Я тебя ждал (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 26

– Не надо! – отдергиваю руку, когда ведет по коже от запястья и выше.

Не вижу, но чувствую его присутствие каждой клеточкой. Невозможность открыть глаза и осмотреться доводит до истерики, но вместе с тем, делает ощущение присутствия более реальным.

Если не видеть того, что я его не вижу (все, точно схожу с ума), то кажется, что рядом настоящий человек. Мужчина. Я слышу его движения, чувствую дыхание на своей шее, когда подходит сзади, каким-то внутренним чутьем улавливаю его настрой.

Его намеренья настолько очевидны, что чувствую себя совершенно беспомощной, обреченной. Но также чувствую и то, как кровь шумит в висках, быстрее бежит по венам, пульсируя внизу живота.

Дернулась, неуклюже переступив с ноги на ногу, когда чужие ладони уверенно легли на бедра, медленно поднялись выше, сжимая талию.

Совсем другие ощущения, когда между нами никого нет. Только мы, наедине. Нервы гудят, вибрируют, толпой мурашек отзываясь на каждое прикосновение.

Хочется его оттолкнуть, отшвырнуть от себя чужие руки, но не могу. Меня будто парализовало. Тело замерло, прислушиваясь к своим собственным ощущениям. Жадно, дико ловя каждый жест. Под ребрами клубком сворачиваются темные щупальца, и, перекатываясь, ползут, тянутся к нему.

Не понимаю себя, как не силюсь.

После всего, что со мной произошло, после ужаса, в который он меня раз за разом скидывает, какая-то часть меня, хищно облизываясь, принюхивается, прислушивается и с готовностью следует за ним. Это сильнее страха, сильнее здравого смысла, сильнее меня.

Тем более теперь, когда я знаю, что Чернов здесь вообще не причем. И тогда в бане я отреагировала вовсе не на парня сестры, а на Него.

И сейчас реагирую, вздрагивая, когда ведет пальцами по животу, поднимается выше. Прикосновение обжигает, даже через ткань. Пытаюсь унять бухающее в груди сердце, но не могу. Оно с каждым мигом разгоняется все сильнее. Дыхание сбивается, когда прихватывает собачку молнии и тянет вниз, охаю, судорожно втянув в себя воздух, что обжигает изнутри легкие.

Надо кричать, сопротивляться, пытаться сбежать к себе в комнату, а я не могу. Здравый смысл вяло трепыхается на заднем плане, отступая перед натиском тягучих эмоций, густых, наполненных волнительного томления. Адреналин смешивается в крови с желанием, выталкивая совсем на другой уровень восприятия. Все ярче, острее, ножом по нервам, вскрывая вены.

Задыхаюсь, окончательно теряя себя, когда расстегнутое платье скользит по коже и падает к ногам

Во мне бьется, пульсирует, клубиться все та же гремучая смесь из страха, дикого ужаса, лютой ненависти и пробирающего до костей влечения. Как и раньше, все бледнеет на фоне этого коктейля, растворяется. И на смену перепуганной забитой неудачницы, приходит совсем другая Диана. Жадная, дикая, пребывающая в шоке от самой себя.

Не видя происходящего, полностью положилась на свои ощущения. Которые стали в десять…нет в сто раз ярче. Промелькнула жуткая мысль «хорошо, что ничего не вижу». Так кажется, что происходящее реально, что рядом человек, а не эфемерное нечто.

Секунды растягиваются в бесконечность, когда ощущаю очередное касание к коже, к животу, чуть выше впадинки пупка. Медленное, по-хозяйски крепкое, а потом все срывается в пропасть.

Воздуха не хватает, одновременно жарко, по телу выступают крохотные капли пота, и холодно до табуна мурашек, бегущих по спине. Мне кажется, он везде, перекрывая собой весь остальной мир. Наглые руки ласкают грудь, играя невероятно чувствительными сосками, впиваются в бедра, прижимая к чужому телу. Горячему, крепкому, возбужденному.

Рывком на себя, вынуждая прогнуться, шире расставить ноги. Пальцы скользят по разгоряченной коже, спускаясь ниже, бесцеремонно лаская.

Я уже готова, невыносимо мокрая, горячая, призывно подрагивающая. Накрывает невероятная потребность почувствовать его в себе. Стыдно признаваться, но я готова его просить, умолять, чтобы трогал меня там, не останавливаясь, проникая внутрь, распаляя еще больше. Хотя нет. Ни черта не стыдно. Поэтому прогибаюсь сильнее, двигаясь навстречу, скользя задом по его телу. Пальцы проходятся по чертовски влажным складкам и нагло врываются внутрь, а я, дернувшись сладкой судорогой, сама насаживаюсь глубже, не сдержав протяжный стон. Всего несколько движений и срывает в оргазм.

Охнув, еле удерживаюсь на ногах, хватаюсь за стену, с трудом ловя открытым ртом обжигающий воздух, пытаясь хоть на миг перевести дыхание. И тут же новый стон, когда пальцы исчезают и одним движением входит до конца.

Толчок, еще толчок, глубоко, требовательно, ускоряясь, сталкивая за край.

Его руки везде, сжимают, тискают, ласкают, доводя до изнеможения, заставляя жадно выгибаться навстречу, ловить каждое движение.

Он тоже жадный, будто пытается присвоить, застолбить, сказать «моя». Спорить не хочу, не смысла. Сейчас я действительно только его, вот так бесстыдно зажатая у стены, не способная видеть, но ловящая дичайшее удовольствие от его прикосновений, интенсивных толчков, а все остальное несущественно.

Второй оргазм накатывает жаркой волной, сладкими иглами впивается во внутренности, срывает с искусанных губ протяжный то ли крик, то ли стон. Я бы точно упала на пол, если бы не держал, не вжимал в стену, рывком за бедра насаживая на себя еще больше ускоряясь, безжалостно вколачиваясь в податливое тело.

Невероятные ощущения, на грани реальности, разрывая восприятия. Тону в порочном безумии, уже не понимая, что хорошо, а что плохо, чего надо бояться, а к чему стремиться. Мне плевать, весть мир сводится только к нему, к его ласкам, движениям, желаниям.

Невыносимо. Сил сдерживаться нет, да я и не хочу, и, чувствуя, как начинает содрогаться его тело, слыша глухое рычание за спиной, начинаю мелко дрожать. Мышцы внутри пульсируют, сжимаются, и снова взрыв, чувственное огненное цунами, затапливающее до кончиков пальцев.

Проснувшись, замерла, прижимая руку к нервно вздымающейся груди, задыхаясь от биения сердца где-то в горле, во рту. Гулко, резко, удушающе. Тело дрожало, до сих пор храня память о прикосновениях к сокровенным местам, горело, пульсировало, словно чувствуя на себе чужие руки.

Не могу отдышаться. Здесь смешалось все и клубящаяся, не желающая стихать похоть, и ужас от происходящего, и непередаваемый страх. Дикий, царапающий внутренности ржавыми когтями. Боюсь не открыть глаза, вспоминая ту беспомощность, что душила минуту назад.

Жмурюсь изо всех сил, а потом медленно, еще сильнее дрожа всем телом от нервного напряжения, приоткрываю один глаз.

Получается!!!!

Я могу это сделать. Я вижу!!! Пусть какое-то одеяло и край подушки, но вижу!

От осознания этого факта, накрывает ни с чем несравнимое облегчение. Все что происходило со мной, весь этот мрак, отступает на задний план, сменяясь невероятной эйфорией. Я уже не задумываюсь, что там было, как, почему. На фоне того, что смогла разлепить веки – все это становится неважным, несущественным.

С удовольствием распахиваю оба глаза и поднимаюсь на локтях, тут же испуганно ойкая. Мало того, что я в гостиной, так еще и сестра стоит, склонившись надо мной и пристально вглядываясь.

– Риш? – тут же холодею внутри, снова как наяву вспомнив события вчерашнего вечера, – ты чего?

– Да, вот любуюсь на свою дражайшую сестрицу, которая в гордом одиночестве выдула бутылку моего любимого ликера, который мне только вчера подарили.

– Чего? – спросонья не могу понять, что к чему. Какой на хрен ликер?

– Ничего, – наклонившись, подняла с пола бутылку, на дне которой оставалось чуть-чуть ярко желтой густой жидкости. Потрясла им у меня перед носом, – лимонный! Мой любимый!

– Э-м-м-м… – промычала, не в состоянии выдать что-то более разумное.

– Зачем тогда дарить, если сама все и употребила?

– Дарить? Я дарила? – что-то в голове не укладывается. Когда это интересно успела? Где вообще его взяла? Из дома-то не выхожу! – что-то не припомню.