Новая Инквизиция III (СИ) - Злобин Михаил - Страница 36

Однако Хуршеджон отнесся к произошедшему философски, с пониманием. Он посчитал, что сам виноват в случившемся. Что не следовало сближаться с девицей, не спросив на то разрешение у ее родственников. Соответственно и обращаться в правоохранительные органы не стал, а просто сбежал из своего маленького городка. Вроде как по его прикидкам в Душанбе скрыться от молодых и злых братишек Иклимы было гораздо проще. А то Хуршеджон небезосновательно опасался, что третьей встречи с ними он уже не переживет.

В столице же мужчина скитался по разным ночлежкам, обеспечивая себя мелкими подработками, и в целом перспективы на будущее имел весьма кислые. Но тут словно божественное провидение на него сваливаются слухи о том, что какая-то фирма из России нанимает людей на стройку. Поговаривали будто платят там не просто хорошо, а прямо щедро, да и квалификацию особо не проверяют.

Вместо того чтобы насторожиться такому неоправданно привлекательному предложению, Хуршеджон решил, что это шанс, посланный ему небом. Иностранец смело отправился в филиал подозрительной организации, сдал документы, а через неделю уже сидел с сотней земляков в салоне чартерного рейса, направляющегося в Москву.

И до тех пор, пока трудовые мигранты не приземлились в нашей столице, все у них шло прекрасно. Но стоило им только выйти из аэропорта и загрузиться в двухэтажный туристический автобус, как нить внятных воспоминаний обрывалась. А дальнейшая мешанина из звуков, образов и болезненных ощущений в голове Хуршеджона не поддавалась расшифровке. Он не понимал, где он находится, что с ним делают и куда перевозят.

Самая последняя относительно читаемая картина, запечатленная в сознании покойника, оказалась связана с каким-то плохо освещенным помещением. Там было холодно, но на удивление сухо. Тусклый свет низких ламп практически не пробивался к глазам сквозь плотную ткань мешка, натянутого ему на голову. Связанные за спиной руки затекли до такого состояния, что Хуршеджон перестал их чувствовать…

- Это все мои? - выудил я из вороха предсмертных воспоминаний чью-то реплику, сказанную по-русски.

- Да, босс велел… твои… делай… быстрее… как хочешь… - прозвучал в ответ другой голос. И поскольку иностранец нашим языком владел плохо, то его мозг запомнил только те слова, которые смог распознать.

А дальше было темное и непроглядное ничто. На этом месте человеческий разум угас, потеряв множество своих функций, и бедолага Хуршеджон даже не понял, как умер. Дальнейший его путь теперь уже навсегда останется загадкой…

В общем, все что мне стало известно от покойника, это лишь название фирмы, которая нанимала людей в Таджикистане, да голос инфестата, предположительно обратившего приезжих рабочих в нежить. И я бы не стал считать второе обстоятельство зацепкой, если б мне тембр не показался каким-то смутно знакомым. Словно я когда-то слышал его, но никак не мог припомнить, где и от кого…

- Юр-р-рася, я замерзла… - вырвала меня матушка из раздумий, стуча зубами.

- Ах, черт, прости! - встрепенулся я, только сейчас поняв, что она стоит на улице без верхней одежды. - Пойдем в машину, отогреешься!

Включив печку на полные обороты и накинув маме свою куртку на плечи, я усадил ее на переднее сидение. В мозгу толкалось столько всевозможных мыслей, что я не мог сосредоточиться ни на чем конкретном. И уж конечно из моей головы давным-давно вылетела истинная причина, по которой я вообще поехал к родному дому…

- Это все из-за твоей службы, да? - негромко спросила мама, так и не дождавшись никаких пояснений.

- Скорее всего, - коротко подтвердил я. - Пока конкретнее не получается сказать, но одно знаю совершенно точно: дома тебе больше нельзя появляться. Давай я тебя отвезу к нам?

- Нет, Юрась, не надо, мне же на работу утром… - попробовала было воспротивиться матушка.

- Никакой работы, пока этого ушлепка не найдут! - яростно вскинулся я. - Все, мам, не спорь! Едем к Маришке и…

Слова застряли в моем горле, потому что я вдруг осознал: моя девушка осталась там, в Москве. Совершенно одна. По адресу, где у нее оформлена постоянная прописка…

- Юрась, ты чего? - напряженно спросила родительница, замечая, как меняется выражение моего лица и как руки до хруста сжимают руль.

Пояснения давать пришлось уже на ходу, выгоняя автомобиль со двора. И, видимо, мне удалось достаточно четко донести свои переживания, потому что мама мгновенно ударилась в панику. Блин, лучше бы уж тогда молчал…

Вжимая педаль газа в пол и одним глазом следя за дорогой, я наощупь отыскал свой телефон и сразу же набрал Марине. Не обращая внимания на причитания пассажирки, я вслушивался в длинные гудки, задерживая дыхания всякий раз, когда между ними наступала пауза.

- Абонент не отвечает. Пожалуйста, оставьте сообщение…

Дерьмо! У Марины после одиннадцати часов всегда автоматом включается беззвучный режим на смартфоне! И как мне до нее теперь дозвониться?!

Взбудораженный мозг рождал десятки всевозможных вариантов в секунду, но ни один из них меня не удовлетворял. Да еще и матушка блажила не переставая, изрядно нервируя и не позволяя сконцентрироваться.

После третьей безуспешной попытки связаться с Маришкой, я забросил эту затею и набрал другой номер. В отличие от моей девушки, тот абонент не имел привычки отключать звук у телефона даже ночью. Поэтому уже на четвертом гудке в трубке прозвучал хриплый заспанный голос.

- Алло, Факел на связи, - коротко представился я. - У меня проблемы, нужна помощь, срочно!

Электронная сигарета глухо ударилась об стену и разлетелась на мелкие осколки, которые градом посыпались на пол.

- Ублюдок!!! - заорал следователь ФСБН, пребывая в настоящем бешенстве. - Какого хрена тебя понесло туда?!!

Проклятый Факел нежданно-негаданно объявился в самый ответственный момент и сорвал всю операцию! Вот ни раньше ни позже, а аккурат тогда, когда куклы выводили его тупую мамашу из подъезда! И теперь ни самой заложницы, ни трех мертвецов, отправленных по ее душу, ни автомобиля! Вот же падаль смердящая!

Нервно расхаживая по своему убежищу, подполковник крыл чертового инквизитора и всю его родню до седьмого колена самыми последними словами. А когда ему под подошву подвернулись остатки электронной сигареты, то с такой яростью пнул их, что инерция чуть не опрокинула служащего на задницу.

- Сука! Тварь! Пидо…

Внезапно офицер осекся и замолк. Он простоял несколько секунд с чуть приоткрытым ртом, смакуя пришедшую на ум идею, а потом расплылся в широкой зловещей ухмылке.

- Я все равно тебе устрою сладкую жизнь, гондон, - многообещающе прошипел мужчина, а затем пулей выбежал из комнаты.

Отперев неподъемную железную дверь, служащий заскочил в глухой бетонный застенок, где дожидался своей очереди живой материал, великодушно предоставленный Широковым. Узники тотчас же встрепенулись, заслышав пронзительный скрип несмазанных петель, и жалобно заголосили, моля их отпустить. Однако подполковник остался глух к их просьбам.

Четыре коротких некроэфирных импульса, и половина пленников замолкают, грузно оседая на грязный пол. Еще через несколько секунд, их тела исторгают в пространство огромное количество энергии смерти, которую инфестат жадно поглощает, ощущая, как наполняется его почти опустевший резерв.

«За мной!» - мысленно приказал новообращенным мертвецам полковник, расстегнув браслеты пут на их ногах. Воскрешенные послушно отправились на выход, попутно помогая друг другу избавиться от мешков на головах.

Пять молчаливых силуэтов выбрались из неприметного домика, затерянного где-то в переплетениях обширного частного сектора, и расселись по двум автомобилям. Сам офицер ФСБН занял место водителя в своем личном транспорте, а его куклы загрузились в угнанную «газель» с подложными номерными знаками. Теперь, главное, не медлить, и успеть добраться до подстилки Жарского раньше, чем он вернется из Подольска…