Позволь чуду случиться (СИ) - Агатова Анна - Страница 2

Малюсенькие люди там, внизу, что-то кричали. Слов было неслышно — ветер усиливался, да и грохот крови в ушах делал меня глухой, а услышь я хоть что-то, вряд ли поняла бы.

Мне было страшно.

Сквозь волосы, что ветер залепил лицо, я с трудом рассмотрела почти одинаковые движения человечков, что остались на твёрдой земле. Они поднимали вверх руки и… жестикулировали? Слишком далеко, не разобрать.

Я закусила губу и на мгновенье прикрыла глаза. Что ж, придётся разбираться самой.

Так. Вдохнуть поглубже, унять дрожь в руках и начать спасательную операцию.

От шара вниз свешивались верёвки, а над головой были слепленные воедино четыре аппарата, похожих на керогазы. Один такой стоял у бабушки в сарае.

Эти аппараты были опоясаны нержавеющей трубой. Держась за неё, я обошла по кругу на подгибающихся ногах эту висящую технику. Нашла кнопку. Недолго думая (когда тут думать, когда действовать надо!), нажала её, и из горелки вырвалось пламя.

Ппенттеншшш! Знакомый звук. Ура! Кажется, получилось!

От облегчения расслабились плечи, которые, оказывается, ощущали тяжесть ситуации, словно тяжесть бетонной плиты. Дышать стало легче. И я радостно глянула вниз и… едва не зарыдала.

Не нужно было нажимать, не нужно!

Люди, что всё ещё бежали за шаром и махали руками, стали такими малюсенькими!.. И остались на берегу. Видимо, все эти взмахи как раз и предупреждали меня ничего не нажимать. Да только поздно — теперь подо мной было море.

Я закусила губу. На кнопку жать нельзя, это и ежу понятно.

Жаль, что так поздно.

Так, {холодный разум}!

Думаем! Если кнопку нажимать нельзя, то есть ещё верёвки. Может, они помогут вернуть шар к земле? Я перебирала тросы трясущимися руками и старалась не глядеть вниз. Сейчас нужно просто правильно выбрать верёвку. Верёвку, и всё. А там, может, катер какой пришлют.

Подняла голову. Внутри оранжевая оболочка была ненамного темнее, зев — большим и очень глубоким, огромные бока шара застилали всё небо над головой, будто крыша. Но почему-то это не обнадёживало. Всё равно было страшно.

А ещё холодно. Встречный ветер тёр щёки, будто наждаком, забирался под одежду и добавлял дрожи, делал пальцы деревянными. Я присела на дно в надежде, что бортики корзины меня хоть немного защитят.

Кот возился в рюкзачке, но молчал. Куся, Куся! Горестно вздохнула, качая головой. Куда же нас несёт, товарищ мой по несчастью?

— Ничего! — стала себя успокаивать. — Надо просто потерпеть. Скоро придёт катер. А может, не один, может, их будет два или даже три. Они примчатся, разрезая волны острыми носами, оставляя пенные следы на морской глади. Спасатели в оранжевых жилетах вытащат нас с Кусиком из этой корзины, закутают в тёплые одеяла, дадут горячего чаю, а лучше — кофе. Пойдут к берегу, выгрузят нас, а позади, к корме будет привязан воздушный шар. И пусть ругают, я согласна. Пусть даже штраф выпишут — не страшно, напишу папе, чтобы перечислил денег в счёт подарка на день рождения, он даже и не поймёт ничего.

Пусть! Готова на любые жертвы, только бы оказаться на суше, на твёрдой земле, в тепле и спокойствии. Даже моя квартирка, больше похожая на конуру, сейчас, с высоты, летящего над морем воздушного шара, казалась чем-то милым и родным. И неблагополучные соседи теперь вполне были терпимы, и пятый этаж не смущал.

Подумаешь, пятый этаж! Это вообще пустяки по сравнению с поднебесьем.

Вот вроде и ветер поутих и уже не так сильно свистел в снастях шара. Даже показалось, что послышался новый звук. А если это спасатели на катере? Может, там уже целая вереница катеров мчится за мной и нужно помахать платочком, мол, здесь мы, терпящие бедствие, спасайте нас скорее?

И я привстала, глянув вниз, за борт.

Нет! Ну почему?! Нет! Я едва не разрыдалась.

Мы снижались.

И не просто снижались, мы были почти у самой воды! Казалось, что волны вот-вот лизнут днище корзины.

А катеров не было.

Не было катеров! Ни одного. Ни единого! Даже на горизонте ни намёка на тех, кто может прийти на помощь, спасти, согреть, накормить и вернуть домой.

Зато суша уже превратилась в туманный силуэт.

Руки, и так замёрзшие, сейчас и вовсе заледенели — настолько явственно представилось, как корзина падает в море, как я из последних сил цепляюсь за её бортики, постепенно погружаясь в холодную ещё воду, как одежда тяжелеет промокая и тоже тянет меня ко дну.

Сердце забухало в ушах, а в носу что-то распухло, будто внезапный аллергический отёк, казалось — ещё мгновенье и лопнут сосуды. Непослушные, скрюченные пальцы тряслись уже как у пьяницы, а ноги… Ноги понесло бегать. Шага два вдоль корзины, шага два обратно. Теснота только усугубляла панику.

Боясь смотреть вниз, я задрала лицо к шару, вернее, к агрегату с красной кнопкой. Взгляд прилип к ней. И мысль бешеной белкой закрутилась в голове. Я хочу жить? — спросила у себя. Мгновенно ощупала себя изнутри. Да! Хочу! Ещё как! Долго! Вечно!.. И обязательно счастливо!

И не раздумывая больше, сделала одно движение непослушной рукой и нажала на красный кружок.

И ещё. И ещё раз!

Пусть спасатели сначала пришлют катер. Или вертолёт. Или хоть что-нибудь спасательное. А я пока буду держаться в воздухе. На высоте, под таким шаром, меня найти будет легче, чем если я превращусь в одинокий поплавок, неприметный и маленький, болтающийся на поверхности воды.

Если кто-нибудь будет искать, конечно. Где они, спасатели? Где катер? Хоть поганенькая моторка где?! Сколько уже времени прошло?

Опасливо косясь на удаляющуюся воду и обнимая трясущимися руками рюкзак с Кусимиром, я старалась успокоиться и убедить себя, что вокруг не так уж и холодно.

Эти уговоры с глубоким погружением в себя вышли мне боком — я не заметила другой опасности. Хотя…

Всё равно не смогла бы ничего сделать, даже если бы заметила её раньше. Может, если бы шаром можно было управлять… Но справиться с этой задачей такой неопытной воздухоплавательнице, как я, всё равно было невозможно, ведь манёвры вряд ли ограничиваются нажатием кнопки.

И всё же новые неприятности я проворонила.

Вокруг начала сгущаться дымка.

В общем-то, заметила я это намного раньше, чем поняла значение быстро уплотняющегося тумана. Только когда белая пелена скрыла от взгляда волны внизу, а потом и шар над головой, я поняла — ослепла. Не в том, самом прямом, смысле, что перестала видеть, а в том, что видимость стала нулевой. Пара метров, не больше.

Похоже, я слишком быстро поднялась. Слёзы не текли только потому, что лицо замёрзло. Но влагу изнутри с избытком заменила влажность снаружи: теперь ветер был не просто сильным и холодным, он был ещё и сырым — мой свитер пропитался водой и противно холодил спину и плечи.

Осмотрелась по сторонам, вверх, вниз, через борт. Кроме тумана ничего.

А Кусимир вдруг снова завёлся — взвыл громко, утробно, будто обещал жесточайшую смерть хозяйке. Или сообщал, что его самого скручивают в мясорубке. А потом затянул на одной ноте так, что, казалось, заиндевевшие на спине волоски осыпаются льдинками.

И до этого было неуютно, а с придушенным нечеловеческим воем и вовсе стало плохо. В груди что-то сдавило и заболело.

К вою кот добавил прыжки и сумасшедшие кульбиты внутри рюкзака. Видимо, пытался вырываться. Да так сильно, что меня мотало в корзине, как пестик в ступе. Казалось, что внутри мешка не кот средних размеров, а взбесившийся орангутан.

Мне же нужно было хоть немного тишины, чтобы собраться с мыслями и сообразить, что делать.

Сквозь панику, боль в груди, рывки рюкзака, крупную дрожь, сотрясавшую меня с ног до головы, я пыталась думать. Станет ли оболочка шара тяжелее от влаги? Станет ли шар опускаться? Как понять, что пора жать на красную кнопку, поддавая жара?

Опять в мозгу в ярких красках проскочила картинка утопления в море. Скверных ощущений добавляла влажная одежда и холодный ветер.

А вдруг шар грохнется прямо на катер, который примчится мне на помощь? Моё полузамёрзшее воображение легко нарисовало всё это в мельчайших подробностях. И я рванула к кнопке, в панике вдавливая её снова и снова — выше, выше, выше!