Королевство Крамтон (СИ) - Аксандрова Тали - Страница 4

— Давным-давно в этой части леса жили дриввы, похожие на людей.

Я тогда только попросила маму как можно скорее уйти оттуда. Хотя почти все дриввы ушли из Крамтона во время Великой войны или были изгнаны жителями королевства, но некоторые остались. По крайней мере, ходили такие слухи. И мне совсем не хотелось повстречать их на узкой тропинке.

Я знала многие травы, которые росли в королевстве, благодаря маме. Она любила и понимала растения, и я словно впитала все это. Многому она меня научила — что сок цветов лимиля, хоть и причиняет острую боль, останавливает кровь, а ягоды амтауса еще сохранились в Зеленом лесу. Были растения, которые использовались только для ран у мужчин — для женщин они могли быть опасны. Мама рассказывала, что давным-давно в Зеленом лесу можно было добыть редкий корень ламелии, исцеляющий даже смертельные раны, но теперь вход в сердцевину леса закрыт. Закрыт не забором и воротами, а особыми чарами. Отец смеялся нашим травяным занятиям и научил меня метко бросать жгучие травы.

Отец хотел уберечь меня, поэтому мы перебрались на Болота. Это было глухое безлюдное место. Глуше были только Топкие болота за нами, куда вообще никто не совался. И поговаривали, что там живет ведьма. И водятся риппи — единственные звери, которые не страшатся Серой стены.

А у нас было совсем неплохо. Моего отца любили и уважали, и с нами добровольно поехали многие слуги. Не все, но многие. С нами переехал и мой учитель. Отец выстроил дом на возвышенности и даже возделал небольшой огород. Слуги охотились и рыбачили, собирали ягоды и дикий мед. Возле дома мы садили цветы. И это было самое большое чудо для меня в эти дни. Для всех нас. Потому что в сундучке моей мамы еще сохранились чудесные семена.

Когда бутоны набирали силу, мы все обступали их и, затаив дыхание, ждали. Наконец, они раскрывались ярко-синими лепестками, и общий восхищенный "Ах!" приветствовал их. Глядя на них, я вспоминала мамины глаза. Отец тоже, я видела это.

Но это чудо длилось всего несколько минут. Вскоре лепестки становились пепельными. Цветы первыми в нашем королевстве навсегда потеряли свои краски.

И только те семена, которые моя мама спрятала много лет назад, еще умели быть яркими. Хоть и недолго. И их оставалось у нас на самом дне сундучка. А семена, собранные с серых цветов, и давали серые цветы.

Отец несколько раз в год ездил во дворец. Он был воином короля и обязан был это делать. Отец никогда не брал меня с собой, и в дни перед поездкой был так хмур и погружен в себя, что я не решалась сказать, как хочу увидеть дворец и короля. Самые яркие краски сохранялись в нем. Сам дворец утопал в зелени, а от яблонь струился нежный аромат. А внутри — так говорили — можно было ослепнуть от блеска серебра, драгоценных камней и цветных тканей.

Мне нравился король, хоть я его ни разу и не видела. Потому что мой отец всегда отзывался о нем с глубоким уважением. И потому что король, как и я, любил читать — мне удалось подсмотреть, как папа прятал книги среди вещей, перед тем как поехать во дворец. Мои родители рассказывали мне, как король с небольшой свитой однажды навестил наше поместье. Мне было тогда мало лет, и, к сожалению, я все проспала.

Мы жили на Болотах уже пять лет. Я была старше, чем моя мама, когда вышла замуж. Конечно, временами я думала о любви. Но больше меня интересовало другое. Меня интересовала огненная ведьма Топких болот.

Говорили, что она живет там давным-давно, и ей служат болотные духи. Как она могла жить там совсем одна? Особенно женщина. Мне очень хотелось увидеть ее. Но когда мы только переехали, я боялась Болот. Постепенно я у знала их тропы благодаря отцу и старому Диплу. И даже могла иногда ходить по ним в одиночестве. Я забиралась все дальше и дальше. Порой меня страшили вздохи, — это ухали болотные лужи — а порой шелест. Однако самым пугающим было чувство, что за мной наблюдают.

В тот день я забралась особенно далеко. Уже начинали попадаться корявые иссохшие деревья Топких болот. И внезапно на одном из них сверкнули глаз. Я почувствовала, как это взгляд впился в меня, а дерево шевельнулось и издало рычащий звук. Тут же, не разбирая дороги, я бросилась бежать. Сбилась с тропы и угодила в трясину.

Меня спас Гнед с несколькими слугами. С тех пор, как мы переехали на Болота, я не видела его. Он никогда мне не нравился. А теперь и подавно — хотя бы потому, что стал возчиком даров к Серой горе — собирал в каждом дворе добро в свою тележку и отвозил жрецам. Но отец говорил, что кому-то это все равно нужно делать. Люди не хотели сами ходить туда. Большинство людей не хотело. Но были и такие, что жаждали служить Усдану.

Гнед теперь был высоким, ростом с моего отца, только очень узкоплечим. И у него сохранилась очень интересная форма головы — как треугольник. Широкая наверху, с большим лбом и очень широко расставленными глазами, и совсем узкая внизу. В детстве мне казалось, что он может меня проткнуть своим острым подбородком. Да и теперь мало что изменилось, борода у Гнеда не росла. А вот шевелюра была невероятно густая, буро-серая и торчала во все стороны, делая верх головы еще более широким.

Но Гнед вышел вместе с нашими слугами искать меня. Он не терял времени даром в нашем доме, и уже неплохо изучил тропы. Гнед вытащил меня из трясины, развел костер и обсушил, прежде чем доставить домой. Я и проболела тогда совсем недолго. А Гнед остался у нас жить. Я часто ловила на себе его взгляды. Но он объяснял это просто:

— Ты яркая. Когда смотришь на тебя, тоска отступает.

Гнед умел ловко управляться с ножом. И немного учил меня этому. Отец, после происшествия на границе Топких болот, попросил меня быть осторожнее. И ради него я больше не ходила туда. Наша жизнь снова потекла спокойно и размеренно.

Но неделю назад Гнед примчался с ближних болот, запыхавшийся и заляпанный трясиной. Он сбивчиво объяснил, что слуги верховного жреца ищут наш дом. Мой отец с верными людьми оправился туда и отогнал незваных гостей. Жрецы не могли внести меня в списки Нежити, не убедившись, что я жива. Не знаю, какие слухи бродили в королевстве после нашего отъезда на Болота — в городе я не появлялась.

А сегодня утром я получила серый билет. Я не знаю, откуда он взялся. Вернулась с прогулки, а билет лежал на моей кровати. Окно было открыто, и я думаю, Нежить выплюнула его из Серой стены прямо сюда. Я спрятала билет в карман, вышла из дома и утопила билет в трясине. Я ничего не сказала отцу. Никому не сказала. Только Гнед что-то заметил, но я ответила, что болит голова от испарений с болот.

И вечером пришли слуги жреца. На этот раз их было много. Они разделились и теперь приближались с разных сторон. Это не стало неожиданностью, потому что отец заранее выставил дозорных. Отец приказал Гнеду увести меня на Топкие болота. Но я не пошла. Гнед попытался схватить меня для моего же блага, но получил удар в острый подбородок. В подбородке что-то хрустнуло, и его хозяин взвыл. И нет, он не проткнул мою руку.

Отец встал возле двери и обнажил меч. Гнед достал кинжал. Я приготовила два ножа и жгучие травы. Последнюю горсть семян из сундука мамы я спрятала в карман на случай, если нам всем придется отступать на Топкие болота. Люди отца окружили дом, чтобы не пропустить никого. И они бы не пропустили. Я знаю, они стояли бы ради моего отца до последней капли крови. И Гнед это знал. Он подвел меня к окну и показал, как через огороды кто-то ползет. Я замерла и приготовила ножи.

Гнед вернулся к двери. Он подкрался к моему отцу и вонзил ему кинжал в спину. Потом сдавленным голосом позвал меня. И когда я примчалась и упала перед отцом на колени, выронив ножи, Гнев закрыл мне рот и нос дурно пахнувшей тканью. Я почти потеряла сознание, когда губы отца прошептали:

— Алисия..

Это было мое имя. А отец едва слышно — так, что могла услышать только я — добавил:

— Нож..

Гнед подхватил меня, совершенно бесчувственную, и просто вынес из дома. Он сказал людям отца, стоявшим в окружении, что должен отнести меня на Топкие болота. Они знали, что это приказ моего отца, и пропустили его. Старый Дипл был далеко, защищая подходы к дому, и ничего не знал.