.

- Александр Степанович Попов, — ответил механик, — И мы на днях встретились с ним. Он недавно защитил диссертацию, и получил ученую степень кандидат университета, и даже приглашение остаться на факультете для подготовки к профессорскому званию. По поводу беседы, тут после письма от Петра Алексеевича и моего рассказа о произошедшем, Александр согласился давать консультации и присылать обзоры периодических изданий.

- Вячеслав Константинович и вы Константин Петрович, — обратился Император к Плеве и Победоносцеву, — соберите все данные по Александру Степановичу Попову и на особый контроль возьмите. Я думаю, неплохо будет провести с ним беседу и гарантировать всяческую помощь с нашей стороны. Беспроводная связь действительно нужна Российской Империи и флоту. - Дмитрий Иванович, — Александр обратился к Менделееву, — что скажете по поводу письма и посылки?

- Вы знаете, Ваше Величество, — задумчиво заговорил Менделеев, — довольно оригинальный подход к научной работе. Это же надо догадаться начать исследовательскую работу с истории! Если это не мистификация, то просто гениальная работа получается. Надо будет действительно с солью и разными видами глин поработать, довольно интересные результаты ожидаются. Я к стати древнеримскую легенду слышал, но вот про китайскую гробницу впервые узнал.

- О том что это не мистификация могу личную гарантию вам дать, — подтвердил Император, — там свидетелей целое имение было. Значит работа действительно серьезная?

- Да, Ваше Величество, — подтвердил Менделеев, — вне всякого сомнения.

- Значит, Петр все-таки сделал открытие? - вмешалась Мария Федоровна.

- Понимаете, Ваше Величество, — стал объяснять Менделеев, — способы Термической обработки давно известны. Но вот то, что в древности могли добывать алюминий, это были почти фантастические слухи. И в этом случае можно сказать, что тут на лицо явное открытие. Если бы еще и на китайскую гробницу посмотреть. Тут уже возможно открытие мирового значения. А сама гробница будет являться материальным подтверждением добычи алюминия в древности.

Задумчиво помолчав, Александр предложил Костовичу и Менделееву:

- Господа, а Вы бы не хотели встретиться с Петром Алексеевичем? Признаться, Нас будет интересовать Ваше мнение о нем. Можете его проэкзаменовать, и даже если возникнет необходимость, поработать вместе с ним над его проектами.

Ученым пришлось соглашаться, Императору отказывать не принято:

- Вот и прекрасно, — подвел итоги беседы Александр, — Думаю от трех до пяти дней Вам хватит на приведение срочных дел в порядок. А далее в месте с Владимиром Андреевичем, — Александр указал на Долгорукова, — выедете в Москву. В имение Петра Алексеевича сейчас не так просто попасть, но князь Долгоруков, вместе с обер-полицмейстером Москвы Янковским Вас проводят. На этом, думаю, совещание можно заканчивать, — Император встал и небрежным кивком попрощался с посетителями, завершая аудиенцию.

Следующие дни после отправки посылки Менделееву выдались относительно спокойными. Единственное, что раздражало, так это невозможность посетить Калугу и Москву. В Москве на Ходынском поле в это время проходила Всероссийская Художественно-Промышленная Выставка. А в Калуге в это же время какое-то столпотворение наблюдалось из представителей, представительств и прочих «очень важных особ». По дошедшим слухам от казаков и святых отцов, в Москве то же самое творилось. Янковского и Московскую епархию прошениями затюкали. И оказывается генерал-губернатор князь Долгоруков и митрополит Иоанникий убыли в Санкт-Петербург на доклад к Императору.

А нам, чтобы нормально жить и работать пришлось купца, ювелира и стекольщика в имение вызывать, и организовывать телеграфную связь имение Жарки — Калуга. Так же я был вынужден сообщить, что встречаться и вести беседы кроме митрополита Иоанникия и Янковского ни с кем не намерен. Ну это-то и понятно, митрополит Иоанникий, обер-полицмейстер Янковский, Николай Эрнестович Мантейфель, а так же калужские купец, стекольщик и ювелир мои единственные агенты влияния в открытом мире, на данный момент. Они даже не подозревают, что полностью на моей стороне. Допустив посторонних в имение, мне поневоле придется обращать их всех в свои сторонники, иначе спалю молнией какого-нибудь много возомнившего о себе хлыща. А в мире не дураки сидят, быстро сопоставят следствие с последствиями. Нас в миг вместе с имением пушками с лица земли сотрут. Матушка так же поддержала меня и побеседовала с хозяевами соседних имений. В общем, жизнь стала налаживаться, и потекла по более или менее размеренному руслу.

С вызванными из Калуги купцом, ювелиром и стекольщиком договорились о средствах поддержания связи и возможности их прибытия ко мне в сопровождении казаков. С ювелиром думал сложнее всего будет, у меня пока что для него дел не было. Но он наоборот был доволен сложившейся ситуацией. У него в последнее время наплыв заказчиков. Сказалось известие, что мастер работает со мной. Единственное, попросил его найти в Калуге часовщика и вместе с фотографом, у которого мы фотографировались, привезти в имение. А еще ювелир привез заказанные затемненные очки, стекольщик изготовленные для будущей фотоаппаратуры линзы. Я ему дополнительно оформил заказ на них, чтобы без дела не сидел, да и мне на начало работ изделия были.

Чувство, что мы здесь временно, никуда не делось. Потому и решил с двигателем не спешить. С Костовичем встреча в ближайшее время не предвидится, а механик еще не скоро вернется. Эх, а ведь так хотелось хоть в переписке с Огнеславом Степановичем состоять! Он где-то в эти годы изобрел или изобретет карбюратор и электрическую свечу зажигания для своего двигателя. Но благополучно забросит это дело. Не позволю! Все равно вырву у него признание на эти изобретения. Будет у нас русский изобретатель двигателей. Зато кинокамеру и проектор, уверен, успею сделать. Все необходимое для фотопленки уже изобретено. Сухой способ создания фотоэмульсии уже изобретен, целлулоид так же известен. Менее десяти лет осталось до появления фирмы Кодак с ее пленкой и сухой фотоэмульсией. Но целлулоид не долговечен. Он желтеет и становится хрупким, да и огнеопасен. И опять до изобретения лавсана осталось каких то пятьдесят лет. Все необходимое для его производства так же уже изобретено. Лавсан производная часть полиэтилена. И все это можно делать из нефти. А ведь есть еще и капрон с нейлоном, и до их создания не более шестидесяти лет. И так же все необходимое уже есть. Так что можно считать, что кинофотопленка у меня в руках. Пусть и пока на целлулоиде. На первый год хватит. А дальше только полиэтилен.