Вернуть Боярство 2 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 34

— Вы серьёзно? — после трёх секунд молчания осведомился Доронин. — Я могу ответить на ваш вопрос… Причем очень аргументированно, развернуто и в случае необходимости — с приведением всех необходимых доказательств. Но вы уверены, что хотите публичного разбора причин подобного приказа?

— Я… — слегка растерялась говорившая, стройная женщина средних лет с майорскими звёздами на погонах. Но затем быстро пришла в себя и уже уверенно и яростно продолжила — Я уверена лишь в том, что вы трус, подлец и убийца, отнявший жизнь в несмертельной дуэли! И я вызываю вас на поединок! Или скажите, что вы слишком устали?!

Доронин был ещё почти полон маны, что было очевидно по его ауре — всю работу за него сделал его напарник. Чем и решила воспользоваться майорша, лишившаяся сегодня звания командира одного из батальонов и обладающая рангом Мастера. А интересно, найдётся ли здесь кто-то достаточно умный или…

— Прошу простить мою дочь, Сергей Владимирович, — заговорил подтянутый, кряжистый мужчина в ранге Старшего Магистра. Одного из троих, что вообще имелись у данного Рода. — Она не понимает, что говорит, и её разум затмило горе.

— Всё я понимаю!.. — начала было кипящая от ярости майорша, но одного взгляда пожилого чародея хватило, что бы та прикусила язык.

— Мы смиренно принимаем решение Его Превосходительства генерал-губернатора, — продолжил он. — А теперь предлагаю закончить всё… происходящее. Вам и вашим подчиненным нужно будет принять дела у своих предшественников, а нашей семье приготовиться к похоронам.

— Шире шаг, бойцы! И морды повеселее! — велел капитан Кучин, новый командир нашей роты. — Вы в большой город идёте, так чего рожи столь хмурые?!

Наша рота была назначена в охранение каравана, отправленного в Каменск с очередной партией разнообразного имущества. Окрестности были очищены от тварей основательно — несколько крупных сражений, произошедших в окрестностях, выбили большую часть популяции чудовищ в здешних лесах — часть передохла в сражениях со Стражами, другие оказались отброшены в глубь Сибири, ближе к разлому, вместе с подчинившими их рогачами, третьи же забились в норы и не отсвечивали, ведомые одним из самых главных инстинктов для любого живого существа — страхом и жаждой выжить.

— Господин капитан, не пора ли привал устроить? — хмуро поинтересовался Приходько. — Мы-то одарённые, нам непогоду перенести несложно, но вот простые люди уже выдыхаются. Того и гляди, падать начнут через час другой… Да и нам сложновато становится держать барьер.

Надо сказать, замечание было весьма дельное — уже через час после нашего выступления повалил первый снег. Да и давно бы пора, уже декабрь начался — в моём прежнем мире Сибирь укутывалась снегами с середине октября или начале ноября, не позднее. Но тут Разлом внёс свои коррективы в местный климат… Однако несмотря на то, что в целом регион был теплее чем на моей памяти, снег здесь падал как-то по особенному. Каждый час наваливало столько же снега, сколько за несколько часов снегопада в западных регионах страны, Москве и Питере. А дело было в том, что снежинки здесь были просто гигантские…

В любом случае, первый снег поводом повернуть назад не был ни в коем случае. Рота солдат, в которой целых семь Адептов — это достаточная сила, что бы шагать сквозь любую непогоду. Кстати да — по количеству Адептов мы были самой «богатой» ротой в полку. Командир роты — раз. Я, Селезнев и Засульский — два, три и четыре. Приходько и ещё два командира взводов — пять, шесть и семь. Хотя справедливости ради — Мастер, командующий ротой, это куда лучше чем избыток Адептов. Выходило, кстати, даже смешно — Учеников в роте сейчас насчитывалось меньше, чем Адептов — шестеро против семерых. Единственным погибшим за время моей службы здесь офицером роты так и остался лейтенант Потапов… И замену ему ещё не прислали. Как и двадцати трём погибшим за эти недели рядовым бойцам…

В общем, сил присутствующих на то, что бы поддерживать своеобразный воздушный купол, отклоняющий холодные хлопья застывшей влаги с небес, было более чем достаточно. Собственно, этим занимались Ученики — пусть опасность и была минимальной, но она была, и на случай её возникновения Адепты берегли ману.

Распределённые по десяткам на весь длинный обоз, в котором сейчас перевозились грузы из Кондратьевки, бойцы охраняли груженые телеги и крытые фургоны. Пятнадцать телег и три фургона — немало, и мы растянулись метров на триста. Равномерно раскиданные по этой территории Ученики бдили за погодой, Селезнев с одной из командиров взводов, старшим лейтенантом Настей Петренко были в голове колонны, Засульский с Нестором Бочкарёвым — в конце. На всякий случай, так сказать, в качестве усиления. В общем, классика по местным меркам.

Ну и в центре, пристроившись в одном из фургонов, была наша троица — Приходько, как самый опытный офицер в роте и я, как самый сильный боевой маг. Первый был нужен, что бы фактически рулить всем происходящим, второй в качестве ударной дубины на всякий случай. Ну и наш новый командир… Назначение которого меня откровенно удивило — капитан Кучин был… Ну как бы корректнее выразиться — комнатным офицером. Семь лет тянул лямку где-то на безопасных землях Империи, дослужился до своих нынешних погон и отправился в Сибирь по «зову Империи». И как это чудо оказалось назначено командиром роты в обход абсолютно напрашивающейся кандидатуры Приходько я откровенно не понимал.

— Русский солдат выдержит что угодно! — непреклонно заявил капитан. — Не стоит его недооценивать. К тому же я совершенно не желаю застревать на ночь в голом поле — этим мы подвергнем и их, и караван излишнему риску. Да и вообще, господа — ну собьёт чернь ноги, ну и что? Это их судьба! Так что никаких привалов!

— Мы в любом случае не успеем дотемна добраться до Каменска, — возразил Приходько. — Тут скоро будет в пору на санях ездить, а у нас колёсные повозки. Не учли этот момент… Транспорт едет всё медленнее, животные выбиваются из сил и потихоньку вязнут в сугробах. Уже пора бы начинать менять местами телеги.

— Это каким образом и зачем? — поинтересовался капитан, прищурившись.

— Снега на дороге становится всё больше, — терпеливо пояснил Приходько. — Те, кто идут первыми, фактически формируют колею для остальных. И, соответственно, быстрее выбиваются из сил — снег уже пятый час валит. Потому идущие первыми в таких ситуациях съезжают на обочину, дожидаются, пока мимо пройдут все остальные и пристраиваются в хвост. Затем так делают следующий, за ним ещё кто-то… Что бы экономить силы и продолжать движение. Иначе мы попросту встанем — либо будем вынуждены бросить тех, чьи лошади уже выбились из сил. Но так как мы прошли уже около половины пути, я предлагаю остановиться на ночной привал. Разобьём лагерь, напоим и накормим людей, ночь отдохнем и завтра уже с новыми силами продолжим путь. Впереди как раз будет неплохое место — и острог недалеко, и прогалина лесная хорошая, деревья от дороги метров на четыреста отходят.

— Но утром снега будет значительно больше, чем сейчас, — резонно заметил капитан. — Следовательно, двигаться будет ещё сложнее. А вдруг за ночь навалит так, что и ездить будет нельзя?

— На то у нас и полтора десятка магов в отряде, что бы с этой проблемой разобраться, — ответил старлей. — Я здешнюю погоду знаю. Через часок простой снегопад перерастёт в настоящий буран, и разбивать лагерь станет уже куда сложнее. И вдобавок дальше до самого Каменска настолько удобного места для лагеря не будет. Переждём непогоду, а утром двинемся дальше. Снег идти уже не будет, да и если будет — плевать. Просто будем отправлять Учеников парами впереди отряда, что бы те какой-нибудь примитивной магией раскидывали в стороны снег. Треть резерва истратили — сменяются, и так далее. В крайнем случае уже под конец пути пару Адептов на это дело отправим.

Кучин ненадолго задумался. Было очевидно, что капитану хочется как можно скорее добраться до крепости — что и немудрено, ведь здесь это было центром цивилизации, а прибывший сюда за месяц до меня капитан явно успел по ней соскучиться. Всё же Кондратьевка та ещё дыра в плане развлечений. А тут такая возможность!