Леонхард фон Линдендорф и фон дер Марк (СИ) - Корнеев Юрий - Страница 38

Ну, да, пока. Но хорошее быстро приедается и хочется чего-то лучшего. А потом ещё более лучшего. И так до бесконечности. Ладно, будут наглеть, заменить их не долго.

Рассказывать о нашей эпопее не стал — поздно уже. Просто сказал: приплыли, пограбили и уплыли. Подробности завтра. Спать пора.

Ну, и пошли спать. Может кто и спал, но мне не пришлось. Да, Ирма соскучилась сильно. И сама вымоталась, а меня вообще в хлам умотала. Уснул с рассветом, как раз тогда, когда вставать привык. Но хоть пару часиков поспать.

Проснулся поздно. В комнате было уже светло. Рядом Ирма. Одеяло с себя сбросила — жарко, лето уже почти. Руки и ноги раскинула в стороны, прямо звезда. Картина умопомрачительная. Ну, как тут устоишь? Так что поднялись из постели мы только через час. После завтрака стали решать, чем заняться. Вообще-то, у Ирмы были дела в городе, она хотела объехать всех своих местных «подруг», но любопытство перевесило. Очень уж ей хотелось узнать, что мы там притащили. А уж как мне хотелось. Так что отправились в порт. Но ничего толком разглядеть не получилось. Морпехи таскали барахло из трюма в закрытые повозки и те сразу отъезжали. Постояли на берегу, посмотрели как люди работают и отправились в ратушу. Ирма была со мной, ей тоже выделели лошадку. Дамского седла не было и она сидела в мужском седле, но боком, свешивая ноги на одну сторону. Седло было рыцарское, с высокими луками, как она туда втиснулась — не понятно. Нет, попка у неё очень аккуратная, но всё равно, очень неудобно. Так что ехали мы шагом, чтобы она не грохнулась. И чего бы ей штаны не одеть? Ведь неудобно же. Пока ехали, объяснил ей, что можно сделать юбку-брюки, ничего ведь сложного. Зато в седле можно сидеть по человечески, а не раскорячившись. К ратуше она подъехала с сумасшедшими глазами и очень возбужденная. Но возбужденная совсем неправильно — нет, чтобы потащить меня в какой укромный уголок, бросилась искать портниху. А откуда ей взяться в ратуше? Выцыганила у наместника небольшой возок и умчалась к какой-то своей местной «подруге». Да, если дело касается нарядов, то женщина обо всём забывает, даже самая умная.

Спустился в подвал и сразу оттуда ушёл. Что-то там разобрать было невозможно, света местные светильники давали мало — больше чадили, чем светили. Да и постоянное мельтешение солдат с тюками напрягало. Один чуть не врезался в меня, хорошо я отскочить успел. Ну его, зачем людям мешать? Гюнтер потом обо всём доложит. Пошатался по ратуше и уехал домой. Хоть высплюсь, пока все заняты.

Проснулся к обеду. Вернее, Элдрик разбудил. Ирмы ещё не было, Гюнтера тоже. Обедали вдвоём с Элдриком. Не успели поесть, как приехал Гюнтер. Заскочил в зал и плюхнулся на стул. Видно, что устал, но держится бодрячком. За ним солдаты внесли несколько сундуков и сундучков, какие-то узлы. Гюнтер вскочил и стал открывать сундуки. В трех больших сундуках были серебрянные монеты, в одном среднем — золотые, в двух маленьких — разные золотые украшения. В узлах в перемешку золотые и серебрянные монеты, украшения, оружие, инкрустированное золотом и камнями. Понятно. Сундуки — это казна эмира. В узлах то, что поснимали с жён эмира и намародерили в богатых домах. Подошёл к сундукам. Чего там только не было. Деньги со всего мира. И генуэзские дженовино, и флорины из Флоренции, и венецианские дукаты, и арабские серебрянные дирхемы и золотые динары, и какие-то странные квадратные мнеты с дыркой посередине. Да, не плохую прибыль имел эмир с торговли с Генуей. Это я удачно к нему сплавал.

— Сколько здесь всего? — спросил у Гюнтера.

— Не знаю, господин граф. Не считали ещё.

— А зачем сюда притащил?

— Всё это надо будет в замок отвезти. Там и посчитаем. Сейчас на это просто времени нет. Разгрузить успели только один корабль, а их ещё четыре. А ещё и шнеккеры и галеры. Меня уже приехавшие торговцы атакуют, просят продать шёлк и специи. Думаю отпускать прямо с кораблей, хотя это и не правильно. Но если с галер и шнеккеров, то, думаю, ничего страшного.

— Ну, с этим ты разберешься, так что голову мне не морочь. Занимайся тут этим всем, а я завтра с утра отправлюсь в Линдендорф. Но ты тут не затягивай, освобождай корабли побыстрее. Я вернусь через неделю с плотниками и пушками. Будем новые корабли вооружать. А ты бы позаботился о товаре для них. Уже конец мая, пора их отправлять в Кастилию и Танжер.

— Товар для наших трёх кораблей давно готов. Уже здесь, в Дуйсбурге. И для новых кораблей тоже найдём, правда, придется всё со складов выгрести. Для местных торговцев ничего не останется.

— Ничего, подождут. Я с Хайнцем поговорю, попрошу его увеличить выпуск продукции. А ты с местным заводиком разберись, пусть они тоже немного повеселее работают. Стимулируй их деньгами, а лучше вообще посади их на проценты от выпускаемой продукции. Сразу взбодрятся. Вон Хайнц имеет долю и вкалывает, как проклятый. И сам пашет и никому бездельничать не даёт. Подумай.

— Хорошо, господин граф, этот вопрос я решу. Но с местными купцами как-то не очень хорошо получается.

— Отпускай понемногу самым надёжным. А чтобы они с деньгами обратно не уезжали, впихивай им товары от мавров. Если небольшую скидку сделаешь, они не откажутся. Да, на малый неф товар не ищи, он пока останется в порту. Будем его переоборудовать. А то он управляется рулевым веслом, дикость какая-то. Надо будет навесной руль устанавливать и вряд ли он будет готов к походу. Зато сделаем всё не спеша и как следует, чтобы потом не переделывать.

— Понял. Господин граф, я побегу, а то дел ещё полно.

— Ты бы пообедал с нами, голодный ведь.

— В ратуше пообедаю.

— Ладно, иди.

Гюнтер убежал, а я перенес всё это добро в свой будущий кабинет. Не сам конечно, солдаты перетаскали, но под моим руководством.

Делать было нечего и решил заняться собой. Почти три месяца считай без физической нагрузки, так и в колобка недолго превратиться. Спустились во двор. У дома был небольшой садик. Выбрали площадку и помахали немного мечами с Элдриком. Грустная картина. Выдыхся минут через десять. Но прохлаждаться мне Элдрик не дал. Гонял часа два. В дом вернулся в полуобморочном состоянии. Не сам, поддерживаемый с двух сторон кирасирами. Добрел до мыльни и кое-как залез в бочку с водой. Хорошо хоть воду успели нагреть. Спасибо Элдрику, позаботился. Я не сообразил. Пол часа просидел в бочке с горячей водой. Немного отпустило. Добрел до своей комнаты и завалился на кровать. А Элдрик, скотина, только нагло ухмылялся. Вот ведь конь — я еле живой, а ему хоть бы что. Тут же распорядился, чтобы каждый день, несмотря ни на что, проводить часовые тренировки. Минимум часовые. И даже если я буду ругаться, брыкаться, отбиваться, хватать меня в охапку и тащить на тренировку. Элдрик отнёсся к этому с огромным энтузиазмом и пообещал, что мой приказ будет выполняться неукоснительно. Ехидно так пообещал. Но делать нечего, слишком уж я себя запустил. Надо ситуацию исправлять. У меня ведь три женщины, а если так дальше пойдёт, то мне и одной много будет.

Собрался подремать, но не удалось. Заявилась Ирма. Уже в новом наряде. В брюках. Правда, то, что она в брюках было понятно только при ходьбе, а так — платье и платье. Тут же стала рассказывать мне, что она сделала. Как она разложила на столе свою камизу и котту, как их разрезала, как потом сшивала. Правда, одевать и снимать теперь их очень неудобно, без посторонней помощи не обойтись. Ну, да, до юбок-то пока не додумались, носят только длинные платья. Хотя не факт, наверняка где-то и юбки носят, просто мода именно на сплошные платья, то есть камизы, котты, сюрко, котарди и так далее. Объяснил ей, что резать надо было не камизу и котту, а юбку. Потом объяснил, что такое юбка. И не просто объяснял, а показывал. Прямо на ней. То есть пришлось снять с неё одежду и показывать. Чем всё закончилось, понятно. Мне и раздеваться не надо было, я после купания итак только в простыню завернут был. И откуда силы только взялись? Лежал ведь на кровати чуть живой. На этом обсуждение женской одежды прекратили. Единствено, на вопрос, откуда я всё это знаю, ответил, что об этом Платон писал, вроде как о древних амазонках. Писал Платон об амазонках или нет, не знаю, но ответ прокатил и от меня отстали. Вообще, всему, что я говорил, верили безоговорочно. И не потому, что я граф, а потому, что все знали, что с самого детства я только и делал, что читал умные книги, готовясь посвятить себя служению богу. Ирма вообще как-то заявила, что любит меня не потому, что я такой красивый, а потому, что я такой умный. Хотя никакой красоты я в себе не замечал. Обыкновенный парень. В меру физически развитый. Ну, да, самые благоприятные для физического развития детские годы я пропустил и поэтому качком, как настоящий рыцарь, не стал. Лицо самое обыкновенное. Правда, ни бороду, ни усы не ношу. Всё сбриваю. Научился виртуозно пользоваться остро отточенным ножичком. Где она красоту углядела? Ну а насчёт ума? Знаю я и в самом деле много, по сравнению с местными, до безобразия много, но, боюсь, умнее это меня не делает. Иногда такие глупости совершаю, что самому стыдно становится. Правда, если делать какую-то глупость с уверенным видом, то это уже вроде и не глупость, а небольшая прихоть. Имею право, граф я или не граф.