Баламут 2 (СИ) - Горъ Василий - Страница 20

Шаге на третьем-четвертом заметил воздушника, приподнявшего голову в тщетной попытке оклематься от чудовищного взрыва, и отправил в него обезглавливание. Потом отрешенно отметил, что пользуюсь волчьим скоком, а не крыльями ветра, счел, что это очень даже неплохо, списал со счетов первую цель, поймавшую еще два обезглавливания, и активировал вампиризм. Потом вложился все тем же обезглавливанием во второго воздушника, успевшего перевернуться на живот и подтянуть руки к груди, а потом долетел до первых тел, облепленных нашим аналогом напалма, почувствовал прилив сил и понесся к предпоследнему.

По дороге вложился в водника, окутавшегося водяным паром, краем сознания обрадовался, увидев, что его добил кто-то из женщин, и, наконец, долетел до природника. Вернее, опрокинул ударной волной и его, и мага Земли, покрывшегося мощнейшим панцирем, всадил обезглавливание во все еще не схлопнувшуюся пелену, упал на колено и заработал костяным ножом. А через пару мгновений, все-таки дотянувшись клинком мозга и спалив его высверком к чертовой матери, загорелся сам, попав под испепеление какого-то нереально живучего огневика!

Не виси на мне вампиризм, вне всякого сомнения склеил бы ласты. А так рефлекторно зажмурился, стер с лица пылающие брови, откатился в сторону и, борясь с желанием как можно быстрее срезать с себя комбез из-за жжения по всей поверхности кожи, метнулся в самую кучу «факелов». Паниковать не паниковал — было некогда. Но, ощутив два оттока Жизни, хорошо знакомые по игре со смертью, мысленно похвалил Язву с Бестией за точное следование договоренностям, и достал второго водника. Кстати, умудрившегося «смыть» с себя пламя, приложиться Жизнью к себе-любимому и начать избавлять ближайшего огневика от «напалма»! Но четыре первых удара ножа пришлись в остатки чересчур плотной пелены, зато пятый пробил висок и добил слишком уж живучего китайца. Не без помощи мага Земли, рванувшегося ему на помощь и «случайно» наткнувшегося на его же тушку.

Потом я немного полетал от ударной волны, позволившей Язве разорвать дистанцию с двумя коллегами «спасителя», взвыл от боли в тот момент, когда удар об землю добавил «приятных ощущений» к боли от одного большого ожога во всю тушку, и отправил испепеление в бок четвертого мага Земли, невесть как опрокинувшего Бестию и уже долбившего ее каменным кулаком! Заклинание пелену не продавило, зато подарило Дарье Ростиславовне миг передышки, а мне возможность разогнаться. Правда, как вскоре выяснилось, зря: как только мужика повело в сторону и ослабило его захват, Долгорукая высвободила правую руку, дотянулась ладонью до щелей в панцире и выжгла оба глаза чудовищной ослепляющей вспышкой!!! В общем, я промчался мимо, засадил обезглавливание в затылок огневика, заставившего вспыхнуть Шахову, и, как ни удивительно, снес ему голову! Затем подлетел к напарнице, комбез которой горел ничуть не хуже моего, и сбил ее с ног. А когда над нами промелькнула тушка мага Земли, заорал во всю мощь изрядно обожженных легких:

— Все, валим!!!

Лариса Яковлевна среагировала не столько на вопль, сколько на жест. Но, вскакивая на ноги, потерялась в пространстве. Пришлось доворачивать ее в нужном направлении и валить ударной волной Бестию и сразу двух китайцев, вцепившихся в нее, как клещи! Одного успел убить, просунув лезвие ножа в щель панциря и дотянувшись через глазницу до мозга. А на второго наплевал. Вернее, «поцарапал» обезглавливанием, вздернул государыню с Земли и… чуть не сдох от двух испепелений, прилетевших практически одновременно! Впрочем, вампиризм, подпитывавшийся в том числе и от ближайших деревьев, удержал меня в сознании, так что я, врубившись, с какой стороны нам с Дарьей прилетело, отправил туда ударную волну. Затем отметил, что Долгорукая тоже «на ходу», хоть и горит, и потянул ее к тропе, выделенной камешками с одной блестящей гранью. А скоке на третьем-четвертом убедился в том, что мои напарницы реально хороши: уже через полторы секунды после моей ударной волны нам за спину улетело это же заклинание Язвы; через три им ударила Бестия, а затем уже я. Более того, в середине второго цикла нас прикрыла стена праха, в начале четвертого — вторая, а потом один из силуэтов наших преследователей на полной скорости сложился пополам. Суля по тому, что показывало чувство леса, попав в ловушку и сломав ногу в колене! Но больше всего обрадовало не это: второй маг Земли, бежавший прямо за ним, снес «лидера» своей тушкой, полетел кувырком и влетел еще в один «сюрприз». Правой рукой!

Откровенно говоря, в этот момент на краю сознания появилось желание развернуться и попробовать добить трех огневиков, все еще остающихся на ногах, но я как-то смог сохранить благоразумие и проорал совсем другую команду:

— Обезглавливания… В ближнего! По моей команде!! Начали!!!

Достали. Отправив к предкам. Хотя к этому моменту чувствовали себя, мягко выражаясь, неважно. А потом Долгорукая нашла силы прохрипеть не самый умный вопрос:

— А второго… добивать… не будем?

— Сломана нога… В коленном суставе… Будет их тормозить… — ответил я и… ошибся: после того, как мы влетели в лес и исчезли из поля зрения троицы огневиков, они его добили, развернулись на месте, в темпе собрали перстни погибших товарищей и рванули на юг!!!

— Снимаем вампиризм, кидаем метки на ближайшие деревья и снова активируем! — скомандовал я, когда потемнело в глазах, в темпе выполнил собственный приказ, почувствовал слабый прилив сил, влил максимум Силы в регенерацию и как-то переборол очередную вспышку жжения во всем теле. Потом расстегнул и отбросил жалкие остатки пластикового ремня, покосился на тлеющие ботинки, счел, что их можно будет скинуть как-нибудь потом, помог напарницам, последовавшим моему примеру и начавшим избавляться от еще не догоревших фрагментов одежды, а затем вытащил из перстня новый комплект и аж содрогнулся от мысли, что его придется натянуть на ожоги. Но следующий приказ все-таки озвучил: — Эту троицу надо догнать и завалить. Поэтому одеваемся, подпитываемся от дере-…

— Рат, не спеши! — перебила меня Язва, успевшая приложиться к Бестии каким-то диагностическим заклинанием. — Вампиризм не исцеляет, а не дает умереть. И если я сейчас не уделю каждому из вас хотя бы по получасу, то Степановна замучается приводить нас в порядок. А ее и так жалко!

— Жалко? Почему? — спросила Долгорукая, которой испепеление только удалило отросший «ежик».

Шахова тихонько хихикнула:

— Как это почему? Раньше я была тощей, а ты лысой. Теперь лысых трое. И как нас идентифицировать?

— Ну-у-у, Баламута по первичным половым — он у нас, как-никак мужик! — ответила Бестия и взглядом показала, куда именно надо смотреть. А потом развила тему. Как я понял, почему-то решив, что нам срочно надо сбросить моральное напряжение: — А нас с тобой — по размерам бюста.

— Если что, то я в полном порядке! — буркнул я. — В смысле, истерить не буду. Хотя тушка еще горит, и я отказываюсь понимать, как сохранилась моя кожа…

…На след беглецов мы встали через семьдесят три минуты, более-менее оклемавшись от боя, чудом не ставшего последним, исцеления по самому минимуму и не самых утешительных диагнозов. А еще через четверть часа очень неприятно удивились, обнаружив, что китайцы разбежались в разные стороны!

— Толково. Но не радует… — заявила Шахова после того, как выругалась. А Долгорукая уставилась на меня и криво усмехнулась:

— Мы с Язвой их тупо не найдем. Даже если они НЕ начнут путать следы, в чем я, откровенно говоря, сильно сомневаюсь. Значит…

— Бежим за правым. Все вместе… — скомандовал я и показал пример. А шаге на третьем-четвертом добавил: — Заранее предупреждаю, что на отдых можно не надеяться — нам еще возвращаться в «охотничьи угодья».