Холодные Небеса (СИ) - "Мафия Маффин" - Страница 65

Ещё несколько взрывов заставили Люцифера обернуться и замахнуться на назойливых ангелов ятаганом, однако выигранного времени было достаточно. Медленно поднимаясь на дрожавших ногах, Роджер повторял самому себе: «Один удар. Один удар. Один удар…». Антрацитовый диск Стигмато послушно лëг ему в руку и, наполняясь энергией Кассиэля, начал расти. Метр, полтора, два… Он уже был больше самого Роджера, но этого всë ещё было мало. Один удар. Нужно было закончить всë разом. Под дрожавшими веками Роджер представлял себе образ Изекиэля, единственного, кого он действительно хотел убить… Парню не нужно было видеть цель. Стигмато нашëл бы еë сам. Всë дело было в силе. Нанести один удар так, чтобы регенерация Люцифера… нет, Изекиэля… не помогла бы ему восстановиться.

И, размахнувшись, словно перед броском фрисби, он вложил всю полученную силу, всю боль и все надежды в пущенный вперëд чëрный диск, покрытый золотистыми прожилками. Восемь стреловидных лезвий слились воедино, и Стигмато со свистом рассëк Люциферу череп. Попавшая под удар лапа, закрывавшая повреждëнный Авророй глаз, бессильно повисла, как плеть, но монстр с тихим рычанием повернулся к своему врагу. Недостаточно? Неужели этого было недостаточно?! Один удар. Всего один удар, и он ещё не был закончен! Собрав все оставшиеся силы, Роджер сжал руку в кулак и рывком призвал Стигмато обратно. Пробив грудную клетку монстра, он обдал собравшихся внизу защитников волной серой крови и… распался, не долетев до земли. Потому что именно в этот момент его хозяин потерял сознание.

Роджер падал. Падал в бесконечной темноте, где не было ни верха, ни низа. И всë же он был в ней не один.

— Ты справился. Я знала, что ты сможешь. Ты ведь пообещал мне…

— Райя? Это ты? Я что… умер?

— Нет, Роджер. Тебе ещё рано умирать. Мир ждëт. Тот мир, о котором я мечтала. Ты доведëшь до конца то, что мы задумали. Вернись к ним.

— Я устал, Райя… Прости. Я больше не могу. Позволь остаться с тобой.

— Ты всегда будешь со мной, пока помнишь. Помнишь тот поцелуй на крыше. Помнишь настоящую меня. Помнишь наше обещание. Пора просыпаться… Любимый.

И дрожащие веки медленно поднялись. Над головой Роджера расстилалось небо. Бесконечное и спокойное холодное небо. Хотелось спать. Силы Кассиэля, медленно покидавшие тело, оставляли вместо себя пустоту. Даже Бездна внутри как будто затихла… И вдруг на фоне неба появились лица. Сначала женское, в обрамлении золотистых волос. Затем молодое, с неловкой улыбкой и всë ещё неестественно холодным взглядом. Затем до боли знакомое, хоть и испещрëнное до сих пор не зажившими ранами. И ещё одно, почему-то частично скрытое бинтами, повязанными на уровне глаз. И, наконец, обеспокоенное, с копной спутанных седых волос и неровной бородой.

— Роджер! Роджер, ты слышишь меня?

— Смотри, глаза двинулись! Услышал!

— Надо же… Он и правда справился.

— Я говорила! Говорила, что он сможет!

— Ну, ты, парень, конечно, даëшь… Чуть на тот свет не сбежал от нас!

— Ага, так бы мы ему и позволили…

И из всей вереницы голосов внезапно проступил один. Тот, которого здесь быть не могло.

— Ты победил, Роджер. Вернулся, несмотря ни на что. Ты — мой герой.

Прежде, чем Землю облетела весть о битве гигантских монстров в центре Лондона, и раньше, чем жители Смиттауна поведали о том, как в их город пришла Бездна, все телеканалы и радиостанции наперебой обсуждали сенсационное выступление Кассиэля.

Архангел стоял перед камерами в парадной белой мантии, и четыре его крыла отливали медью в лучах солнца. Лицо его было серьёзным и торжественным, но, как многие заметили, очень добродушным и благосклонным. Несмотря на его небрежно спутанные седые волосы, длинную неровную бороду и измождëнное лицо, авторитет его был неоспорим, а речь мгновенно разнесли по свету, передавая из уст в уста.

— Дорогие люди, от всей души рад приветствовать вас в новом открывшемся перед вами мире. Я — Кассиэль, архангел и один из последних лидеров своего народа. Рядом со мной — Ирэ, представитель народа демонов. Вот уже тысячи лет наши расы вели продолжительную бессмысленную войну, незаметную для вас, но оттого не менее разрушительную. Однако настало время перемен. Теперь мы готовы предстать перед людьми, потому что эта кровопролитная война окончена. Настало время всеобщего мира, и поэтому сейчас я обращусь к каждому человеку на Земле. Я понимаю, вам не так-то просто будет принять существование среди вас таких, как мы, но на самом деле люди давным-давно тесно связаны с нашими расами. Мы обучали их, помогали выжить, оберегали от несчастий… И это делали не только ангелы, но и демоны, поэтому прошу вас отнестись к ним без предубеждения. А залогом нашего мира я предлагаю избрать семерых лучших человеческих учеников. Они — воплощение того, на что мы вместе способны, а священное для наших народов число семь станет гарантией стабильности нового миропорядка. Да здравствует наш общий мир под лучезарными небесами!

После этого архангел вскидывал руки, и тысячи нитей, словно состоявших из солнечного света, блестя, разлетались в разные стороны подобно фантастическому салюту. Однако мало кто знал, что существовало и второе обращение Кассиэля… Оно значительно отличалось по тону: в нëм архангел говорил сдержаннее и не сводил с камеры янтарных глаз.

— Сейчас же я обращусь к лидерам всех стран Земли. Я знаю, вы уже видели моë приветствие и почти наверняка сделали выводы. Да, среди ваших граждан давным-давно живут ангелы и демоны. Однако я вынужден просить вас о понимании. Наши собратья ни в коем случае не должны быть втянуты в ваши военные конфликты. Преследование и дискриминация как ангелов, так и демонов также недопустимы. Любой из них должен подчиняться тем же законам, что и живущие вокруг люди. Наши ученики тоже не являются исключением: они — одни из вас, поэтому я надеюсь на то, что вы будете благосклонны к Печатям, скрепляющим наш союз. Также я прошу прощения за все разрушения, к которым привели наши внутренние разногласия, и обязуюсь помочь с восстановлением Лондона и Смиттауна. Только так мы сможем построить одинаково благосклонный к каждому из трëх народов мир. Благодарю вас за уделëнное мне время. До свидания.

На этом запись обрывалась, и как бы однозначны ни были сказанные архангелом слова, люди не были бы людьми, если бы каждый не сделал из них собственных выводов…

Смиттаун неизбежно должен был измениться, стать памятником истории, местом, где начались великие события… «Семëрка» тоже совсем не была похожа на роскошный ночной клуб, открытый когда-то эксцентричным Артуром Сен-Ривером. Лишь кабинет на верхнем этаже, откуда сейчас доносился звон бокалов, словно застрял во времени. Стол, драпировки, запах дыма и два старых друга…

— Я же говорил, что он изменит мир! — усмехнулся Абигор.

— Ладно, признаю: я недооценил парнишку. Но, Эйб, скажи честно: неужели ты знал это с самого начала? Ты ведь делаешь ставки только тогда, когда наверняка выиграешь.

— Да, ты прав, — демон сделал глоток, замер, оценивая вкус скотча, и, наконец, продолжил, — первым знаком для меня стало отношение к нему Лерайи. Уж кто-кто, а она прекрасно разбиралась в людях. Раз для неë Роджер был особенным, действительно заслуживавшим еë доверия и любви, значит, в нём правда было что-то… До сих пор помню, как она волновалась, когда собиралась признаться ему.

— Но дело ведь было не только в этом?