Это (не) взаимно (СИ) - Вольная Риша - Страница 1

Каждый раз борьба, и так последние пять лет.

— Кир, ты придурок, а не мой сводный брат!

Роксана снова закатывает истерику, выматывая мои нервы. Я не видел её два года, отказываясь встречаться по каким-либо причинам. Но сегодня не смог… её двадцатилетие совпало с годовщиной смерти мамы и Ярины, так что Аренский, сволочь такая, потащил меня чуть ли не силком.

Я же, кажется, жопой чуял неладное и не хотел лететь на этот праздник жизни в столицу. А теперь сестра, одетая в какой-то воздушный едва прикрывающий задницу пеньюар, притащилась посреди ночи в мой номер и требует невозможное.

— Рокс, прекрати этот балаган! Я не пойду на такое! Ты, наверное, совсем рехнулась или последние мозги травкой и алкоголем вытравила!

Тихомирова резко обернулась ко мне, взмахнув копной чёрных, как воронье крыло, волос. Уперев кулаки в бока, она уверенно шагнула к моей кровати, с которой я отказался встать, думая, что мой полуголый вид и явное желание продолжить спать смутят юную сестрёнку.

Срать она хотела на мои желания и своё смущение!

— А вот тыкать меня в лужицы дерьма, Кирюша, не надо! Если ты думаешь, что меня оскорбляют твои слова, то спешу огорчить. Ни капельки! Зато разозлить меня у тебя точно получится!

Она всегда была такая… открытая в мыслях, страстная, безбашенная дурочка, которая абсолютно неудобна для нас с отчимом во всех смыслах.

Особенно для меня …

Потому что думать о том, как кидаешь стройное тело сестры на кровать с одной единственной целью — трахнуть и умереть — крайне неудобно. Представлять, как наматываешь длинные пряди на свой кулак пока вколачиваешься в неё по самое не балуйся, ещё неудобнее, при этом затыкая несущий оскорбления розовый рот своим языком.

Особенно, когда это абсолютно не взаимно, а отчим пообещал пристрелить на месте даже за эти самые мысли.

— Роксана, тебе пора. Я выпил, устал и сейчас в половину третьего ночи хочу только спать! — отгоняя эротические мысли, решительно заявляю сестре. — Выход там! Решай свои проблемы сама! Хочешь Аренского — вперёд, но я помогать не стану.

Повернулся на бок, закрыв глаза. Теперь главное, отключить все чувства.

Кирилл

Эта мелкая засранка мне весь мозг вынесла, что я проклял день её появления в нашей семье ещё раз.

— Кир, ну как мне жить дальше? Аренский подал на развод, а отец сказал, что больше не собирается оплачивать мои бесконечные расходы, и велел искать работу.

Роксана снова ныла мне в телефонную трубку, будто я волшебник и сейчас мигом решу все её проблемы, как это было раньше и не раз.

— Живи. Найди работу и живи, — устало потирая висок, я пытался тем самым унять головную боль, что терзала меня уже почти два месяца.

— Но, Кир! — упрямо и слезливо воскликнула девчонка.

— Что Кир?! Что?! Я заебался, Рокс, выдёргивать тебя из дерьма, в которое ты с лёгкой руки своего безрассудства попадаешь.

— Но, Кир!

Да только моё терпение лопнуло. Хватит!

— Нет, сестрёнка дорогая моя, никаких Киров и помощи больше от меня не жди! Хватит с меня того, что я ради твоей прихоти чуть не женился на женщине, которую не любил!

— Ой, ну потом бы развёлся! Еве не впервой было бы! А ты ради меня и похуже вещи делал, — беззаботно отозвалась она, теряя все жалобные нотки своего грудного голоса.

— Роксана, у тебя кругом будто не люди, а куклы! Ты думай хоть иногда о том, что мы тоже живые!

Я снова орал. Моя сводная сестра всегда доводила меня до состояния полного бешенства, что каждый раз меня пугало, а ещё иногда плохо заканчивалось.

— Не ори, Сабуров! Я тоже, вашу мать, живая! А кто обо мне подумал?

Замолкаю, так как она права. Она лишний элемент остатка моей семьи.

— Вы с папочкой только о своём горе и думаете все эти года! О мертвых страдаете, а о живых и вспоминать не желаете! Ярина и Оксана — святила, твою мать, вашей жизни! Да их нет! Нет! И не будет!

— Роксана, закрой рот! Хватит их трогать! — снова завёлся я, услышав имена матери и невесты в столь пренебрежительной форме.

— Да сам ты закрой! Соплежуй! Пошёл ты … трахайся с образом мёртвой невесты, — и сестра бросила трубку.

Вымещая всю злость на пластике, сжал мобилу до хруста пальцев и откинул в сторону. Вот так бы тонкую шею Роксаны обхватить пальцами и сжимать до тех пор, пока не станет послушной девочкой. Моей девочкой.

Она сейчас во всём была права, кроме одного … я уже давно не представлял под собой Ярину. Ей нашлась замена, но, сука, это только мечты …

Не успел я расслабиться, как мобильник вновь настойчиво начал верещать. Хочется всех послать, но, превозмогая самого себя, поднимаюсь из кресла и иду на звук в поисках аппарата.

Имя абонента настолько удивляет меня, что удивлённо качаю головой.

— Слушаю.

— Здравствуй, сын. Давно не общались.

Голос отчима обычно блещет политическим оптимизмом и сарказмом, но сегодня больше напоминает обычного старикана.

— Здравствуйте, Игорь Леонидович! Кажется, в последнюю нашу встречу вы отреклись от меня, напомнив, что я лишь сын вашей покойной жены, но никак не ваш.

Мэр тяжело выдыхает, но, как ни странно, через несколько секунд молчания продолжает.

— Кирилл, мне надо с тобой поговорить. Можешь подъехать ко мне?

Тихомиров просит?! У меня, кажется, дар речи пропал.

— Не уверен, что хочу. Да и причины не вижу для …

— Роксана.

Он перебивает меня, произнося единственное слово, из-за которого сразу поднимается давление, а виски снова пульсируют болью.

— Когда? — только и спрашиваю.

— Сегодня к концу рабочего дня сможешь? Или завтра в обед?

Мне неудобно в обоих случаях, но соглашаюсь с первым вариантом, чтобы не думать всю ночь о причинах, побудивших отчима вспомнить обо мне.

— Буду ждать дома, — отвечает мужчина, снова удивляя меня.

Дома?! Посреди рабочей недели?

— Только, Игорь Леонидович, предупреждаю сразу — никаких глупостей. Если мне что-то не нравится, то я сразу ухожу.

— Хорошо, Кирилл. Я понимаю, что ты давно не прыщавый юнец. Не прощаюсь, — и отключается.

До назначенного времени осталось полтора часа, так что начинаю собираться.

На душе и так неспокойно от всех событий, разом хлынувших в мою жизнь, а теперь ещё и Тихомиров что-то удумал. Обвёл взглядом гостиную, заставленную коробками, упакованными полностью и только частично, и хаос вокруг меня напомнил, сколько ещё всего нужно сделать до намеченной даты переезда.

Я давно хотел рвануть на вольные хлеба, но привычка неустанно следовать за вездесущим боссом сладостей Аренским, другом юности, тормозила меня. Сейчас был самый оптимальный момент, чтобы удалиться из прошлой жизни и попытаться начать нечто новое. Капитал и опыт работы в команде главного по конфеткам имеется, а мой разрыв с другом в некотором роде освобождает от всех обязательств.

Теперь между нами стояли две женщины: Рокс — моя свободная сестра и его почти бывшая жена в одном лице — и Ева — моя бывшая невеста и его будущая жена. Вот какого хрена жизнь нас так рачком загнула, я не понимаю, но дабы разрубить её хитроумные сплетения одним ударом, мой переезд будет самым лучшим вариантом.

Ещё раз похвалив себя за принятое решение, пошёл переодеваться в костюм и галстук, чтобы поддержать в глазах отчима мой статус повзрослевшего приёмного отпрыска.

В доме, где провёл практически всё осознанное детство с семи до девятнадцати, я не был уже десять лет и пять месяцев. Ровно с момента, когда понял, что не могу перенести предательство и отчуждённость Тихомирова, которого до определенного момента считал своим отцом.