Я хочу твоего мужа (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 46

Я не спешу. Вмешиваться в их разборки желания нет, со своими проблемами бы разобраться. А потом из темноты выходит Кира под руку с каким-то смутно знакомым мужиком. Кажется, кто-то из соседей, но мне плевать. В груди тут же возмущение, какого хрена он ее лапает, а потом замечаю разбитые в кровь губы, и в груди все обрывается.

Бегу к ней изо всех сил, а кажется, что едва смещаюсь с места. Все кругом словно в тумане.

Ее защитили другие. Не я! Поверили в то, что Прокина представляет угрозу, и помогли.

Все, кроме меня!

А Кире уже плевать! Она не плачет, не рвет волосы на голове, не цепляется за меня в поисках поддержки. Кажется, уже на хрен не сдалась моя поддержка.

Когда я узнаю, что урод, посмевший напасть на мою жену — это брат Прокиной, у меня все внутри разлетается на осколки. Весь привычный мир, уверенность в том, что я знаю и понимаю людей.

Я ни черта не знаю! Не вижу дальше собственного носа!

И это я виноват в том, что Кира сидит с разбитыми губами и морщится от боли! Я!

Мои действия равноценны тому, что я сам ее избил! Не поверил, не защитил, не справился.

Она не простит…

Я бегу домой за ее сумкой. В руках по-прежнему дурацкие пакеты, в которые я вцепился, как дурак в фантики. Бросаю их в коридоре, ищу в шкафу Кирину сумку. Она где-то глубоко на верхней полке. С трудом вытаскиваю ее из-под барахла и несусь обратно.

А возле подъезда никого и нет.

Они уехали, без меня.

Я не нужен.

Я звоню ей и от страха порю, не пойми что. Предъявляю какие-то убогие претензии, мол почему обманула, не дождалась и уехала, а она спокойно ставит меня перед фактом, что подала на развод. Сразу, как только вырвала из цепких лап Прокиной. Мне не говорила, потому что еще сомневалась, а сегодня после того, как я не поверил ей, сомнения рассеялись.

Все равно еду в участок. Хочу быть рядом с ней. Только Кира уже не рядом.

Ее таскают из кабинета в кабинет. То следователь, то медэксперты, а она не жалуется. Абсолютно спокойна и хладнокровна. Сильная женщина, рядом с которой я внезапно ощущаю себя глупым пацаном.

Спустя некоторое время прилетает Алиса. Вся в слезах:

— Кира! — обнимает мою пока еще жену, — я так виновата. Не надо было отпускать тебя одну. Надо было забрать к себе. А я уехала…прости…

Рыдает, а Кира гладит ее по спине, и еще умудряется успокаивать.

Мы сталкиваемся с ней взглядами. Я без слов умоляю меня простить, а в ответ ноль. Никакого отклика.

Это конец.

Мне нечего ей предложить, а ей ничего от меня не надо.

Потом появляется Мила со своим мужем. Вадим — первоклассный адвокат. Он тут же говорит, что будет представлять ее интересы на суде и впрягается в работу.

С ним Кира в надежных руках, но мне от этого не легче. Потому что все вокруг при деле, и только я мотаюсь, как никому не нужный кусок говна.

А чуть позже приводят Прокину.

Она вздрюченная, перепуганная, бледная, как поганка. На лице одни глазищи огромные остались.

— Это все ты виноват! — кричит она, заметив меня, — ты!

Я наблюдаю за тем, как ее волокут в следственный изолятор и медленно опускаюсь на кривую, скрипучую лавку.

Прокина права. Во всем виноват только я.

Только под утро Киру отпускают. Она измученная, уставшая. Видно, что ей больно — не смотря на лед, которым ее щедро снабжали все, кто мог, щека опухла и налилась синевой, губы запеклись. Обезболивающее не помогало.

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Надо отвезти ее домой, проследить. чтобы все было в порядке…

Сука, почему раньше не следил? Сам себе готов морду набить. Но сожалеть поздно.

Делаю к ней шаг, пытаясь найти хоть какие-то слова, но в этот момент в помещение заходит еще один мужик. Здоровается с присутствующими. И со следователем, и с парнями, задержавшими Прокина. Какой-то Карпов. Он почему-то в курсе всего, и это меня чертовски напрягает. Особенно, когда слышу, как приобняв мою жену за плечи, произносит:

— Идем, я отвезу тебя

— Я сам ее отвезу, — влезаю в их милый разговор, но Кира хладнокровно произносит.

— Я с ним.

— Кир!

Она отмахивается и позволяет другому мужику себя увести, а я смотрю ей вслед и понимаю, что все. Конец.

Что бы я ни сделал, какие бы слова ни говорил — все это бесполезно.

У меня был миллион шансов остановиться и все исправить, но я с завидным упорством просирал каждый их них.

Через пару дней мне удается встретиться с Прокиной. Я хочу знать только одно. Какого хрена она натворила?

— Ты думал, я проглочу обиду, заткнусь и тихо свалю в туман, чтобы не мешать вашему идиотскому счастью?

— Ты подожгла кафе!

— Твоя сучка подставила меня перед начальником. Я отомстила.

— И за это приказала своему отмороженному брату ее избить?

— Нет, избили ее из-за тебя. Из-за того, что вел себя как святой, хотя ничем не лучше меня. Это твоя вина!

Я вспоминаю тот взгляд, которым она наградила меня после скандала. Почему я его не принял всерьез, не связал с угрозами?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Слишком много в последнее время «почему». Я уже не пытаюсь найти ответы, только с каждым разом все больше и больше офигеваю.

— Ты причинила вред человеку из-за обид?

— Я терпеть не могу, когда меня обижают, — в глазах ни капли раскаяния.

Она чудовище, а я не понял этого и пустил ее в нашу с Кирой жизнь.

— Я думал, ты меня любила.

— Любила? — она смеется, — серьезно? Березин, мне просто нужен был мужик, чтобы зацепиться в этом городе.

Очередная оплеуха, сбивающая остатки короны с моей тупой головы.

— Из-за денег? — бездарно хриплю, — ты готова была быть со мной ради денег?!

Прокина нервно дергает плечами:

— Кто как может, так и вертится. Не тебе меня осуждать.

— Почему ты привязалась именно ко мне? В офисе полно других мужиков и побогаче меня.

— Ты был самый симпатичный, — хмыкает Марина, окидывая оценивающим взглядом, — а еще…самый слабый. Тебя было легче всего заполучить.

Вот так, Березин. Наслаждайся. Ты просто слабое звено.

Мне немного странно.

Я стою на крыльце Дворца Бракосочетания и не совсем понимаю, что делать дальше. Где-то на задворках сознания еще немного щемит, но это уже не те ощущения, с которыми невозможно заснуть.

Муж…уже бывший. Отходит к своей машине, но садиться в салон не спешит. Останавливается и смотрит на меня, не скрывая тоски.

В ответ я улыбаюсь, машу ему рукой, мол счастливого пути, и ухожу сама.

Обратной дороги нет, да я и не хочу.

Последние события не только испытали на прочность мои нервы, но и открыли глаза на многое. Люди проверяются делом, а не словами. Только так. Можно сколько угодно считать себя замужем, но в сложный момент оказаться без поддержки, наедине со своими проблемами. Можно сколько угодно пытаться удержать человека от ошибки, но если он хочет, то все равно совершит ее.

И с правдой так же. Сколько не скрывай, она все равно выплывет. Ничего не проходит бесследно. Измена, предательство, сомнения — все это разбивает самое главное. Доверие. Фундамент любых отношений.

И глупости все это, когда говорят, что в измене всегда виноваты двое.

Это придумали или те, кто любит терпеть, или те, кто привык перекладывать вину на чужие плечи.

На самом деле всегда виноват тот, кто делает роковой выбор, решив, что имеет право. На удовольствие, на флирт, на что угодно за спиной основного партнера. Проблемы могут быть в любой семье, и да, в них зачастую виноваты оба. Но вот предавать или нет — каждый решает сам.

В нашей семье такое решение принял Березин.

С той самой секунды, как он убедил себя, что в предательстве нет ничего страшного, и что он может якшаться с Мариной, а потом спокойно приходить домой, у нас был только один путь — развод.

Хорошо это или плохо, но я не из тех, кто проглотит любые обиды, лишь бы милый был рядом. Может, я и не права, может, найдутся те, кто уверен, что надо было простить, смириться, дать ему еще шанс, потом еще один, и еще… Увы. Такая история не про меня.