Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 44

Но мы здесь вместе.

Это началось, когда меня вырвало после обеда. Кирилл сказал, что отвезет меня в отделение неотложной помощи, но Кристина сказала, что позаботится об этом.

Она задавала какие-то странные вопросы об эмоциональных реакциях и изменениях в теле, а затем сказала мне, что я могу быть беременна.

Конечно, я рассмеялась и полностью отрицала это, но потом вспомнила, что пропустила несколько приемов противозачаточных за то время, пока Кирилл запирал меня в подвале.

Я подумала об этом только потом, так как в то время находилась в стрессовом состоянии, в котором по иронии судьбы была виновата Кристина. Даже неосознанно. После того как я вернулась в Россию, я подумала о том, что продлевать его бессмысленно, поскольку планировала обходиться без секса.

Она сказала, что если я стала более эмоциональной или возбужденной, чем обычно, то причиной могут быть гормоны беременности. Я пришла сюда только для того, чтобы доказать, что она ошибается. Вот и все.

Ну и что, что в последнее время я была эмоциональной? Это не значит, что я беременна.

Да, я пришла с Кристиной вместо того, чтобы прийти с Кириллом, потому что не хочу чтобы он пронюхал всю эту ситуацию, пока я сама не разберусь в ней.

Он прищурился при мысли о нас с Кристиной вместе, но оставил это без внимания. Тогда нам пришлось убедить Константина на этот раз действительно оставить ее. Теста могло бы быть достаточно, но я подумала, что лучше сразу обратиться к врачу. Кроме того, я действительно начинаю верить в эту безумную теорию. По крайней мере, таким образом, многие вещи получат реальное объяснение.

Ожидание результатов анализа мочи заставляет мои конечности нервничать.

Дверь открывается, и входит молодой врач с короткой стрижкой и широкой улыбкой на лице.

О, боже.

О, боже.

Возможно ли сейчас убежать…

— Поздравляю, — объявляет она. — Вы беременна.

Врач говорит что-то о регулярных осмотрах и нескольких других вещах, которые я должна была делать в первом триместре, но её слова проходят мимо моих ушей.

Мое сердце бьется так громко, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из горла.

Какая-то часть меня необъяснимо счастлива. Подавлена, да, но мысль о том, чтобы стать матерью, всегда завораживала меня.

Однако другая часть, та, которая логична и обоснована, знает, что это сильно все усложнит.

Кирилл никогда не отпустит меня, если узнает.

Он будет использовать ребенка чтобы обладать мной еще сильнее, чем раньше. Он заставит меня остаться.

Он задушит меня до смерти.

От этой мысли меня тошнит, что иронично, поскольку у меня никогда не было утренней тошноты, несмотря на то, что я беременна уже несколько месяцев.

Дерьмо.

Реальность доходит до меня с жуткой скоростью, и я прислушиваюсь к словам доктора. Очевидно, не у всех женщин так рано появляются бугорки, что объясняет почему мой живот не такой плоский как раньше. Я думала, что немного набираю вес, но, видимо, это результат беременности.

Он такой маленький боец, этот малыш. Он не только пережил ту бомбежку, но и кучу физических нагрузок, которым я подвергла свое тело. Не говоря уже о стрессе, путешествиях и сокрушительной сердечной боли.

Врач спрашивает меня, не хочу ли я сделать УЗИ и, возможно, выяснить пол ребенка. После того, как я соглашаюсь, приходит сонолог. В тот момент, когда я вижу движущийся черно-белый сгусток на экране, все мои мысли успокаиваются.

Мои губы приоткрываются, когда я наблюдаю за шевелением плода и слышу гулкое сердцебиение.

— Вы на пятнадцатой неделе беременности, — говорит доктор с улыбкой. — Он выглядит здоровым.

— Он? — спросила я, а потом посмотрела на нее. — Как вы это поняли?

Она указывает на темное пятно посередине.

— Вот почему ребенок — это он.

— Ой, — Кристина улыбается. — Поздравляю, Саша. Я не могу дождаться, когда узнаю пол своего ребенка.

Я продолжаю смотреть на экран, в моих глазах собирается влага. Я думаю что, возможно, становлюсь слишком эмоциональной или что-то в этом роде.

Потому что я действительно хочу подержать этого ребенка на руках. Я думала, что у меня нет цели после мести, но, может быть, это знак.

После долгого разглядывания ультразвукового изображения, я засовываю его в задний карман джинсов и прошу Кристину спрятать витамины для беременных, которые дал мне доктор, в ее сумку.

Прежде чем мы уйдем, я хватаю ее за руку.

— Не говори Кириллу или Константину, или даже Карине. Вообще никому не говори.

Ее брови хмурятся.

— Почему?

— Это сложно объяснить. Мне нужно кое с чем разобраться, прежде чем я расскажу Кириллу.

— Хорошо.

— Правда?

— Конечно. В любом случае, это твоя хорошая новость, которой ты можешь поделиться.

— Спасибо, Кристина.

— Всегда пожалуйста. Я счастлива, что теперь у меня есть с кем разделить беременность, — выражение ее лица омрачается. — Я пыталась быть рядом с Юлей, но не думаю, что я ей нравлюсь.

— Ей никто не нравится, кроме Константина.

— Я знаю, именно поэтому я пыталась выполнить свой долг невестки, но она никогда не одобряла меня.

— Игнорируй ее, как это делаю я. Она не стоит твоих усилий.

— Спасибо. Мы можем вместе ходить на занятия для беременных… Если ты, конечно, не ненавидишь меня.

— Почему я должна тебя ненавидеть?

— Из-за помолвки?

— Ох. Ты об этом. Не беспокойся. Все это осталось в прошлом.

— Спасибо. Если это тебя хоть как-то утешит, я Кириллу никогда даже не нравилась. Ты единственная женщина, на которую он смотрит так, словно боится дышать.

Я смеюсь.

— Ты преувеличиваешь.

— Тебя не было там, когда он думал, что ты умерла. Он каждый день посещал твою предполагаемую могилу и напивался до потери сознания. Он едва дышал без тебя и вернулся к жизни только после твоего возвращения.

Я сглатываю, мое сердце колотится так быстро, как будто на него никогда не наступали и не рвали в клочья. Лучше бы это были просто гормоны.

Так и должно быть.

* * *

— Я буду ждать здесь.

Я смотрю на Виктора, который сопровождал меня сегодня к моему брату.

Новый год наступил и прошел, поэтому Кирилл был обязан вернуться к своим обязанностям. Итак, мы все вернулись в Нью-Йорк.

Поскольку у него важная встреча с другими лидерами, он поручил Виктору отвезти меня сюда. Давайте просто скажем, что поездка с ним была не так ужасна, как я предполагала. Мы просто игнорировали друг друга.

Когда мы прибыли в смежную комнату, он открыл ее своим отпечатком большого пальца и сказал мне зайти внутрь.

Он, вероятно, хочет остаться снаружи, на случай если я попытаюсь что-то предпринять и помогу Антону сбежать.

Я осторожно делаю несколько шагов вниз. Мои тренировки прекратились, а вместо них я начала заниматься спортом, который разрешен для беременных. Кирилл продолжал спрашивать, почему у нас больше не бывает утренних боев, но остановился после того, как я сказала ему, что тоже не хочу причинять ему боль.

Он сказал, что я не буду драться ни с кем, кроме него, и я согласилась, на что он сузил глаза. Я знаю, что он что-то подозревает, но не уверена что именно.

Однако, это мысль для другого дня.

Мой приоритет сейчас — маленький мальчик, которого я ношу. Я не смогла позаботиться о нем в первом триместре, так что теперь сделаю это должным образом.

У меня на животе начинает появляться выпуклость, и Кирилл определенно скоро заметит это, учитывая все то количество секса, к которому он относится как к религии. Проблема в том, что я не уверена, как, черт возьми, поговорить с ним об этом.

Я не могу сказать ему, пока не пойму что делать со всей этой ситуацией, а именно с моей семьей.

Мои ноги останавливаются у подножия нескольких ступенек.

Что за…?

Мне приходится моргнуть, чтобы убедиться что сцена передо мной реальна, а не галлюцинация.