Баламут 2 (СИ) - Горъ Василий - Страница 93

— Они уверены? — нервно сглотнув, спросил я.

— Да: над центром Багряной Зоны чистое небо, сине-фиолетовое пятно измененной растительности видно с нескольких спутников, внедорожники, отправленные на разведку из шести фортов, отъехали от Стены на пятьдесят с лишним километров и до сих пор не заглохли, и та же история с ударными вертолетами, движущимися на некотором отдалении!

— Борисыч! — внезапно выдохнула матушка, поймала вопросительные взгляды обоих Императоров и Лю Ляна, сжала кулаки и криво усмехнулась: -Борисыч — это мой тесть, Елисеев Святослав Борисович. Ученый, некогда доказавший существование струн Чашникова-Шубина и начавший работу по созданию установки, позволяющей телепортировать материальные объекты, и артефактор, благодаря которому община засечников пережила Вторжение, перевела системы жизнеобеспечения Базы с технических на магические рельсы, не вымерла за десятилетия изоляции и так далее.

— Он занимался изучением трофейных обелисков… — хмуро продолжил я. — А на днях они взорвались. Вроде как, из-за плетения, активирующего систему самоуничтожения по таймеру. Взрыв унес жизнь любимой женщины деда, и он взбесился — заявил, что отомстит корхам так, что они проклянут день, когда решили захватить наш мир, заперся в мастерской моего отца и не реагировал ни на какие уговоры. В общем, никому, кроме него, такое не под силу. А у него есть и мотив, и знания.

— Да, но на Той Стороне осталась наша спецгруппа! — воскликнул Лю Фань, потом сообразил, что спорол чушь, и вздохнул: — Хотя о чем это я? Главное, что Червоточина, наконец, закрыта, и войны между цивилизациями не будет! Опять же, если к этому приложил руку ваш дед, то его волновала только месть.

— Угу… — подтвердил я и обратился к Долгорукому: — Государь, надо отправить одну из вертушек к юго-восточному выходу с Базы и замкнуть меня на пилота: я объясню, как достучаться до дежурного, и мы выясним, что там произошло на самом деле.

Он кивнул, покосился на труп, заявил, что нам не мешает перебраться в гостиную, и взглядом показал Беру на дверь. Пока тот делал свою работу, на пару с телохранителем Блистательного проверяя безопасность соседнего помещения, связался с министром обороны и дал команду перекинуть на мой комм канал связи с «самым толковым пилотом». Тут нам пришлось немного подождать, но в какой-то момент я получил нужную телеметрию, вывесил в центре комнаты картинку с камеры в кабине «Урагана», уперся взглядом в зеркальную линзу шлема, представился, поставил новую боевую задачу и на протяжении четверти часа руководил действиями своего собеседника. И пусть для того, чтобы «выманить» наружу Витьку Шелестова, дежурившего у единственного входа, возле которого можно было посадить вертолет, пришлось вывести на громкую связь мой голос, требуемого результата я все-таки добился. Так что вгляделся в лицо друга, решившегося заглянуть в кабину крылатой машины, и поздоровался:

— Привет, Кремень, ты чего такой мрачный?

Он нервно сглотнул, опустил взгляд и облизал искусанные губы:

— А чего радоваться? Да, Червоточина закрылась. Но ЗА Борисычем!!!

— Не понял?! — нахмурился я и изо всех сил сжал подлокотники кресла.

Витька поиграл желваками и решительно уставился в объектив камеры:

— Вчера вечером он примчался к Оттовичу, заявил, что придумал, как закрыть Червоточину, и потребовал выделить группу из шести-семи человек. С полуночи и до четырех часов утра они расставляли какие-то артефакты тут, на Земле. Потом ушли на Ту Сторону и занялись тем же самым. А после того, как закончили, Борисыч вдруг заявил Циркулю, что для запуска процесса потребуется одновременная активация обоих колец. Причем каждого — из своего мира!

Я сглотнул:

— Ты хочешь сказать, что дед остался там?!

Кремень шмыгнул носом и… заплакал:

— Да! Циркуль, командовавший сборной группой, сделал все, чтобы его переубедить. Но Борисыч уперся — заявил, что парням еще жить и жить, а он уже умер. Вместе со Степановной… А еще сделал все, что было в его силах, для своей страны, простился с твоим отцом, оставил ему прощальное письмо для вас с тетей Олей, а значит, имеет полное право упиться местью. Так что если его расчеты подтвердятся и Червоточина закроется, то он отправится к ближайшему крупному городу корхов и заберет с собой двести-триста тысяч тварей…

— Она точно закрылась? В смысле, полностью? — глухо спросил я, вытер рукавом струйку крови из прокушенной губы и оказался в объятиях Ларисы, наплевавшей на правила поведения в присутствии венценосных персон и метнувшейся ко мне через всю гостиную.

Витька понял, «что меня интересовало на самом деле», так что ответил, не задумываясь:

— Ее нет! И на Ту Сторону уже не перейти: Циркуль и его группа до сих пор носятся по тому месту, где была Червоточина, пытаясь найти хоть какой-нибудь проход, но безуспешно.

Я почувствовал в голосе друга какой-то странный надрыв и задал еще один вопрос:

— Это ведь не все плохие новости, верно?

Кремень немного поколебался и опустил взгляд:

— Верно: в момент исчезновения Червоточины все обелиски Борисыча взорвались. Перначу, активировавшему кольцо на Земле, посекло осколками лицо и повредило сетчатку. А значит, мог пострадать и твой дед…

12 сентября 2112 г.

…Блистательный и его опростоволосившийся телохранитель ушли, «не привлекая к себе внимания». Благо, дверь в общий коридор валялась на полу, а серию жестов, показанных им Долгоруким, можно было истолковать в одном-единственном варианте: «Идите, я за ним присмотрю…» И ведь на самом деле присматривал. Все время, пока я «невидящим взглядом» пялился в стену и уговаривал себя не паниковать раньше времени. А еще поглядывал на мою матушку, пребывавшую приблизительно в том же состоянии, и о чем-то сосредоточенно размышлял.

К неким выводам пришел эдак минут через пять тягостного молчания, прикоснулся к своему комму и этим жестом «выбил меня из прострации»:

— Государь, прошу прощения за…

— Не за что извиняться… — не дав мне закончить, выдохнул он. — Я, увы, знаю, насколько тяжело терять по-настоящему близких людей, поэтому от всей души сочувствую и вам, и вашей матушке. Более того, перенесу начало награждения часа на три-четыре. Де-юре для того, чтобы внести изменения в церемонию в связи с последними новостями, де-факто — для того, чтобы дать вам прийти в себя.

— Благодарю за сочувствие, но мы справимся и так… — пообещал я, но он отрицательно помотал головой и, вероятнее всего, попробовал нас отвлечь тем, что первым пришло в голову: — Кстати, вы не будете возражать, если мои люди заберут из спальни труп?

Возражать я, естественно, и не подумал. Поэтому следующие минуты три был занят делом. В смысле, поруководил процессом и, вовремя вспомнив о четырех микрокамерах, оставленных китайцами, сделал вид, что провожу инструментальный осмотр с помощью коммуникатора, и выжег «найденную» дрянь. А после того, как освободился, отпальцевал Ларе, изображавшей мою тень, просьбу «сбегать» в убежище, вернулся в гостиную и отвлек государя:

— Владислав Мстиславович, я тут подумал, что мой отдел имеет смысл расформировать. Ведь засечников не сегодня завтра растащат по научно-исследовательским лабораториям и родам, соответственно, никакой работы с ними не будет. Опять же, его существование вызовет лишние вопросы к вам и зависть к нашей троице. Кстати, аналогичные нам не нужны: сразу после награждения мы отправимся в Зону и не покинем из нее до тех пор, пока не уничтожим последнего корха, оставшегося в нашем мире. Да и потом улетим не в столицу, а в Дагомыс. Жить в тишине и спокойствии. Или… попробуем выкупить хотя бы часть земли внутри старой Стены и построим там родовое поместье.

— То есть, появляться в свете вы не хотите, верно? — на всякий случай уточнил он, получил сразу три подтверждения — от меня, матушки и Даши — и невидящим взглядом уставился в стену.

А мне стало не до него, так как в этот момент чувство леса показало силуэт Шаховой, вернувшейся из убежища, и я невольно затаил дыхание. А еще через миг чуть не взвыл во весь голос от дикой радости — зная, что я жду ее появления, женщина… исполнила короткий, но буйный и очень веселый танец! Страх за деда, естественно, сразу же испарился, и я, поймав взгляд матушки, с намеком опустил ресницы.