Свидетель Мертвых - Эддисон Кэтрин - Страница 1

Katherine Addison

The Witness for the Dead

Печатается с разрешения автора и его литературных агентов, Donald Maass Literary Agency (USA) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия).

Copyright © 2021 by Sarah Monette

© О. Ратникова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Святилище Улиса в его ипостаси лунного бога находилось во тьме катакомб под городом Амало. Святилище было основано тысячу лет назад, и барельеф на постаменте, изображавший четыре фазы луны, почти стерся от прикосновений многих поколений верующих. Статуя божества давно исчезла, но постамент остался.

Это место, знакомое всем местным прелатам Улиса, часто использовалось для совещаний и встреч, поскольку здесь можно было поговорить без свидетелей. В Улистэйлейане, где проводились официальные аудиенции, у стен были уши.

Дач’отала Вернезар, Улисотала – главный прелат Улиса – города Амало, был чистокровным эльфом среднего возраста. Будучи весьма честолюбивым, он нацелился на пост архиепископа, хотя нынешний архиепископ, молодой здоровый мужчина, вовсе не собирался подавать в отставку. Я ни на минуту не забывал об амбициях Вернезара, о том, что каждый его шаг тщательно продуман и рассчитан и он заботится лишь о собственной выгоде. Так что, когда я получил приказ явиться в святилище, у меня возникли серьезные опасения: мое появление в Амало не вызвало, мягко говоря, восторга у местных прелатов.

Свидетелем Мертвых меня назначил сам глава церкви. Князь Орченис встретился с архиепископом и попросил его отправить меня в Амало на неопределенный срок по двум причинам. Во-первых, в городе не было Свидетелей, подобных мне, – прелатов, которые действительно могли говорить с мертвыми. Во-вторых, сообщество прелатов Амало представляло собой, как выразился князь, «змеиное гнездо», и служители Улиса были хуже всех. Архиепископ не принуждал меня принимать назначение в Амало, но я согласился с князем Орченисом – здесь во мне нуждались. Амаломейре – управление делами церкви – назначило мне скромное содержание за то, что я сидел в конторе размером с платяной шкаф и ждал, когда жители Амало придут ко мне со своими проблемами.

Первые посетители появились не сразу, но постепенно горожане все же начали делиться со мною своими печалями и надеждами. Чаще всего их ждало разочарование, потому что я не владел магией, как это обычно показывают в операх и описывают в романах. Я не умел отыскивать ответы среди праха, а если все же находил их, они часто оказывались неудобными, а порой и катастрофическими. Тем не менее горожане продолжали обращаться ко мне с просьбами, и я не мог им отказать.

Сегодня у меня побывали три посетителя, которым я не смог помочь. На спор с одним из них ушел почти целый час. Потом до меня дошли новости о двух делах, по которым я выступал в качестве Свидетеля, – оказалось, что лорд верховный судья Оршевар вынес неблагоприятное решение. За этим последовали долгие и бесплодные поиски на Ульваненси, муниципальном кладбище Квартала Авиаторов. Я начал поиски по просьбе одного горожанина, который считал, что его беременную сестру убил ее муж. Вместе с нерожденным ребенком. Сначала я просмотрел книгу регистрации, потом долго бродил среди могил, читая надписи на надгробиях и отыскивая имена, которых не было в регистре. Я устал и был с ног до головы покрыт кладбищенской пылью, когда Анора Чанавар, прелат Ульваненси, наполовину гоблин, принес мне записку Вернезара. Я едва не поддался слабости и пару минут даже думал, что не пойду.

Анора пошел со мной, хотя мы почти всю дорогу спорили.

– Тебе нужен свидетель, – упрямо повторял он. – Я знаю Вернезара лучше, чем ты.

– Тебе не стоит привлекать к себе внимание начальства, – возразил я в третий раз.

– Он не станет мне вредить, – продолжал настаивать Анора. – Отняв у меня бенефиций, он лишь получит новую головную боль, ведь тогда ему придется искать на это место другого глупца. Вот увидишь, он притворится, что меня там просто нет.

Анора был прав, и это быстро выяснилось. Вернезар на мгновение встретился взглядом с прелатом, но сразу отвернулся, чтобы скрыть неловкость.

Когда я разглядел спутницу Вернезара, у меня упало сердце. Отало Занарин решительнее всех возражала против моего присутствия в Амало. Это была эльфийка, довольно красивая, хотя ее красота казалась холодной; она была на несколько дюймов выше меня, но уступала в росте Аноре. Она работала на Вернезара, но я знал, что он ее побаивается. Отало Занарин тоже была честолюбива, у нее имелись связи среди начальства; сам Амал’отала, верховный священнослужитель города, прислушивался к ней.

– Добрый вечер, дач’отала, – заговорил я. Занарин демонстративно поморщилась при звуках моего голоса, грубого и сиплого – следствие болезни сессива, эпидемия которой разразилась в Лохайсо, когда я служил там прелатом. Я давно не обращал на хрипоту внимания, если не считать тех случаев, когда окружающие, подобно Занарин, напоминали мне о ней.

– Добрый вечер, Келехар, – поздоровался Вернезар. – Прошу меня извинить за то, что притащил вас в это подземелье. За время пребывания при Унтэйлейанском Дворе вы, конечно, привыкли к роскоши. Но поверьте, эту проблему нельзя обсуждать в Улистэйлейане.

– Вот как? – пробормотал я. Он сказал «меня» вместо официального «нас», и это еще больше меня насторожило.

– Формальности сейчас ни к чему, – улыбнулся Вернезар, и я мысленно поблагодарил Анору за настойчивость. Он оказался прав: свидетель был мне необходим. Прелат продолжал:

– Я просто хотел узнать, сможем ли мы прийти к соглашению.

– К соглашению? На какой предмет?

Мне ответила Занарин:

– Дач’отала Вернезар желает сделать вам необыкновенно щедрое предложение.

Занарин сразу меня невзлюбила, отчасти потому, что именно я по поручению императора Эдрехасивара VII раскрыл убийство его отца, Варенечибеля IV, и арестовал заговорщиков, последователей философа Курнара. Возможно, ее раздражал и тот факт, что меня назначил на пост Свидетеля Мертвых лично архиепископ. Одно лишь это означало, что я по рангу стоял выше всех прелатов Улиса города Амало, за исключением Вернезара.

Такое положение вещей не нравилось никому, и меньше всех самому Вернезару.

С другой стороны, в качестве прелата, не имеющего бенефиция, я по рангу стоял ниже всех, кроме учеников. Занарин первой привела этот аргумент, и остальные поспешили поддержать ее. Они настояли бы на своем, поскольку этот довод, в принципе, был весомым, если бы не возражения Аноры и других прелатов, служивших на городском кладбище. Дело состояло в том, что сравнительно мелкая проблема моего положения в местной иерархии была связана с другим, более серьезным и давним разногласием между прелатами Улиса города Амало. Разногласие касалось критериев, по которым следовало оценивать бенефиций прелата. Некоторые выступали в пользу размеров дохода; другие, в частности Анора, утверждали, что главное – это число прихожан и площадь прихода. Существовала также фракция, выступавшая за дату основания бенефиция. Ожесточенные споры привели к расколу среди священнослужителей, и проблема до сих пор не была решена, что, как мне казалось, многое говорило об организаторских способностях и уме Вернезара.

– Я хотел, – начал Вернезар, – предложить вам компромисс. Очевидно, поскольку вас назначил непосредственно архиепископ, вы занимаете более высокое положение, чем обычные священники. Но так как у вас нет прихода, вы ниже любого прелата Улистэйлейана. Это не кажется вам несправедливым?

Мне казалось, что это гарантирует всеобщее недовольство, которое со временем могло только усилиться. Анора пробормотал: